Ракетный полет из Каменного Брода в Санкт-Петербург и обратно, или романтическое путешествие барона фон Мюнхгаузена на берега реки Лугань

– Факторию мы тоже твердо решили ставить именно здесь, - сказал Артур Чеб.
– И мне, и Джону нравятся здешние края!

Молчаливый Ен кивнул, соглашаясь, и поддакнул:

– Здесь хорошая транспортная развязка! Можно сказать, восточные ворота в страну!

Я про себя с усмешкой отметил, что Чеб и Ен загорелись ставить в Каменном Броде свою торговую точку не столько потому, что здесь хорошие места и выгодные пути, а по большей части по тому, что оба по уши влюбились в младших дочерей Андрея Тудыйогохаты: Артур - в восемнадцатилетнюю Екатерину, а Джон - в семнадцатилетнюю Оксану. Что же касается Гаскойна, то он тоже завел себе пассию. Вдовушка Вера Гунько, живущая неподалеку на безымянном хуторке, скрашивала его вечера и ночи. Впрочем, хуторок не долго был безымянным: с легкой руки Артура Чеба его стали называть "Вера-Гунько", что местные жители почти сразу трансформировали в название "Вергунка".

– Мы построим здесь фортификационные сооружения и будем обороняться!
– Лицо Карла Чарльза раскраснелось от возбуждения.
– Покажем кузькину мать этому Кузьме!

– Хорошо сказано, Карл!
– Мюнхгаузен снова пыхнул табачным дымом.
– Мне нравится ваша решительность!

Он сделал паузу, снова затянулся и выдохнул, затем продолжил:

– Только вот времени на строительство серьезной фортификации у нас нет: напомню, господа, что в нашем распоряжении всего лишь месяц. Кроме того, Карл, чем вы собираетесь вооружить наш форт, даже если его удастся построить столь быстро? У нас в наличии всего восемь ружей, семь пистолетов, не очень большой запас свинцовых пуль и всего пять маленьких бочонков с порохом.

– Еще у нас есть пушка, Карл!
– Гаскойн не собирался сдаваться.
– Мы зададим хорошую трепку этому Трыщ... Дрыщ... Прыщщину!

– Я ни на йоту не сомневаюсь в вашем мужестве, Карл!
– Мой друг снова окутался табачным дымом.
– Но позволю себе напомнить, что к пушке у нас имеется всего три ядра, да и те пустотелые.

Гаскойн словно подавился воздухом, закашлялся. Потом сказал:

– Но, Карл... Я собирался проводить здесь только динамические испытания новой модели орудия, а не участвовать в боевых действиях!

– Я вас и не упрекаю, друг мой!
– Барон миролюбиво улыбнулся.
– Я всего лишь веду к тому, что придется поискать иные способы защиты, чтобы отстоять наши мечты от посягательств этого мужлана Прыщщина!

Мюнхгаузен поднялся со скамьи, прошелся туда-сюда вдоль стола, задумчиво хмуря брови, и снова обратил взгляд к нам:

– Прыщщин обещал вернуться, заручившись поддержкой московского губернатора, не так ли?

Мы дружно закивали. Пан Андрей вздохнул:

– Московский губернатор, говорят, его дальний родственник. То ли троюродный дядя, то ли двоюродный дедушка...

– Перешибить московскую бюрократию можно только еще большей бюрократией, - барон прищурился.
– Питерской, столичной! Государственной!

– Но как...
– Гаскойн растерянно пожал плечами.
– Конечно, если бы у нас был на руках личный указ матушки - императрицы о строительстве здесь завода, никакие Прыщщины не посмели бы приблизиться к Каменному Броду даже на пушечный выстрел! Но, увы... Санкт-Петербург много дальше Москвы. Мы просто не успеем добраться в столицу, оформить разрешительный документ и вернуться обратно. Прыщщин со своими рейтарами и солдатами из Москвы вернется сюда много раньше...

– Мы обгоним его в дороге, - на лице Мюнхгаузена расцвела улыбка.

– Тогда нужно ехать в одной карете, оставив здесь весь остальной обоз с оборудованием, - прикинул Гаскойн.
– И, пожалуй, нет смысла ехать всем нам...

– Мы отправимся в Санкт-Петербург втроем, Карл, - я, вы и Томас, - не сходя с места, решил барон.
– Сэра Артура и сэра Джона оставим на хозяйстве.

