Раскинулось море широко
Шрифт:
«Может! Теоретически…»
«А практически – что мешает?»
«Ваше Величество! Как? В кают-компанию… допустить сиволапого мужика?»
«Вот Пётр Великий, помниться, не стеснялся с мужиками за одним столом сиживать… мужики – они, знаешь, разные бывают! Ломоносов к примеру, Разумовский…
Пиши приказ. Учредить при Морской учебно-стрелковой команде в Ораниенбауме „Школу прапорщиков по адмиралтейству“, с зачислением туда без экзамена строевых унтер-офицеров, отменно служащих, и добровольцев из вольноопределяющихся, с высшим и неполным высшим образованием.
С экзаменом
«Ваше Величество, зачем? за два-то года уж война давно кончится…»
«А что, после войны нам офицеры уже не нужны будут?»
«Но, Ваше Величество, Морской корпус…»
«Давно я хочу этот закрытый „клюб“ пошерстить…»
«Не позволю! Не позволю замахиваться на святое!»
«Ты на кого орёшь, дядя? Запамятовал, любитель неповоротливых броненосцев и вертлявых балерин? Так я напомню – Я Русский Царь!!»
«И не такие цари…»
«Чего-чего?»
«Петр Третий… или вот Павел Петрович…»
«А… вот оно что… подойди-ка поближе, дядя, я тебе чтой-то на ушко шепну…»
Великий князь доверчиво приблизился…
Хрясь!
Так с членами Августейшей Фамилии никто и никогда ещё не поступал… со времён Иоанна Васильевича! Который был – Грозный…
«… с прискорбием сообщаем о кончине Великого Князя, генерал-адмирала… вследствие апоплексического удара, постигшего его…»
Посредством пресс-папье из уральского малахита.
… А между тем крейсер «Лена» был приписан к Владивостокскому отряду… транспортов!
По аналогии, знаете ли…
В указанный отряд входили минный транспорт «Алеут» и военные транспорты «Камчадал» и «Якут».
Наиболее интересным был первый корабль. Когда в 1880 году для минной обороны Владивостокского военного порта понадобились специализированные средства, были предложены минные килекторы и минные баржи с кранами. Но управляющий морским министерством вице-адмирал И. А. Шестаков приказал построить совершенно новое «военное судно с морскими качествами – специальный военный транспорт», который мог бы в мирное время служить грузовым судном, а в военное – в качестве минного депо.
В ноябре 1886 года норвежский Ньюландский механический завод сдал русскому флоту транспорт «Алеут». Летом 1887 года он пришел во Владивосток и долгое время использовался для прибрежного крейсирования, охраны котиковых промыслов и гидрографических работ. Что же касается минных заграждений, то «Алеут» ставить их на ходу не мог!
Надо было вооружить специальные минные плотики, а уж потом вот с них…
То есть Царь-Пушка не стреляла, Царь-колокол не звонил, а единственный минный заградитель специальной постройки гонялся за браконьерами…
К сему благородному делу – охране природы – командир отряда, капитан второго ранга Балк Александр Александрович, по совместительству командир «Якута», и решил «припахать» гордого скитальца морей…
«А чего? Ежели
наши калоши (паровые шхуны) на это способны, то и пароход Доброфлота – тоже! Только вот где комсостав взять…»Традиционно транспорты Российского Флота формировались сливками офицерства… да и сам Балк до недавнего времени состоял под гласным надзором начальства (был знаете, в юности завсегдатаем народовольческих кружков, подвергался задержаниям и обыскам, так что только деятельное участие в Китайских событиях – и орден «Получи и заткнись», то есть Св. Станислав, позволили ему к сорока восьми годам получить собственное командование, и то над вспомогательным судном… впрочем, его двоюродный брат в Артуре вообще только портовым буксиром «Силач» командовал, а ведь храбрец, каких мало!).
Впрочем, Балков в портофлоте было мало…
«Пенензы! Пенензы!» – возвестил приход на борт «Лены» первого штурмана и ревизора лейтенанта фон Шельма…
Пестрый попугай -ара, сидя на шельмовом плече, теребил его рыжие бачки…
Впрочем, те, кто не видел его торжественный приход (машинная стояночная вахта и Петровский в лазарете) – сразу его приход прочувствовали…
«Это что?!» – спросил Старший офицер, собиравшийся снять пробу, возя серебряной ложкой в странной субстанции, напоминающей плохо разваренный клейстер.
«Как что? суп-кандей из бычачьих мудей!» – отрапортовал разъярённый кок…
Уж на что Семёнов был после владивостокской эпопеи закалён, да и то не сдержался, выплюнул…
«Ты что сварил, гнида?» – ласково переспросил его старпом.
«Что привезли на борт, то и сварил. Субпродукты! Ревизор распорядился…»
…«Послушайте, лейтенант… я приказал вывалить сегодняшний обед за борт!»
«Что, и раковый суп тоже?!»
«Как? А, Вы про обед кают-компании… нет, я про обед для матросов…»
«Напрасно. Только лишний перевод продуктов.»
«Это бычьи яйца вы продуктами называете?»
«Да, а что? Эти скоты, матросня, это вонючее быдло – всё схавают…» – и фон Шельм невинно заморгал голубыми глазками…
Крепко взяв лейтенанта за шиворот, Семёнов слегка повозил его конопатым остзейским личиком по столу:«Еще раз такое повторится – полетите за борт сами! Честь имею…»
… Когда старпом вышел, фон Шельм вытер с носа кровь белоснежным батистовым платочком, достал из папочки чистый лист бумаги и аккуратно написал:«Во Владивостокское крепостное жандармское управление. Довожу до Вашего сведения, что старший офицер…»
… Впрочем, что там попугай… который, кстати, в глазах Семёнова себя крепко реабилитировал. Случилось это, когда Берлинский в очередной раз нудно разглагольствовал в кают -компании… ну не плавал Александр Янович на настоящих кораблях, кроме морской практики в гардемаринах! Невдомёк ему было, что в кают-компанию командир должен был быть обязательно приглашён! Но, поскольку до сю пору командовал он только катером, да и то гребным, на котором кают -компании быть не может по определению, самолично являлся к чаю… и нудил, нудил, нудил… Пока с грозным криком «Пенензы!!!» не пролетел над его тщательно зачёсанной плешью шельмовский попугай и не насрал ему (совершенно точно!) прямо в чашку… прямо на лету!