Расёмон – ворота смерти

Внутри этих крепко сколоченных бревенчатых стен, упиравшихся в мощные балки, облепленные свисающей паутиной, дышалось тяжело. Из-за отсутствия окон воздух, словно пропитанный распадом, был густым и спертым.

Когда Акитада рассмотрел столики перед изваянием Будды вблизи, то увидел, что эти предметы из темной древесины, инкрустированной перламутром, весьма изящны. Подносы и священные сосуды, назначения которых Акитада не знал, были покрыты лаком и позолотой; здесь же стояли чаши с искусственными цветами из золота и полудрагоценных камней. Среди этих предметов бросалась в глаза красная дощечка с позолоченной росписью. Прочтя начертанные на ней слова, Акитада склонился в глубоком поклоне — надпись была сделана собственной рукой его августейшего величества в ознаменование свершившегося чуда.

Но чувство благоговения так и не посетило Акитаду. Здешняя атмосфера казалась ему тягостной, нездоровой и пагубной, а мрачные стены и своды лишь усиливали гнетущее впечатление. Даже фигура божества таила в себе что-то неуловимо зловещее. Акитада обернулся и увидел в дверном проеме Тору, вглядывавшегося в темноту.

— Чего ты ждешь? — спросил Акитада. — Входи! Ты нужен мне.

— По-вашему, его убили здесь? — полюбопытствовал Тора, не переступая через порог.

— Судя по всему, да.

Тора обвел глазами помещение:

— Как вы думаете, его дух бродит здесь?

— Нет. Если он где и обитает, так в его столичном дворце. Старый слуга поклялся мне в этом.

— Так, может, его убили там? — Войдя, Тора поморщился. — Следовало бы почаще проветривать это помещение!

Акитада метнул на Тору раздраженный взгляд:

— Моя работа была бы значительно легче, если бы нам не внушали, что он исчез отсюда. Дался тебе этот запах! Ты только представь, сколько всяких снадобий и благовоний было здесь сожжено! Давай-ка лучше попробуем поискать потайную дверь в стенах или в полу.

И, двинувшись в разные стороны от двери, они начали обследовать стены, простукивая доски и швы, пока не встретились в темном углу перед фигурой Будды, так и не обнаружив ничего подозрительного.

— Ничегошеньки! — Тора снова поморщился. — А вот здесь опять воняет.

— Это либо застоявшийся запах ладана, либо какая-нибудь мелкая зверушка сдохла под полом. Но думаю, нет смысла его обследовать — ведь здесь слишком тесно для того, чтобы поместить человеческое тело.

Тора уже направился к двери, когда Акитада решил в последний раз окинуть взглядом всю комнату. Он повернулся, чтобы последовать за Торой, и случайно зацепился ногой за молитвенную циновку. Это было старенькое татами очень красивого плетения с шелковой вышивкой по краям. Наклонившись, он приподнял циновку и обнаружил под ней совершенно гладкий пол.

— Ну вот, — вздохнул Акитада. — Я и не ожидал ничего здесь найти. В конце концов, они наверняка хорошенько обыскали помещение. Поди-ка сюда, Тора, помоги мне разложить циновку ровно.

Тора нехотя вернулся и приподнял циновку за один край.

— Давайте-ка перевернем ее, — предложил он. — С другой стороны она смотрится лучше.

Это было справедливое замечание. С изнанки циновка не так выцвела, и шелковая вышивка выглядела ярче; правда, плетеная часть была чем-то испачкана. Акитада опустился на колени, чтобы поближе разглядеть пятно. Небольшое и коричневатое, оно не проникло в глубь волокон. Акитада послюнявил палец и потер им циновку в испачканном месте. На коже остался едва заметный коричневый след, и он понюхал его.

— Что там такое? — спросил Тора.

— Это-кровь, — мрачно проговорил Акитада.

— А! — Тора отпрянул назад. — Значит, его все-таки убили здесь!

— Возможно. Это любопытно, но крови совсем мало. И она не обязательно принадлежит Ёакире.

— Готов поклясться, что ему! — Тора посмотрел на статую и содрогнулся. — А вдруг его забрали какие-нибудь сверхъестественные силы?

— Ну уж нет.

— Но кровь! Всем известно, что демоны рвут людей на части и пожирают их. Давайте-ка уйдем отсюда поскорее, хозяин! — И Тора бросился к двери.

Но Акитада с интересом разглядывал какой-то белый порошок на полу.

— Только что этого здесь не было. — Он указывал пальцем на припорошенный чем-то пол. — Должно быть, осыпалось с циновки, когда мы перевернули ее.

Тора обернулся на ходу:

— Ну и что? Пыль какая-то. Сомневаюсь, что монахи большие чистюли.

Акитада присел на корточки, желая исследовать находку. Растерев белый порошок между пальцами и попробовав на язык, он сказал, поднимаясь:

— Рисовая мука.

— Может, кто-то из монахов принес, — крикнул Тора с веранды, куда успел ретироваться из соображений безопасности.

— Хм… — Акитада вытер руки о полы платья и пристальным взглядом смерил фигуру божества.

Сейчас он уже заметил, что это изображение Будды-Амиды. Лицо выточенной из дерева статуи было ярко раскрашено, глаза — коричневым цветом, губы — густым красным. Столь же яркими были украшения на шее и руках. Вдруг один из драгоценных камней на шее зашевелился. Акитада подошел ближе и увидел жирную сине-зеленую муху, вяло перебиравшую лапками и крылышками. Несомненно, свежий воздух из открытой двери пробудил ее от ленивого ступора. Махнув в ее сторону рукой, Акитада наблюдал, как она сонно поднялась и, сердито жужжа, полетела прочь. Некоторое время муха кружила вблизи статуи, пока не села на какую-то поверхность в темноте. Покачав головой, Акитада задул свечи и вышел.

Они сошли по ступенькам во дворик, но там Акитада вдруг остановился и оглянулся.

— Интересно, а что находится за зданием? Пойдем посмотрим.

Густой кустарник и мелкие деревца вплотную подступали к самым стенам строения. Акитада и Тора пробирались сквозь заросли, пока не вышли на узенькую тропинку, огибавшую святилище. Они следовали по тропинке вдоль стены здания, и она привела их к глубокому оврагу, за которым начинался горный склон. Здесь тропинка кончалась, упираясь в каменную площадку.

— Как думаешь, зачем она тут? — спросил Акитада.

— Не знаю. Но здесь недавно кто-то был. — Тора указал на сломанную ветку кустарника.

Они заглянули через овраг на другую сторону горного склона, возвышавшегося живописной зеленой стеной, поросшей лианами, папоротниками и мелкими деревцами, ненадежно примостившимися в каменистых расщелинах. Гревшаяся на солнце ящерка, заслышав их, мгновенно улизнула в норку, мелькнув проворным хвостом.

— Странно как-то, — сказал Тора. — Кроме этой каменной плиты, здесь ничего нет. Так кому же и зачем понадобилось протаптывать сюда тропу?