Раса проклятых

— Я не понимаю. Ты ведь говорил, что больше не будешь во всём этом участвовать. Разве ты не переосмыслил своё отношение к Объектам?

— Переосмыслил. И в течение всего этого времени, я держался от Организации и Объектов как можно дальше. Вот только… Вам ведь известно, что сейчас твориться в мире? — японка недовольно нахмурила брови и кивнула. — Борьба двух рас за выживание идёт не переставая, с того самого дня, как Первый Объект убил президента Соединённых Штатов. Люди совершают самосуд, а Объекты ежедневно убивают целые семьи в их домах. Хаос, анархия, массовая истерия, пропаганда геноцида распространяется не только среди Объектов, но и среди людей.

— Да… Мир превратился в такое шумное место. Признаюсь честно, я уже несколько месяцев не покидаю эту базу, потому что знаю, что как только я окажусь в городе, услышу все эти переполненные ненавистью речи, увижу эти идиотские билборды с призывом «убивать во имя человечества», мне станет тошно, — Джейсон понимающе закивал.

— Я больше не могу оставаться в стороне. Не имею на это права. Под моим началом, спецотряд будет, как прежде, стараться по возможности захватывать Объекты живыми, а не убивать их без разбора. Может быть, это лучшее, что я могу сделать в данной ситуации. А может, дело в том, что я просто ничего другого-то и не умею, ведь я всю свою жизнь посвятил военному делу. Моё решение вернуться в ряды Организации — это альтруизм или эгоизм? Хотел бы я знать, — юноша горько ухмыльнулся, прикрыв глаза. Между ним и учёной затянулось молчание.

— …Джейсон, знаю, я спрашивала уже сотню раз, но, скажи, ты до сих пор не вспомнил, что же тогда случилось в Вашингтоне? — Кидман долго смотрел японке в глаза, затем тяжело вздохнул.

— Я уже говорил: там творилось что-то странное. Девчонка, S-536, что-то с ним сделала, потом он убил Эрика Якобсена, и с телепаткой тоже расправился. Он был… не похож на себя. Последнее, что помню — я в него стрелял, а он выбросил меня из окна Белого Дома. Тогда, я здорово приложился головой и отрубился, а когда проснулся, все Объекты уже исчезли, Белый Дом был разрушен, а я был покрыт в какой-то странной чёрной слизи. Это всё. Больше я ничего не помню, — на лице у японки, надеявшейся на какие-то новые подробности, было написано разочарование. Джейсон издал тихий смешок, а затем снял одну из своих кожаных перчаток, обнажив бледную правую руку без ногтей, которая выглядела так, словно он пролил на неё соляную кислоту. — Это так странно. Всю свою жизнь я мечтал убить S-01. Я думал, что когда он умрёт, я испытаю невероятное счастье, облегчение. Но я почувствовал лишь разочарование. Я жаждал честной схватки с монстром, не на жизнь, а на смерть, а в итоге послушался Якобсена и смухлевал, воспользовавшись грязными трюками той телепатки. «Это не то, чего я хотел! Не этого я просил!», — первое, о чём я подумал, очнувшись тогда. Но ничего уже нельзя было исправить.

— Ты говоришь так, словно знаешь наверняка, что Первый Объект мёртв, — Джейсон удивлённо взглянул на японку.

— А Вы всё ещё верите, что он жив?

— Кто знает, — ответила учёная, устремив задумчивый взгляд в никуда. — Кто знает…

Тем временем, в Вашингтоне, кое-кто вернулся.

Комментарий к Арка вторая Надеюсь, глава получилась не слишком скучной или непонятной. Чтобы лучше понять, на что похож S-19 и как устроен, вспомните того клона Хаширамы, который использовался для создания армии Зетсу (для тех, кто смотрел Наруто).

====== Возрождение: Часть 1 ======

Комментарий к Возрождение: Часть 1 Всех с четырнадцатым февраля! Желаю вам славно провести этот день со своими вторыми половинками)

Надеюсь, вы простите мне средний размер главы и это разделение на две части, просто хотелось поскорее выложить проду в связи с праздником. И, да, город Арстоцк – выдуманный. Мне показалось, что будет неуважительно использовать реальный город в этой истории, пострадавший в ходе Второй Мировой. А название – это что-то вроде отсылки к небольшой игре под названием “Papars, please”, только там был не Арстоцк, а Арстоцка, и это был не город, а целая страна.

Писалось под Clarity — Don’t panic.

Всё большое начинается с малого. Возвращение с того света началось с того, что крошечная частичка сознания Первого Объекта, чудом уцелевшая после телепатической атаки покойной Сары, отказалась сдаваться и продолжила жить, вопреки собственной ущербности и тому, что физическое тело самого Объекта погибло и было полностью уничтожено в момент, когда многоглазая тварь вырвалась на свободу.

