Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)

– Вот, кажется, ты поняла, герцогиня, продолжай в том же духе.
– Он отразил ее удар, Люси скользнула по Миротворцу, а в следующее мгновение болг снова занял оборонительную стойку.
– Вперед, не сдавайся, милая. Ой знает, у тебя получится. Ну-ка, спихни меня с этого поганого корня. Старайся!

Рапсодия еще два раза попыталась напасть на него, но безрезультатно. Грунтор двигался слишком быстро и ловко. Она отошла назад, чтобы немного отдышаться.

– Наноси УДАР!
– вдруг заорал болг, и девушка от неожиданности шарахнулась в сторону.
– Вытащи свою смазливую мордашку из задницы и следи за происходящим, иначе Ой отрубит тебе башку и насадит на свою пику!

Рапсодия изумленно уставилась на великана, который тоже от удивления широко раскрыл глаза, но потом наградил ее смущенным взглядом.

– Прошу прощения, мисси, иногда Ой вспоминает свою сержантскую службу.

Рапсодия так и не поборола неудержимого приступа смеха.

– Прости, Грунтор. Наверное, я не гожусь для того, чтобы орудовать мечом.

– Возможно, - послышался у нее за спиной голос Акмеда.
– Но тебе все равно придется научиться. Ты должна изменить стойку и отношение.

Продолжая задыхаться, Рапсодия окинула его скептическим взглядом:

– Правда? И как же я должна стоять?

Акмед подошел и встал с нею рядом:

– Во-первых, как бы ты ни взяла меч в первые минуты, измени хватку, не считай оружие данностью. Во-вторых, - и это гораздо важнее - опусти подбородок. Ты должна быть готова получить ранение, а значит, будет лучше, если ты увидишь, с какой стороны тебя атакует враг. Ты тратишь слишком много времени на то, чтобы избежать боли. Твоя задача состоит в том, чтобы сделать ее минимальной и постараться держаться подальше от ее источника иными словами, неприятеля, который может тебя убить. Если бы Грунтор сражался по-настоящему, ты умерла бы после первого же удара. Тебе следует осознать, что ты можешь быть ранена, и приготовиться отплатить врагу только в десять раз сильнее. Учись ненавидеть, это поможет тебе остаться в живых.

Рапсодия швырнула меч на пол:

– Лучше умереть, чем так жить.

– Ну, если ты так относишься к жизни, тогда тебе не о чем беспокоиться - долго ты не протянешь.

– Я не могу ненавидеть. Мне Грунтор нравится. Великан потер шею и проворчал:

– Ты мне тоже нравишься, подружка, но если ты не сможешь за себя постоять, тебя сожрут черви.

Да. Бедняжка Рапсодия. Глупее не придумаешь. В компании двух чрезвычайно странных личностей весьма необычного происхождения она застряла под землей и ползает по гигантским корням священного дерева. Более добродушный из спутников - тот, что время от времени грустно на нее поглядывает, - по-видимому, жалеет, что не может съесть. Теперь он убеждает ее в том, что, дабы остаться в живых, она должна его ненавидеть. Второй, более похожий на человека, напротив, всякий раз дает понять, что ему плевать на ее судьбу.

Девушка подняла Люси:

– Ладно, Грунтор, давай еще немного поупражняемся, а потом прекратим наш урок.

Сержант радостно заулыбался:

– Молодец, мисси, ну-ка, нанеси мне хорошенький ударчик, чтоб в ушах зазвенело.

Наконец Грунтор объявил, что доволен, и Рапсодия опустилась на землю. Она устала, проголодалась, и ей казалось, что на теле у нее не осталось ни одного живого места. Порывшись в своих вещах, она нашла маленький мешочек с остатками каравая, который ей дал Пилам. Прижав мешочек к груди, она начала тихонько петь, повторяя имя хлеба. Рапсодия рассказывала о нем в песне, стараясь изо всех сил, - о ячменном, очень мягком каравае.

