Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)

Рапсодия поднялась на ноги и огляделась по сторонам:

– Значит, получается, что война началась именно здесь. Вот на этом острове, в мраморной беседке. Неудивительно, что кажется, будто тут разгуливают призраки.

Акмед так и прыснул:

– Ты что, тоже боишься привидений?

– Нет, конечно!
– обиженно заявила Рапсодия.
– Уж если на то пошло, это они меня боятся.

– Я их понимаю, - язвительно проговорил король фирболгов.
– Ты ведь у нас такая страшная.

Рапсодия улыбнулась и снова достала флейту. Усевшись на скамейку, закрыла глаза и начала вслушиваться в завывания ветра, стонущего над водой.

Она впитывала звуки и вибрации пещеры в поисках диссонирующих нот и сразу же их услышала. Тогда она поднесла флейту к губам и заиграла нежную мелодию, которая наполнила воздух, отразилась от стен беседки и окутала пещеру мягким, бархатным покрывалом.

– Я поняла!
– радостно вскричала Певица и вскочила на ноги.
– Мы не могли найти это место потому, что оно скрыто множеством слоев естественных вибраций. Чаша каньона прячется среди высоких скал, вокруг ревет ветер, а озеро под землей и песнь водопада сплетают туманную пелену, которая делает пещеру невидимой. А беседка усиливает этот эффект благодаря месту, где построена, и материалам, из которых сделана. Она - словно платформа. Здесь можно произнести речь, которая будет услышана на много миль вокруг. Ненависть, пронизывающая остров, проникает наружу и пугает фирболгов. Вот почему от земли исходит такое отвратительное ощущение.

Акмед кивнул, но ничего не сказал. Вода всегда была его врагом, в особенности в те моменты, когда он пытался отыскать биение сердца своей жертвы. Спрятаться от него они могли только возле воды.

– Ну, если ты решила все свои загадки, пора возвращаться.

– Подожди. Я хочу кое-что еще попробовать. Рапсодия проигнорировала сердитый взгляд, которым наградил ее король, и снова начала играть на флейте. Она сосредоточилась на нотах печального плача, стараясь связать их с более яркой, радостной мелодией. И почувствовала небольшое изменение в окутавшем ее воздухе.

– Отдай мне это место. Пожалуйста.
– Не отвечая на удивленный взгляд Акмеда, она горячо продолжала: - Я восстановлю дом. Его нужно только хорошенько вымыть и привести в порядок деревянные постройки. Я верну здоровье и радость песне острова, прогоню память о Гвиллиаме и Энвин, о злобе, которая их переполняла. Давай здесь будет мой... ну, моя...

– Герцогство?
– Что?

– Твое герцогство. Грунтор все время называет тебя герцогиней. Пришла пора закрепить за тобой титул. Прими мои поздравления. Ты стала фирболгской аристократкой.

Не обращая внимания на его язвительный тон, Рапсодия сказала:

– Вот и отлично. Я смогу выступать в роли твоей посланницы. Ведь теперь есть титул, который даст мне на это право.
– Она рассмеялась, когда Акмед поморщился.
– Замечательно! У меня еще никогда не было места, которое принадлежало бы только мне.

– Как только мы отсюда уберемся, ты получишь его с соблюдением всех необходимых формальностей.

– Договорились.
– Они пожали друг другу руки, и Рапсодия радостно припустила к лодке.

– Ну и как ты намерена назвать свои владения?
– поинтересовался Акмед, устраиваясь на веслах.

Рапсодия была сильно возбуждена, и они плыли назад гораздо быстрее, чем сюда.

– Не могу решить, - ответила она с сияющими глазами.
– Давай возьмем название из нашего прежнего мира. Что-нибудь могущественное, королевское, чтобы имя отдало этому месту свою силу. Мне кажется, так будет правильно. А ты как думаешь?