– Предлагаю отправиться завтра утром, - сказал Гаскойн.
– Нужно только выбрать карету понадежнее...

– Мы не будем связываться с наземным транспортом.
– На лице Карла Иеронима появилось озорное выражение.
– Томас, дружище, проверь пушку! Мы втроем полетим в Санкт-Петербург уже дважды проверенным мной способом - с помощью пушечного ядра!

– Но, Карл...
– Гаскойн опешил.
– Я еще никогда не летал верхом на ядрах! И потом, как мы поместимся втроем на маленьком пушечном ядре?

– Все в жизни когда-нибудь приходится делать впервые, - Мюнхгаузен лукаво подмигнул Гаскойну.
– А полетим мы не верхом на ядре, а с помощью пушечного ядра! Это, Карл, будет совершенно другая технология полета! Мне только нужно сделать кое-какие математические расчеты и еще кое-что сконструировать! На это уйдет пара дней, но мы все равно успеем вернуться домой раньше, чем Прыщщин выправит бумаги на здешний земельный участок у московского губернатора!

– Тогда от слов - к делу!
– Гаскойн нервно потер руки.
– Начинаем готовиться!

И не мешкая, мы занялись подготовкой к воздушной экспедиции.

Глава шестая. То, или ракетный полет из Каменного Брода в Санкт-Петербург

6.1

Планы - планами, но реально мы смогли уложиться только в три дня. День-деньской Мюнхгаузен пропадал в поселковой кузнице и что-то там мастерил.

Мне же барон поручил вообще нечто совершенно непонятное: выкупить у местного населения три теплых тулупа, на каждого члена экспедиции штаны потеплее и высокие шапки-папахи на два размера больше, чем требовалось для наших голов. Разумеется, шапки были нам велики настолько, что в них свободно помещалась полностью вся голова целиком. Я выразил Карлу Иерониму свое непонимание, но он, напротив, остался очень доволен моим приобретением и распорядился в каждой шапке прорезать узкие отверстия на уровне глаз и небольшие отверстия для ушей и рта. Кроме того, - опять же по настоянию моего друга, - из теплых заячьих шкурок Марийкой и ее сестрами были пошиты три комплекта теплых перчаток.

Гаскойн, Чеб и Ен все три дня занимались по поручению Карла Иеронима какими-то мудреными "траекторными расчетами".

Только ранним утром 5 ноября 1795 года мы выкатили во двор пушку. Барон, сверяясь с расчетами, законченными нашими английскими коллегами только вчера вечером, нацелил орудие куда-то на северо-запад.

Потом я зарядил пушку пороховым зарядом, и уж было собрался закатить в ее дуло ядро, но барон меня остановил:

– Погоди-ка, Томас! Для полета понадобится не обычное ядро, а кое-что другое!

Он махнул рукой и два местных кузнеца, которые все эти дни помогали Карлу Иерониму в работе, выкатили из сарая телегу, на которой лежал очень странный агрегат.

Ничего подобного я в жизни не видел.

Стальные ленты крест-накрест охватывали пушечное ядро. Эти же ленты соединяли в одно целое шесть металлических колец, разнесенных друг от друга примерно на полметра и имевших такой же диаметр, как и пушечное ядро. Внешне конструкция походила на пустотелый цилиндр с круглым ядром на вершине. В этот цилиндр один за другим были вставлены три деревянных бочонка с порохом. Но это были не совсем обычные бочонки. В их днища были вмонтированы воронки из металла. Из всех воронок торчали веревочные фитили. Каждый фитиль был закреплен в верхней крышке на следующем по счету бочонке - только фитиль на третьем, нижнем бочонке просто торчал из металлического раструба.

Кроме того, на перехваченное стальными лентами ядро была накинута большая и прочная рыболовная сеть - с такой можно было смело ловить даже гигантских акул в Тихом океане. Сеть, видимо, взяли в хозяйстве Андрея Тудыйогохаты. Венчало ядро нечто, отдаленно напоминающее складной летний зонтик, но только много больших размеров.

Еще что-то совершенно непонятное, внешне похожее на скатанное в трубку гигантское одеяло, было закреплено вдоль корпуса цилиндра с бочонками на металлическом шесте.