Ранние рассветы

Маша оторвалась от камней и посмотрела на преподавательницу с крайней степенью возмущения. Если идея придумывать названия камням ещё вызывала в ней всплески трудолюбия, то от слова «психологический» стало совсем не по себе.

— Не припомню, чтобы поступала в цирковое училище, — пробурчала рядом с ней Сабрина, подпирая щёку рукой.

— Ну не бойтесь, будет очень интересно. Вот увидите, вы запомните мою практику на всю жизнь. — Она мотнула головой, отчего кудряшки сплясали джигу. — Молодые люди, я попрошу вас сдвинуть все парты к стенам.

Не дослушав её, Маша отступила к окну. Лес, весь пронизанный лучами закатного солнца, казался прозрачным. За окном грустно покачивались куски оборванных проводов. Её кто-то толкнул в плечо.

— Поделитесь, пожалуйста, на группы. — Эльза размахивала руками, творя порядок из хаоса. Маша отступила, потирая плечо. — Так, девочек у нас мало, так что из них сделаем одну группу. Мальчишки — из вас три. Делимся-делимся, даю полминуты.

Она замерла на мгновение, чтобы полюбоваться результатами своих трудов.

— Превосходно. Теперь я поясню суть: вы должны как можно лучше узнать друг друга и стать настоящей командой. Сами понимаете, как это важно. И чтобы закрепить результаты, я предложу вам представлять отчёт не попарно, а командой! — Эльза даже присела в танцевальном па от восторга за собственную идею. — Ну, вот как сейчас.

— По-моему, это непедагогично, — проворчала Сабрина, покосившись на новоявленную команду. Четверо девушек из второй группы стояли чуть поодаль, как будто они вообще ни при чём.

— А? — не расслышала Эльза и подняла бледные ладони. — Итак, начнём. Я прошу вас построится в ряд по цвету глаз — от самого светлого до тёмного. Тридцать секунд на всё!

Маша обернулась на импровизированную «команду». Просто Эльза явно погорячилась — тут бы постараться, чтобы они не поубивали друг друга, а она требует совместного отчёта. Сабрина стояла, сложив руки на груди и, по всей видимости, едва сдерживалась, чтобы не высказать то, что она думает на самом деле.

— Девушки, — Маша обернулась ко второй группе и тут же встретилась взглядом с Инессой. — Это уже перешло всякие границы. Вы обижены, но отчёт писать всё-таки придётся. И уже давайте забудем про майонез.

— О каком майонезе ты всё время говоришь? — удивлённо переспросила Динара.

— О чём с ними рассуждать? — Сабрина дёрнула плечом. Её чёткий профиль на фоне темнеющего леса дёрнулся — она мотнула головой. — Я вообще не понимаю смысла этого тренинга. Лично я могу собрать метки и без такой команды.

Эльза напевала у Маши за спиной обратный отсчёт на манер популярной мелодии. На столах, придвинутых к стенам, лежали камни, такие желанные теперь.

— Бросьте, заглядывать друг другу в глаза довольно мило, — через силу улыбнулась Маша. Инесса тут же отвела взгляд, но ей в ответ улыбнулась Лаура.

— У меня голубые.

Ляля тут же растолкала Анику и Лауру и встала между. Преподавательница выразительно, как в детских прятках, постучала по доске.

— Ваше время вышло, господа, и что же мы видим… — Она быстро зашагала по полукругу, оглядывая команды парней. — Так, совсем неплохо, но как-то долго. Девочки?

Маша отвела глаза.

— Можно мне пойти выпить таблетку? — громко продекламировала Инесса. — Голова очень болит.

Для достоверности она коснулась переносицы и сморщилась, разом превращая лицо в маску боли.

— Идите, — рассеянно разрешила Эльза. — Все остальные остаются, я надеюсь?

— Ничего я не сержусь, просто не вижу смысла тратить время на такие глупости.

Они опять сидели на отсыревших скамьях, лицом к реке. А небо совсем потемнело, и Эльзе пришлось отложить тренинг по уважительной причине: в темноте или даже при свете фонариков особенно не рассмотришь, у кого какие глаза и волосы.

— Понимаю, что получилась ерунда, но Эльза правда пыталась сделать как лучше. — Маша прикрыла уставшие глаза. — Сабрина, не сердись, но, по-моему, эта война — какой-то делёж песочницы. Нужно правда войти и поговорить, как предлагает Ляля.

В полумраке Сабрина сорвала с волос резинку и снова принялась тщательно собрать их в хвост — уже третий раз за весь разговор. Она так нервничала, что непроизвольно выдавала это, хоть и старалась держаться.

— Это бессмысленно.

Маша взяла её за руку. В радужных мечтах они поднимались на второй этаж преподавательского домика, Сабрина морщилась, но произносила сокровенное: «Инесса, прости, что я набросилась на тебя». Та махала в ответ рукой: «Я сама виновата, ты прости». Только Маша прекрасно знала, что мечты слишком утопичны. Ну ей хоть бы самую малость разрядить обстановку, чтобы по стационару не проскакивали искры, как с оголённых проводов.

— Ещё два дня, и этот отчёт. Мои нервы уже на пределе.

Рука Сабрины была прохладной, она не выдернула её, но и не сжала Машины пальцы в ответ.

— Я не пойду. И не хочу, чтобы ты ходила. Ещё не хватало унижаться перед ними.

— Никто не говорит об унижении…

— Маша! — Она смотрела мимо и сжимала губы в тонкую ниточку — это было видно даже в лесном полумраке. — Я не хочу, чтобы ты ходила.

Та отвела руку и растерянно взялась за край стола. Маша вспомнила свои собственные мысли вчерашним вечером — хороши же они будут, если поссорятся ещё и между собой. В груди снова противно заныло, как и по дороге на пристань.

— Нет, — произнесла Сабрина чётко. — Не нужно ходить.

Маша, которая уже сделала шаг к преподавательскому домику, обернулась.

— В смысле, ты запрещаешь мне?

В натужной тишине запели сверчки, хлопнула дверь в комнату парней, и белый шарик света зашарил по террасе.

— Я просто знаю, как нужно.

Она снова села рядом, но за руку Сабрину уже не взяла, да это было бы сложно — та отвернулась так, что Маша могла видеть только туго стянутый хвост.

— Я не хочу ссориться.

Сабрина не откликнулась.

— Через полчаса Эльза объявит задание на сегодняшнюю ночь. — Маша поднялась и накинула на голову капюшон — было уже довольно прохладно.

В преподавательский домик она всё-таки не пошла. Постояла на крыльце пару секунд, ощущая непонятную вину перед подругой, развернулась и зашагала в сторону кухни. В кармане джинсовой ветровки нашёлся фонарик, от света которого разбежались бы все мыши.

Маша уверила себя, что очень хочет пить. На плите должна была остаться кастрюля с тёплой водой и заваркой и чья-нибудь вымытая чашка. Динара таскала сегодня таз с грязной посудой к скважине, гремела ею, как ненормальная.