Раннее утро

Е л е н а. Нет. Юрий должен прийти.

З о я Г р и г о р ь е в н а. Сюда?

Е л е н а. Да.

З о я Г р и г о р ь е в н а. Один?

Е л е н а. Один.

З о я Г р и г о р ь е в н а. Смотри, Лена…

Е л е н а. А что особенного?

З о я Г р и г о р ь е в н а. Не надо бы так. Юрий — человек семейный, этого забывать нельзя. У него есть жена, ребенок… Разве вдвоем с Катей они не могли бы прийти?

Е л е н а (шутливо). Ты, как всегда, права… Но… видишь? (Показывает на часы.) Мамочка, иди, а то опоздаешь.

З о я Г р и г о р ь е в н а. Иду. Между прочим, я заметила, он приходит, когда меня нет дома.

Е л е н а (шутливо). Да не может быть! Ты в этом уверена? А я как-то внимания не обращала.

З о я Г р и г о р ь е в н а. Лена, не шути с огнем.

Е л е н а. И не думаю! Я с ним серьезно!..

З о я Г р и г о р ь е в н а. Ох, доберусь я до тебя когда-нибудь, товарищ инженер! Ну, оставайся. (Уходит.)

Елена бесцельно перебирает клавиши. Постепенно начинает выстраиваться мелодия. Елена запела.

Е л е н а.

Мы повстречались с тобою, Счастье нас в детстве свело. Стал ты моею судьбою, Всем людям назло.

У открытой двери появляется Ю р и й, он прислоняется к косяку и молча слушает.

Где ты теперь, мой желанный? Весточку сердцу подай. Месяц в окошке незваный, В сердце бушующий май.

Ю р и й. Лена!

Е л е н а. Я чувствовала, что ты здесь. Садись.

Ю р и й. Я постою. Можно возле тебя постоять?

Е л е н а. Колючка!

Ю р и й (закрывая окно). Это чей портрет? Твой отец?

Е л е н а. Да.

Ю р и й. Лена, ты на него очень похожа. Очень!

Е л е н а. Ну, рассказывай. Звонили из главка?

Ю р и й. Звонили. Собственно, рассказывать нечего. Все кончено. Кончено!

Е л е н а. Ну, а подробнее можно?

Ю р и й. Пожалуйста. В общем, приказано продолжать дооборудование цеха с таким расчетом, чтобы все работы закончить к новому году. Понятно? На будущий год в министерстве все спланируют, и уж на основании этого плана будем вводить в действие новый цех. Вот, собственно, весь смысл телефонного разговора.

Е л е н а. Ты не согласен?

Ю р и й. Не то слово. Я возмущен этим бюрократизмом! Во мне все протестует!

Е л е н а. Можешь и на меня обижаться, но более разумного решения, мне кажется, придумать нельзя. Просто нет выхода!

Ю р и й. Это модный щит у бездельников и тупиц.

Е л е н а. Ну что не, считай нас бездельниками.

Ю р и й. Я не о тебе…

Е л е н а. Но что бы мог предложить ты?

Ю р и й. Я не специалист по этим вопросам и считаю, что выискивать сырье — не мое дело. Знаешь что, я не хочу больше говорить на эту тему. Надоело. Надоело! (Быстро ходит по комнате.)

Е л е н а. Да-а… Тебе надо бы отдохнуть. Ведь ты в этом году не отдыхал?

Ю р и й. Не до отдыха! Отдыхать тогда хорошо, когда на душе спокойно. А тут…

Е л е н а. Еще что-нибудь?

Ю р и й. Хватит с остатком и того, что есть.

Е л е н а. Между прочим, ты не первый раз так говоришь! Это общая фраза. Скрываешь что-нибудь?

Ю р и й. К чему мне от тебя скрывать?.. Дома за последнее время накалилась обстановка…

Е л е н а. Катя?

Ю р и й. Нет. Поссорился с отцом.

Е л е н а. Вот как? Из-за чего?

Ю р и й (помолчав). Тайное стало явным.

Е л е н а. То есть? Как?

Ю р и й. Вот так! Ему известно все. Ты знаешь моего отца. Он не умеет кривить душой. Ну и я тоже… Получился разговор…

Е л е н а. И что?

Ю р и й. Понимаешь, Лена, я и раньше замечал, что шепчутся и мать, и отец, и Ника. Но как-то не обращал внимания. А тут отец спросил прямо.

Е л е н а. Что ты ответил?

Ю р и й. Что смог, то и ответил…

Е л е н а (обнимает Юрия). Я знаю, что ты мог ответить. Знаю.

Ю р и й. Он предложил мне убираться на все четыре стороны.

Е л е н а. А Катя что?

Ю р и й. Ну что Катя! Она ни о чем еще не догадывается. Ей надо сказать все, пусть знает правду, здесь же нельзя лгать… Я несколько раз собирался сказать, но как гляну в ее открытые доверчивые глаза…

Е л е н а. Ты не был трусом.

Ю р и й. Это не трусость… Закурю?

Е л е н а. Вот твои папиросы.

Ю р и й. Уехать?

Е л е н а. Куда?

Ю р и й. Все равно куда.

Е л е н а. Бежать? Так я понимаю?

Ю р и й. Нет, бегать я не привык. В общем, я и сам не знаю… что тебе сказать. Душно в комнате… (Срывает галстук, вешает на спинку стула.) Круг замкнулся, а я топчусь на месте, не могу или не хочу разорвать его…

Е л е н а. Какой круг? Что тебе нужно разорвать?

Ю р и й. Да все! Все! Может, я невезучий? А, Ленка? Почему у меня все так отвратительно складывается?

Е л е н а (обнимает). А может, не все?

Ю р и й. Может, и не все…

Е л е н а. Тебе хорошо со мной?

Юрий молча целует ее.

Мне тоже хорошо с тобой. И большего счастья мне не надо. Ничего, Юра, все встанет на место. Увидишь! Мы возьмемся с тобой вот так за руки и выстоим против всего, против всех выстоим. Так ведь?

Ю р и й. Какая ты…

Е л е н а. И никуда уезжать не надо. Имеем мы право на счастье? На свое счастье?

В дверь стучат.

Ю р и й. Стучат?

Е л е н а. Кажется…

Снова стук.

Ю р и й (Елене). Кто?

Е л е н а. Не знаю.

Ю р и й. Не открывай.

Е л е н а. Как же?.. Свет горит… Нельзя. Знаешь что… иди сюда! (Открывает дверь в соседнюю комнату.) Скорее! (Закрывает за Юрием дверь, бросает на стол несколько газет. Выходит из комнаты.) Пожалуйста, пожалуйста! (Пропускает в комнату Катю.)