Когда песнь подошла к концу, девушка открыла мешочек, вынула хлеб, себе отломила большой кусок, а остальное отдала спутникам. Несмотря на сырость, хлеб, вопреки всем законам природы, оказался свежим и вкусным.

– Ну что, мисси, ты благословила его?
– поинтересовался Грунтор, беря кусок из ее рук.

– Вроде того. Я назвала его по имени.

– И потому он стал свеженьким?

– Да - таким, каким был, когда его испекли. Акмед растянулся на широком, могучем Корне.

– Почему бы тебе не назвать его как-нибудь иначе, когда мы проснемся? Мне, например, ужасно нравится имя "колбаса" или вот еще - "бисквиты"...

Это была первая шутка, которую Рапсодия услышала от него за все прошедшее время.

– Я могу вызвать к жизни первоначальное состояние, - ответила она, не переставая жевать.
– Изменить же его природу не в моих силах. Если бы я обладала таким талантом, находиться в твоем обществе стало бы намного приятнее, а я бы уже давно вернулась домой.

Возможно, из-за того, что Рапсодия спала на Оси Мира, исполненной могущественной силы, девушку посещали еще более яркие и мучительные кошмары.

Этой ночью ей снились особенно страшные вещи. Самым четким из них оказался образ мужчины, тонущего в море мрака и страдающего от нечеловеческой боли. Все вокруг него было затянуто тусклым одеялом тумана. Рапсодия старалась пробиться сквозь серую дымку, но туман упрямо оставался на своем месте. Девушка слишком устала за день и была не в силах стряхнуть кошмарное видение.

Она стонала и металась во сне, прижимаясь к могучей груди Грунтора. Потом картина изменилась. Рапсодия увидела другого мужчину: размазанное, нечеткое лицо и глаза, обведенные кровавыми кругами. Он разгребал мрак руками, пытаясь нащупать что-то, постоянно от него ускользающее. В голове у девушки прозвучали слова, и она, не просыпаясь, прошептала их вслух:

– Цепь порвалась.

Акмед, лежавший на спине и смотревший в черный сумрак у себя над головой, услышал Рапсодию и резко сел. Затем посмотрел в ее лицо, искаженное страданием. Ему показалось, что она терпит поражение в неравной борьбе. Он тихонько толкнул Грунтора, который тут же проснулся.

Человек с кровавыми кругами под глазами посмотрел на Рапсодию, и бесформенное лицо заполнило все ее сознание. Глаза его уставились на девушку, словно старались впечатать в память каждую черточку ее лица. Рапсодия знала, что должна отвернуться, но что-то мешало, подчинив себе ее волю, держало железной хваткой. Затем она с ужасом увидела, что каждый глаз неизвестного начал делиться, повторяя себя: дюжина, несколько десятков, сотня... И вот уже на лице не осталось свободного места - все оно состоит из этих страшных, злых глаз. И все они смотрели на нее.

– Повелитель Тысячи Глаз, - прошептала Рапсодия. Неожиданно глаза начали по очереди покидать бесформенное лицо. Подул холодный ветер, подхватил их и разнес по всему свету. Но они продолжали упорно ее рассматривать, немигающие и страшные...

– В мире наверху бушует война, - пробормотала Рапсодия.

– О чем это она?
– тихонько спросил Грунтор.

Акмед знаком показал ему, чтобы он молчал. Он услышал имя ф'дора.

Неожиданно Рапсодия увидела юное красивое лицо, освещенное лунным сиянием. Молодой человек обнял ее, прикоснулся щекой к ее щеке, поцеловал в шею.

– Это все, что у меня есть, - сказал он.
– Скромный подарок, но я хочу, чтобы в память о сегодняшней ночи у тебя осталось что-нибудь от меня.

Затем он прижал ее к себе, его сильные ноги осторожно раздвинули ее колени, легкое дыхание стало прерывистым.

– Нет, - застонала она.
– Остановись. Это все ложь. Он рассмеялся и сжал ее плечи:

– Я никогда, никогда не причиню тебе боли. Надеюсь, ты и сама это знаешь.

– Не нужно, - плакала она.
– Я хочу домой.