Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)

– Каким ребенком ты был в семье?

– Первым, - с трудом проговорил он.

Рапсодия кивнула и вплела в мелодию новую ноту. По выражению, появившемуся на лице Акмеда, она поняла, что песня придает ему дополнительные силы.

– Еще что-нибудь, Акмед... например, какая у тебя профессия?

Акмеда начало трясти, он страдал от невыносимой боли, причиненной ожогами.

– Наемный убийца, - прошептал он.

Рапсодия прикрыла глаза. "Конечно же", - подумала она. И пропела еще одну ноту.

Обожженные глаза Акмеда широко раскрылись, и он едва заметно кивнул, почувствовав, как песня окутывает его, словно теплым одеялом. В следующее мгновение Рапсодия вспомнила, что на пересечении нескольких дорог, сходящихся у Корня, Акмед спокойно выбрал ту единственную, нужную. Он ни секунды не колебался, как будто знал, что не может допустить ошибку.

А однажды Грунтор потихоньку сообщил Рапсодии, что дракианин следует за биением сердца Земли, чувствует ее пульс и определяет верный путь не менее уверенно, чем отыскивал свою жертву в верхнем мире.

НАДЕЖНЫЙ СЛЕДОПЫТ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ОШИБАЕТСЯ...

Все тело Акмеда засветилось отраженным светом полыхающего пламени, и Рапсодия, быстро схватив его за руку, потянула за собой. Она провела его на другую сторону, ни на мгновение не прерывая песни, в которую вложила все свое искусство. Оставив Акмеда в тоннеле за стеной огня, она бросилась за Грунтором.

Когда Рапсодия увидела дрожащего великана, который ждал неподалеку от границы ревущего пламени, у нее сжалось сердце. В янтарных глазах болга читался животный ужас. Увидев девушку, Грунтор немного расслабился, но его по-прежнему переполняли беспокойство и сомнение.

– Где он, дорогуша? Что с ним?

– Идем!
– позвала Рапсодия, стараясь перекричать голос пламени, и помахала ему рукой.

Грунтор подбежал к ней и схватил за плечи:

– Он в порядке?

– Не бойся, мы пройдем...

Грунтор прорычал что-то нечленораздельное, и его рев гулким эхом отразился от стен пещеры. Он так сильно вцепился когтями в плечи Рапсодии, что та вскрикнула от боли.

– Где он?

Рапсодия с трудом высвободилась из его ручищ:

– На другой стороне. Ослеп, но жив.

Она увидела, как на свирепом лице болга появилось облегчение, могучие челюсти слегка разжались. Девушка подняла дрожащую руку и ласково погладила великана по щеке.

– Как тебя зовут на языке фирболгов?

Великан открыл рот и испустил серию свистящих рыков, за которыми последовало несколько щелчков.

Рапсодия тяжело вздохнула. Пытаясь прогнать панику, которая ее охватила, попросила:

– Попробуй еще раз.

Сосредоточившись на звуках, которые издавал великан, девушка постаралась отвлечься от рева пламени и как можно точнее воспроизвести голос фирболга. После нескольких попыток она уловила перемены в рычании пламени и, открыв глаза, увидела, что голову сержанта окружает сверкающий ореол света.

– А еще ты бенгард, верно? Грунтор кивнул, и Рапсодия запела:

– "Дитя песка и ясного неба, сын пещер и мрака. Бенгард, фирболг. Старший сержант. Мой учитель, мой защитник. Господин Смертоносного оружия. Могучая сила, которой все должны подчиняться".

Гул стал громче, и Грунтор радостно заулыбался:

– Вот, мисси. Ой чувствует, как щекотно стало коже. Пошли к нему.

Рапсодия улыбнулась в ответ:

– Грунтор, ты верный друг, сильный и надежный, как сама Земля. Держи меня за руку. Крепче.

Она провела болга сквозь пламя, называя по имени и воспевая его качества, пока тени, пляшущие вдоль стены огня, не поглотили их.

Они благополучно перебрались на другую сторону. Пламя осталось за спиной, а впереди снова поджидала темнота. Рапсодия спрятала лицо на груди болга, стараясь примириться с неожиданным отсутствием ласкового тепла и не расплакаться.

Грунтор наблюдал за тем, как Рапсодия снимает повязку из целебных трав с глаз Акмеда. Они находились в темном туннеле. У них за спиной мерцала огненная стена.

Акмед лежал, положив голову ей на колени, и сердито что-то бормотал, пока она спокойно занималась своим делом.

– В этом нет необходимости - я прекрасно все вижу.

– В таком случае, почему же ты молчал, когда я накладывала повязку?

– Я был без сознания!
– с негодованием заявил он.

– Тогда понятно, - фыркнула Рапсодия.
– А я-то не могла понять, с чего это ты вдруг стал такой покладистый.
– Она сняла второй слой.
– Будем считать, что я попыталась облегчить твои страдания...

– У меня ничего не болит, - сердито перебил ее дракианин.

– ...а еще нам нужно заняться твоими ранами, когда мы выберемся на безопасное...
– Рапсодия вдруг замолчала и изумленно уставилась на лицо Акмеда - исчезли не только ожоги, но и старые рубцы.

– Боги!
– прошептала Певица. Акмед сорвал с лица остатки повязки:

– Я же сказал тебе, что совершенно поправился. Грунтор тоже уставился на друга, не в силах оторвать от него глаз:

– Э-э-э... Сэр, ты немножко больше, чем поправился.

– В каком смысле?

Грунтор вытащил свой боевой топор - длинное, похожее на копье, оружие с секирой на конце, который он называл Салют, или Сал - для краткости.

– Посмотри. Помнишь, шрам, что у тебя остался после той драки на ножах в Кингстоне, несколько лет назад?

– И что с ним?

– Исчезнул. Сам глянь.

Акмед схватил секиру обеими руками и уставился на свое отражение. Спустя миг он приподнял рубашку и занялся изучением живота.

– Все шрамы пропали.

– И у меня тоже, - сообщил Грунтор и повернулся к Рапсодии.

Та посмотрела на свое запястье и молча кивнула.

– Все раны залечились, а шрамы исчезли. Почему?
– недоумевал великан.

– Помните, что я вам говорила некоторое время назад?
– сказала, улыбнувшись, Рапсодия.

Акмед выпрямился и вспомнил первое сражение с хищными червями и то, как она вылечила его раны.

"Валяйте, издевайтесь сколько хотите, - сказала тогда Рапсодия, - но я уверена, что именно музыка выведет нас отсюда". А Грунтор еще съязвил: "Только если твое пение разозлит меня настолько, что я не выдержу и продырявлю твоим телом стены". А чуть позже, глядя на залеченную рану Акмеда, Рапсодия пояснила: "Это часть того, на что способны Дающие Имя. Нет ничего сильнее истинного имени. Наша личность неразрывно с ним связана. Оно - суть нас, наша собственная история. Иногда оно может вернуть нас в прежнее состояние - даже если мы претерпели сильные изменения".