Акмед демонстративно вздохнул:

– Как пожелаешь. Это же твое герцогство! Кстати, тебе придется платить мне налоги на все, что ты будешь производить.

Рапсодия прекрасно понимала, что он шутит, но ответила ему совершенно серьезно:

– Справедливо. Однако я думаю, тебе придется согласиться на обмен. Я не собираюсь ничего продавать. Свое лучше отдавать тому, кого любишь.

От удивления брови Акмеда полезли вверх.

– Мне казалось, ты решила дать обет безбрачия.

– Да ну тебя!
– взорвалась она.
– Я имела в виду травы, специи, может быть, цветы. Знаешь, иногда ты ведешь себя как настоящая свинья.

– Я пошутил.

– Знаю я твои шуточки.

Она проводила глазами исчезающий из вида водопад. Как только его пение стихло, у Рапсодии тут же испортилось настроение.

Акмед окинул ее пристальным взглядом:

– Прости!

Она помахала рукой, словно отгоняя прочь его слова.

– Рапсодия, ну что с тобой?

Она смотрела в сторону, не в силах оторвать взгляд от исчезающего в дымке острова.

– Не знаю. Зависть, наверное. Нет, не совсем так... Не могу подобрать подходящее слово.

– Ты завидуешь?
– Акмед непонимающе нахмурился.
– Почему?

Наконец ее зеленые глаза, в которых больше не прыгали веселые искорки, ответили на его взгляд.

– Нет, я не завидую. Я ЗАБЛУДИЛАСЬ. У тебя нет сожалений, которые не давали бы тебе спать по ночам. Ты не оставил в старом мире того, о чем мог бы горевать. Здесь ты обрел смысл существования, нашел место, которое в тебе нуждается; здесь живут люди, которым ты нужен. У тебя есть возможность совершить нечто важное и значительное, войти в историю. У тебя новая жизнь.

Акмед поморщился - такие разговоры давались ему с трудом.

– Ты - часть этой жизни, - напомнил он Рапсодии, осторожно подбирая слова.
– И можешь внести свой вклад в достижение нашей общей цели. Ты тоже получила новые возможности.

– Постарайся меня понять, - покачав головой, проговорила она.
– Я хочу тебе помочь, тебе и болгам, особенно детям. Но это - не цель моей жизни.

– А что же тогда? Рапсодия тряхнула головой:

– Если бы я знала, я бы не чувствовала, что заблудилась.
– Взяв у него весло, она принялась энергично грести.
– Знаешь, мать постоянно меня ругала за то, что я оставляю дверь открытой. Мы жили на равнине, а среди окружающих нас гор гуляли злые ветры. Я до сих пор слышу ее голос: "Пожалуйста, закрой дверь". Я так и не научилась. И сейчас мое прошлое представляется мне длинным коридором с дверями, которые я так и оставила открытыми. Только мой дом исчез, его сдуло ветром. Наверное, мне до сих пор не удалось смириться с тем, что я потеряла. Я пытаюсь, но прошлое все время возвращается ко мне, ночь за ночью. Даже сейчас. Я должна справиться со своей болью и решить, что мне делать дальше. Мне необходимо то, что есть у тебя, - дом, цель, шанс сделать что-то хорошее. И чтобы люди во мне нуждались - Джо, мои внуки, до определенной степени болги, может быть, вы с Грунтором. Вполне возможно, что это место, мое собственное герцогство станет началом в моих поисках.

Акмед вздохнул. Свет начал постепенно возвращаться в его глаза, изгоняя печаль и жалость, которую он, против собственной воли, почувствовал к спутнице.

"Какой же диковинной силой наделило ее пламя?" - подумал он.

Даже он не мог ей противиться.

– Ну и как же ты назовешь свою новую ферму?
– спросил король фирболгов, желая сменить тему.

Рапсодия подумала о замке серенского короля на вершине скалы, нависшей над бушующим морем.

– Думаю, я назову свой новый дом Элизиумом, - ответила она.