Ралли

— Я люблю веселье. — Эрик встал со своего места, достал пятидолларовую купюру и бросил ее на стол. — Именно поэтому я ухожу.

— Увидимся. — Я стукнул его кулаком.

— Пока.

Как и в большинстве случаев, Эрик оставался дома у своей девушки. Возможно, он заедет домой перед завтрашней тренировкой, но я предполагал, что он встретится с нами на поле для тренировок.

Мы почти не виделись с ним в эти дни. Когда мы втроем начали жить вместе на втором курсе, мы были неразлучны. Если мы не были на занятиях, то вместе делали домашку, тренировались или смотрели игру. Но с тех пор многое изменилось.

Около года назад Эрик познакомился с Калинди. Они были почти неразлучны, и он проводил с ней все свободное время. Я подозревал, что перед выпуском в следующем году они обручатся.

Мы с Холзи были вместе дольше, но никогда не были похожи на Эрика и Калинди. В такой вечер, как этот, я предпочел бы выпить пива с Мавериком и Эриком, а не провести тихий вечер на диване со своей девушкой.

Возможно, поэтому она больше не была моей девушкой.

Мы расстались после того, как я вернулся домой из похода в прошлом месяце. Я прослушал все двадцать одно ее голосовое сообщение. Некоторые из них было довольно сложно забыть.

Все мои друзья предупреждали меня, что рано или поздно ты изменишь. Однажды изменив, ты останешься изменщиком навсегда. Как ее зовут? Эту девушку, с которой ты трахаешься в кемпере своих родителей.

Все, что тебя волнует, — это футбол. Все, что тебя когда-либо волновало, — это футбол. Я так устала занимать второе место после игры и твоей команды. Твоей драгоценной гребаной команды.

Между нами все кончено. Кончено. Я больше никогда не хочу тебя видеть, Раш.

Я слышал, как она называла меня гребаным мудаком. Я слышал, как она изрыгала злобу. Я слышал, как она плакала и всхлипывала, а в своем последнем сообщении умоляла меня забыть все, что она говорила, когда злилась.

Расставание было неприятным. Я никогда не видел, чтобы человек так сильно плакал.

Но через неделю все улеглось. Она позвонила, извинилась за драму и спросила, можем ли мы остаться друзьями. Возможно, мы могли бы стать друзьями. Я не возражал против случайных сообщений и забавных мемов, которые она находила в Интернете и присылала мне. Но сегодня вечером она переступила черту.

Она пришла ко мне домой и сказала, что нам пора снова сойтись.

Очевидно, она думала, что это перерыв, а не расставание.

Что означало, что сегодня вечером мне пришлось все начинать сначала. Порвать с ней. Смотреть, как она плачет. Прощаться.

— Ты все еще дуешься, — сказал Мав.

Может быть, и так. У меня бывали вечера и получше. Но когда дело касалось Холзи, я не мог довериться Маверику. Он бы не понял. Не с их историей.

— Прости. — Я сделал еще глоток пива.

— Я видел тренера Эллиса, когда выходил из тренажерного зала сегодня днем, — сказал Маверик. — Он был в своем кабинете и что-то ел. С ним была его дочь.

— Вы с ним разговаривали? — спросил я.

— Нет. Решил, что просто встречусь с ним завтра на тренировке.

В этом году у «Диких котов» сменился главный тренер. Нашего предыдущего тренера уволили этой весной за то, что он, как гребаный идиот, устраивал вечеринки для несовершеннолетних.

Эта новость не стала для нас неожиданностью. Большинство из нас задавались вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем его поймают.

Слишком много.

И, черт возьми, потребовалась серьезная ситуация, чтобы, наконец, все прояснилось.

Один из молодых игроков прошлой весной попал в отделение неотложной помощи с алкогольным отравлением и пакетиком Аддералла в кармане. Он выпивал в доме тренера.

На первом курсе тренер несколько раз приглашал меня к себе домой. Эрик, Маверик и я были там всего один раз. Это не было неудобно, но и не доставляло особого удовольствия. Тренер сказал нам, что хотел бы, чтобы у нас было безопасное место, куда можно пойти и расслабиться. Он не давал нам алкоголя, но холодильник и бар в подвале были забиты напитками. Мы смотрели игру по его огромному телевизору, в то время как другие ребята выпили по стаканчику текилы. Потом пришли потусоваться какие-то девчонки.

Тренера не было с нами в тот вечер. Он был где-то в другом месте, занимаясь тем, чем обычно занимался на вечеринках. Но вся эта встреча вызвала у меня странное ощущение. Он не просил нас не говорить об этом, но мы все знали, что об этом нужно молчать.

Все было довольно спокойно, но достаточно странно, поэтому Маверик, Эрик и я никогда не возвращались к этому.

Очевидно, за последние три года ситуация обострилась. Этой весной одна из вечеринок была сорвана, и тренер потерял работу.

Я был не против поиграть за него, но и не был убит горем, когда увидел, что он уходит.

И, учитывая опыт и репутацию Форда Эллиса, это было улучшение. Вот это да, черт возьми.

— Как ты думаешь, на что это будет похоже? — спросил я Мава. — С Эллисом?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Я надеюсь, что он не высокомерный придурок.

— То же самое.

Форд Эллис был суперзвездой НФЛ, и его кольцо Суперкубка доказывало это. После травмы он ушел из «Сихокс» в качестве игрока и занял должность помощника тренера в их клубе.

Теперь он в Монтане, чтобы возглавить «Диких котов», что кому-то могло показаться шагом назад, вот только, Форд играл за «Штат Сокровищ» в колледже. Я понимал желание возглавить свою бывшую команду.

Лично я собирался впитать все, чему мог научить этот человек. Он играл за «Диких котов», был задрафтован и сделал успешную карьеру в НФЛ. Он проложил дорогу, по которой я надеялся пройти сам.

Закончить учебу, а затем, с божьей помощью, стать профессионалом.

Таков был мой план. Мечта. Цель, к которой я стремился в течение многих лет.

Никогда не было гарантии, что меня задрафтуют. По всей стране были квотербеки, игравшие в более крупных и престижных колледжах. Но это было возможно. Если приложить много усилий и удачи.

Может быть, тренер Эллис принесет мне немного своей удачи.

Или будет самоуверенным ублюдком, который хвастается своими достижениями и обращается со всеми нами так, словно мы ниже его.

Думаю, мы узнаем это завтра.

— Эта работа не так престижна, как работа тренера в НФЛ, — сказал я. — Это наводит меня на мысль, что он здесь не ради денег или славы. Это, должно быть, хороший знак.