У этой бестелесной частички разума от личности остались одни лишь инстинкты. И следуя этим инстинктам, она взяла на себя практически непосильную ей задачу, которую Асура за всю свою жизнь выполнял настолько часто, что для него она стала рутиной — она занялась восстановлением погибшего тела. Тут стоит пояснить, что в сравнении с Первым Объектом в его нормальном состоянии эта частичка была всё равно, что амёба. Для неё создать тело с нуля было так же непомерно сложно, как сложно человеку собрать ядерный реактор. Имея при этом всего одно полушарие головного мозга.

Следуя всё тем же инстинктам, местом для сего действа частичка сознания выбрала подвал заброшенного дома, что был на окраине Вашингтона. Тёмный, сырой, заваленный. Едва ли туда бы кто-то полез, поскольку в подвале не было ничего ценного, а чтобы туда попасть, пришлось бы приложить не мало усилий, а это гарантировало уединённость «рабочего места».

Невероятно сложный процесс восстановления, опять же, начался с малого — с первой воссозданной молекулы. Потом к ней добавилась ещё одна и ещё, и так бесчисленное множество раз. Прогресс был едва заметен, но дело определённо не стояло на месте. Крыс, живших в подвале и решивших приблизиться, ждала печальная судьба: они становились пищей для клеток тела Асуры, в данном сценарии действовавших как невероятно агрессивные плотоядные бактерии.

Вместе с телом как-то сам собой начал восстанавливаться и разум. Самосознание, мысли, чувства — всё это постепенно возвращалось, а спустя полгода, когда тело Асуры уже представляло из себя кучку костей на полу, покрытых тоненьким слоем тканей, он начал видеть сны. Непрерывная череда сновидений, сменявших друг друга, продлившаяся целый год.

Порой снилось что-то абстрактное: поле, звёздное небо, исследовательская база… кровь. Но зачастую во снах к Асуре возвращались именно воспоминания. В первую очередь недавние: то, что случилось за дни до его смерти, недели, месяцы, годы. Однако когда запас воспоминаний за последние семьдесят лет себя исчерпал, и казалось, что вспоминать больше было нечего, в своём погружении в чертоги памяти, он вдруг копнул глубже. В ту область памяти, что всегда была для него закрыта, ту, что хранила секреты его прошлого. О, насколько же он был не готов к тому, что там обнаружил… А в какой-то момент сон оборвался. И Асура открыл глаза.

Первый Объект громко захрипел, задёргавшись в конвульсиях. Его лёгкие словно «забыли», как нужно дышать, а мышцы сокращались произвольно, напрочь отказавшись его слушаться. Он походил на рыбу, выброшенную на берег. Всё его тело пронзала адская боль, служившая доказательством того, что он жив.

Кое-как альбинос сумел перевернуться со спины на живот — как раз вовремя, потому что в ту же секунду его вырвало. Вырвало чем-то красным… Нет, не кровью, а какой-то плесенью. Похоже, что за то время, пока незащищённое тело здесь лежало, внутри него успел поселиться грибок.

Прочистив желудок и совершенно обессилев, Асура распластался на полу. Тяжело дыша, он лежал и плакал. Плакал от боли и от того, что он всё вспомнил.

Польша, Арстоцк. Середина тридцатых годов. Асуре полгода от роду или около того. Это было самое раннее воспоминание, до которого он сумел добраться.

Он лежал в детской кроватке, кусая резиновую игрушку, пытаясь так почесать дёсны, через которые резались зубы. Слева от него вдруг послышалось какое-то шуршание. Приложив усилие, он повернулся на бок. Метрах в пяти стояла ещё одна кроватка, над которой склонилась женская фигура. Как только она отошла, альбинос увидел ещё одного младенца. Девочку, судя по розовой распашонке. И хотя она была так мала, в ней он увидел до боли знакомые черты: белоснежные волосы и ресницы, и большие глаза рубинового цвета, смотревшие на мир вокруг с интересом первооткрывателя.

Сестра. У него была сестра… Тесса. По какой-то причине у неё имя было, но вот Асуре его никто не давал. Родители — Томаш и Лаура, обычно называли его просто мальчишкой или белоголовым. Хотя едва ли они были им родными родителями. Всё-таки, не стоит забывать о проекте «Ева» — вот она действительно подходила на роль матери Асуры. А эти двое были самыми обычными людьми, совсем на него непохожими. S-01 помнил обрывок разговора супругов, как-то раз донёсшегося с кухни поздней ночью:

— От кого ты их нагуляла, а?! Тварь! Ты хоть понимаешь, что надо мной теперь весь город смеется?!