Ралли
Шрифт:
— Или я могу его выгнать.
— Нет. — Когда-нибудь я позволю ей выгнать Джастина из закусочной, но не раньше, чем перестану жить под его крышей.
Она нахмурилась, но не остановила меня, когда я шла из туалета через кухню.
Майк сидел за кухонным столом и готовил блинчики. Я давно его не видела, но, должно быть, они с Дасти снова вместе, потому что он был здесь, когда я пришла.
И это тоже хорошо. Официанткой я сегодня была никудышной.
У меня все еще кружилась голова, вероятно, из-за того, что я сегодня ничего не ела, и от одной мысли о еде у меня скрутило желудок,
— Ой, — прошипел Майк. — Ты в порядке?
Когда люди перестанут спрашивать, в порядке ли я? Очевидно, что нет.
— Все хорошо, — процедила я сквозь стиснутые зубы и направилась к вращающейся двери, отделявшей столовую от кухни.
Джастин поднялся из-за обитой винилом кабинки, когда я проходила мимо пустых столиков. Было еще не поздно, не совсем семь, но в воскресенье у нас был самый неспешный вечер на неделе, и я сомневалась, что мы увидим еще одного посетителя до закрытия в восемь. Судя по запаху аммиака, витавшему в воздухе, Дасти уже начала убирать со столов перед закрытием.
— Привет. — Джастину хватило наглости изобразить сожаление, когда он увидел мое покрытое пятнами лицо и покрасневшие глаза.
Неужели он думал, что я плачу из-за него?
Изменяющий мудак.
— В чем дело? — спросила я, скрестив руки на груди и остановившись перед ним.
— Ничего. Просто подумал, что я мог бы побыть с тобой, пока ты не уйдешь. Может, мы могли бы куда-нибудь сходить?
— Куда-нибудь? — Он серьезно? Он хотел куда-нибудь сходить? — Типа свидание?
Он пожал плечами.
— Почему нет?
— Почему нет? — У меня начала пульсировать голова. Ну, пульсировать сильнее. У меня не хватило духу поругаться с Джастином. Не сегодня. — Увидимся позже. Пока.
Он глубоко вздохнул, проведя рукой по своим каштановым волосам длиной до плеч, прежде чем снять резинку с запястья, чтобы собрать их.
Когда-то мне нравилось наблюдать, как он собирает волосы в мужской пучок. Когда-то это было сексуально. Когда-то это заставляло меня чувствовать себя особенной, женщиной, которая видит его таким, какой он есть, с распущенными волосами или в беспорядке на подушке.
Но потом он объяснил мне, что я не особенная.
Честно говоря, это была моя вина. Разве мама не говорила мне об этом годами? Ты не особенная, Фэй.
Глупо, что я забыла.
— Пожалуйста, Фэй. — Джастин сложил руки вместе. — Мне жаль. Я буду повторять это до тех пор, пока ты мне не поверишь. Дай мне еще один шанс.
— Ты изменил мне.
С Алексой.
Возможно, если бы он сделал это с безликой незнакомкой из бара, это было бы легче пережить. Вероятно, нет, но возможно. Вот только он изменил мне со своей лучшей подругой. Он знал о моей неуверенности в их отношениях, о том, что я ненавижу их прикосновения, и доказывал, что все не так, как кажется.
Он переспал с ней этим летом, пока я была в походе. Он трахнул ее в нашей постели.
Теперь в его постели.
Когда он признался, что изменил мне с Алексой, я стала спать в другой комнате его трейлера.
Я все еще не могла позволить себе
съехать, не тогда, когда потратила свои сбережения на покупку четырех новых шин. Не тогда, когда уже оплатила аренду за этот месяц.Так что я была вынуждена жить со своим бывшим парнем в доме, где он предал меня и не оправдал моего доверия. Я была с ним в ловушке, потворствуя этим визитам и потакая его попыткам вернуть меня, пока не смогу уйти.
Неловкость даже не стала частью этого. Но я выжидала удобного случая, чтобы сбежать. Каждое утро я терпела на кухне нечто худшее, чем неловкую тишину. За годы, проведенные с матерью, у меня было достаточно практики прятаться в своей комнате.
Теперь мне придется ускорить осуществление моего плана, не так ли? Каким-то образом мне придется наскрести достаточно денег на депозит, аренду и коммунальные услуги. Я планировала жить одна, найти дешевую студию, где я могла бы уединиться, но был ли это вообще вариант? Студии стоили дороже, чем просто найти свободную комнату для аренды.
Но я никогда раньше не жила одна. Отсутствие необходимости делить ванную или писать свое имя на банке молока казалось мне мечтой.
Вот только я не могла себе этого позволить, не так ли? Больше нет. Мне придется расширить поиск свободных комнат. Какое-то время я буду жить с незнакомцами.
Кому, черт возьми, я понадоблюсь в качестве соседки?
Кто захочет жить с бедной беременной официанткой, чья жизнь находилась в руинах?
У меня внутри все сжалось, и я чуть не поддалась порыву блевануть на ботинки Джастина.
— Мне нужно вернуться к работе, — пробормотала я, не дожидаясь его ответа, повернулась и выбежала из столовой, через кухню прямиком в туалет, где опустилась на колени, и меня вырвало в унитаз. Снова.
— Я отвезу тебя в больницу, — сказала Дасти, подходя сзади и придерживая мои волосы, потому что я забыла запереть дверь.
— Я в порядке.
Она цокнула языком.
— Заканчивай со своей ложью на сегодня, крошка. Ты не в порядке.
— Ладно, я не в порядке, — прошептала я, отодвигаясь от унитаза. Внутри не осталось ничего, что могло бы выйти. Я была пуста. Яма в моей душе была бездонная.
Слезы выступили на глазах, а в носу защипало. Пуста, но, очевидно, еще оставалось достаточно сил, чтобы плакать.
— Фэй. — Дасти присела передо мной на корточки, ее голубые глаза наполнились беспокойством, а лоб наморщился. Она терпеть не могла хмуриться, потому что из-за этого морщины казались глубже.
В большинстве случаев я изо всех сил старалась не заставлять ее волноваться. Многие из ее серебристо-седых волос были из-за меня.
Она беспокоилась обо мне так, как мать беспокоится о своей дочери.
И большую часть своей жизни я мечтала, чтобы моей мамой была Дасти.
Мне хотелось, чтобы все было по-другому.
Я до мозга костей желала, чтобы я никогда не встречала Раша Рэмзи.
Но загадывать желания было бессмысленно. Ни одно из моих желаний так и не сбылось.
— Больна? Сердце разбито? Или и то, и другое вместе?
Это был не грипп.
— Сердце разбито.
— Он не стоит твоих слез, — сказала Дасти.
— Дело не в этом, — мой голос был хриплым и надтреснутым.