Раса проклятых
Шрифт:
— Gott ist tot… Das Schicksal der Welt "ubermenschliche hat*, — прошептал мужчина. (*Примечание: фраза, упоминавшаяся в самой первой главе. По идее должна переводиться, как «Бог мёртв. Судьбу мира отныне вершит сверхчеловек», но не ручаюсь за грамматическую составляющую, т.к. я в немецком не силён).
Шмидт подбежал к Асуре, опустился перед ним на корточки и без опаски взял за плечи мальчика, окровавленное лицо которого в данный момент ничего не выражало.
— Как я мог всё это допустить?.. — пробормотал учёный. S-01 взглянул на него с абсолютным безразличием и недоумением, так, словно он не узнал человека, с которым регулярно встречался на протяжении последних четырёх
— Кто эта девочка? — этот вопрос, заданный с неподдельным непониманием, шокировал Томаса чуть ли не сильнее, чем вся сцена бойни.
— Как… Ты не узнаёшь её?
— …Я впервые в жизни её вижу.
Когда это воспоминание вернулось к Асуре, он, наконец, понял, что же случилось с его памятью. Он никогда не «забывал» самые ранние годы своей жизни, годы, проведённые в Арстоцке и сестру. Он «предпочёл забыть». Подавил все воспоминания, связанные с Тессой, чтобы не чувствовать невыносимый груз вины. Вычеркнул её из своей жизни, убедив себя в том, что до исследовательских комплексах в его жизни ничего не было. Но теперь он знал правду, и едва ли удастся снова её забыть. Даже если он этого захотел.
Наши дни.
По улицам Вашингтона сгорбившись шёл Первый Объект. Голый. Грязный. Совершенно непохожий на себя прежнего. На вид ему сейчас можно было дать лет пятнадцать, не больше. Он казался болезненно тощим, с неразвитой мускулатурой и просвечивающими рёбрами. Волосы его были короткими, а глаза какими-то тусклыми. В них не было ни намёка на былое могущество и способность изменить мир одним движением пальца.
Он шёл, не видя ничего вокруг себя. Не замечая запустения заброшенных районов, наполовину разрушенных после совсем недавних стычек людей и Объектов. Не видел ещё свежих следов крови на асфальте.
Спустя какое-то время он очутился в уже более оживлённом районе, находившемся в центре города. Здесь вечерний город пестрил своими красками и огнями, толпы людей сновались туда-сюда, и жизнь здесь казалась неизменной. Но только на первый взгляд. Стоит только приглядеться, и заметишь плакаты и листовки, расклеенные повсюду, гласившие, что человечество должно объединиться перед лицом общего врага, что люди, владеющие любой информацией, связанной с Объектами, должны воспользоваться горячей линией, что пособничество монстрам считается государственной изменой… Не говоря уже об интерактивных билбордах, политиканы без умолку вещали о том же. Везде была эта пропаганда.
Альбинос бесцельно бродил, будто лунатик, не замечая пялившихся на него людей. Сейчас слабость и апатия были его главными врагами. Да, он вернулся с того света и вспомнил, что у него была сестра, но какой во всём этом смысл? Тесса уже семьдесят лет, как мертва, мир изменился, а друзей нет поблизости. Ему хотелось просто на всё плюнуть и лечь. Он, в общем-то, почти так и сделал. Зашёл в тёмный переулок и сел прямо на холодный асфальт, прикрыв глаза.
Что, если он и вовсе не «оживал»? Быть может, всё это — лишь очередной сон. Мучительное напоминание о реальности, следующий круг Ада? А иначе, ради чего он вообще вернулся в мир, где у него нет цели, и, как следствие, нет желания что-либо делать? Уж лучше пусть всё это прекратится…
«Нет!», — вдруг подумал S-01. — «Мне больно, а значит я жив! И Тесси жива, я уверен! Хофман солгал… Иначе быть просто не может! Она всё ещё ждёт меня! Ждёт, что я спасу её! У меня нет времени сидеть здесь без дела! Хватит с меня снов!».
Преисполненный решимостью и нелепым оптимизмом, Асура встал и зашагал вперёд. Не потому, что он понял, куда ему нужно было идти, а просто из-за нестерпимого желания действовать
и пребывать в движении. Поддавшись этому порыву, S-01 вышел на проезжую часть дороги, как обычно совершенно не заботясь о таких вещах. В глаза ему ударил свет фар мчавшегося навстречу грузовика. Раздался оглушительно громкий сигнал и свист шин. Асура взмахнул рукой в привычном жесте, ожидая, что сейчас многотонная махина взлетит в воздух на несколько десятков метров, но этого не произошло. За долю секунды до того, как грузовик его сбил, S-01 испытал безграничное недоумение. А после этого был мощный удар, сбивающий с ног, падение на асфальт, боль, темнота перед глазами и звон в ушах, сквозь который он услышал:— Кто-нибудь, вызовите скорую!
====== Я верю в Ника Тёрнера ======
Писалось под Nine Inch Nails – Hurt.
Николас уже несколько часов неподвижно лежал на кровати и смотрел в одну конкретную точку на потолке — какое-то маленькое, тёмно-красное пятнышко. Увидь его сейчас кто-нибудь со стороны, наверняка решил бы, что невидимке нужна медицинская помощь. Тёрнер и вправду чувствовал себя паршиво, но дело тут было не в состоянии его физического здоровья. Дело было в стрессе.
За последние полтора года на Ника очень многое навалилось. Когда Асуры не стало, ему пришлось стать лидером стремительно разрастающейся общины, притом что ни навыками, ни силой, ни необходимым для этого характером он не обладал. Он взвалил непосильную ношу на свои плечи, став опорой для Объектов, которым было больше некуда пойти. Ради блага сородичей и сохранения порядка в рядах «Новой ветви», невидимке приходилось делать вещи, которыми он не гордился. Вещи, из-за которых он не мог уснуть по ночам или взглянуть в зеркало без отвращения. Ему пришлось измениться. Стать совершенно другим человеком.
К смерти дорогих ему людей «нынешний» Ник относился как к регулярному и неизбежному явлению — настолько часто товарищи и друзья гибли у него на глазах, а он ничего не мог с этим поделать. Дошло до того, что он начал забывать лица погибших спустя всего несколько дней, и за это Тёрнер себя ненавидел. Что уж там говорить о тех, кого убил сам Николас? Он уже давно перестал вести счёт загубленных душ и колебаться. Такова уж была война, что шла по всему миру. Каждый день. Да, не было взятых штурмом городов, артобстрелов, бомбёжек, публичных расстрелов, и никто никогда официально не объявлял начало войны, как таковой, но никак иначе происходившее назвать было нельзя.
Сегодня был один из тех дней, когда Тёрнеру не хотелось вставать с постели, не хотелось выходить к Объектам-новичкам и учить их стрелять, не хотелось толкать вдохновляющую речь о светлом будущем. Ему хотелось лишь одного — сдаться.
— Ник, — голос Кэндис отвлёк Николаса от самобичеваний. Девушка уже давно стучалась в дверь его комнаты, просто он этого не замечал. Подождав немного, Кэндис вошла и в течение нескольких секунд молча глядела на невидимку с сочувствием. Затем, всё так же не произнося ни слова, подсела к нему и с осторожностью запустила пальцы в тёмные волосы. — Хочешь, принесу тебе пива?
— Пиво, как и любые другие горячительные напитки, у нас давно закончилось. Запасы прочих продуктов тоже вот-вот иссякнут, — пробубнил Ник в ответ. — Оно и не удивительно. Община у нас немаленькая, и всем нужна еда и вода.
— Что ж, это не проблема. Я отправлю кого-нибудь за едой… — Кэндис чувствовала себя ужасно неловко, и это было заметно. — Слушай, Ник, мы в этом убежище живём уже две недели, и пока что ничего страшного не произошло… Не думаешь, что тебе пора хоть немного расслабиться? Ты же постоянно, как на иголках, только и ждёшь, что на нас кто-нибудь нападёт.