Расколотый рыцарь

— Одна из тех маленьких детских машинок. Моей был розовый кабриолет, который мама купила мне, когда мне было пять лет. Я увидела его по телевизору и умоляла купить его. Он был марки Barbie и, наверное, стоил ей тогда целое состояние, но я так хотела его.

Мама меня не баловала. Обычно я получала один подарок из списка Санты, книгу и одежду. Может быть, поэтому кабриолет отличался от других дней рождения и других Рождеств. Она раскошелилась.

Я гоняла на этой машине по нашей подъездной дорожке и по соседнему кварталу, пока не стала едва помещаться на сиденье.

— Твой день рождения шестнадцатого июля, верно?

Я кивнула. Мама, должно быть, сказала ему.

— Это… — Исайя запнулся.

Я кивнула.

День нашей свадьбы.

Он опустил подбородок. Для Дрейвена это, вероятно, выглядело так, будто он изучает свою кофейную чашку. Но я знала, что он ругает себя за то, что пропустил это. Как он мог знать? Мы были незнакомцами.

Позже я скажу ему, что в этом не было ничего особенного. Все равно я не хотела праздновать свой день рождения в прошлом году, не без мамы.

— Где ты училась в колледже? — спросил Дрейвен. — Твоя мама упоминала, что ты была лучшей в классе.

— В Денверском университете. Я получила степень бакалавра по политологии в то же время, когда получила диплом помощника юриста. Я думала, что опыт работы выделит меня на юридическом факультете. И мне нужны были деньги. Я не хотела быть слишком в долгах, когда начну учиться на юридическом факультете.

— Умно.

— Тяжело. Это было тяжело. Времени на развлечения было мало. — И к счастью, у меня был навык, на который я могла опереться. Иначе я могла бы работать официанткой в этой закусочной.

Мы еще долго говорили о моей жизни в Колорадо. Дрейвен задавал вопрос за вопросом. Я давала ответ за ответом, как для него, так и для Исайи, который слушал с восторженным вниманием во время еды. Наконец, когда мой желудок вздулся, а кофе был выпит, Дрейвен заплатил по счету, и мы вышли на улицу в осенний воздух, бездельничая на тротуаре.

Дрейвен достал солнцезащитные очки, но не закрыл глаза. — Пока все не закончилось, пока я не уехал, может ли это стать чем-то особенным? Воскресный завтрак? — Он был так уверен, что его вина будет доказана. А может, он готовил себя к неизбежному.

Я кивнула. — Хорошо.

— Спасибо. Увидимся завтра. — Он помахал рукой, поворачивая к своему грузовику.

— Подожди. — Я потянулась к нему, но не дотронулась. — Могу я тебя кое, о чем спросить?

— Да.

— Ты любил мою маму?

Этот вопрос не давал мне покоя с момента нашего первого разговора за столом для пикника. Я не была уверена, почему это имело значение. Может быть, потому что я хотела чувствовать себя так, как будто я пришла не с пьяной вечеринки.

Его плечи опустились. — Я любил только одну женщину в своей жизни. И это была моя жена.

Это не было шоком, но, тем не менее, задело. Я была ошибкой. Он сам это сказал. — Но мама все равно любила тебя.

— Хотел бы я лучше заботиться о ее чувствах, но я не знал. Пока не стало слишком поздно.

Я глубоко вдохнула, набираясь смелости, чтобы спросить еще об одной вещи. Пока я копалась в деталях произошедшего, я читала газетные статьи Брайс. Я заполняла страницы и страницы в своем блокноте о людях, даже слабо связанных с мотоклубами. Все, что я находила, совпадало с тем, что он рассказал мне несколько месяцев назад. И только когда у меня появилось время, чтобы все это осмыслить, одна вещь начала меня беспокоить.

У Дрейвена был секс с мамой до того, как ее убили.

Почему?

Крисси не было больше десяти лет. Неужели между мамой и Дрейвеном что-то расцвело?

Когда мама переехала в Бозман на работу, она начала встречаться с парнем — Ли. Я гордилась ею. Я беспокоилась, что она будет жить одна в новом городе, и надеялась, что свидания помогут ей встретить новых людей. Она не рассказывала мне о Ли ничего особенного, кроме того, что это была случайность.

Была ли эта случайность намеренной? Всегда ли она была влюблена в Дрейвена? Была ли ее поездка в Клифтон Фордж последней попыткой завоевать его снова?

Я никогда не узнаю ответы на эти вопросы, но я могу узнать, почему Дрейвен переспал с мамой.

— Почему ты занимался с ней сексом?

Он провел рукой по своей бороде, глубоко вздохнув. — Мы разговаривали. Вспоминали. Одно привело к другому, и.…она попросила меня об этом.

Черт. Мама была жалким винтиком? Мое сердце болело за нее. Она любила его, слишком сильно. Почему она не могла просто отпустить его? Почему? Нас бы здесь не было, если бы она просто пошла дальше

— Я заботился о ней, — добавил Дрейвен. — Всегда.

Но этого было недостаточно.

— Это все, что я хотела спросить. — С меня было покончено с вопросами и, конечно, с этой темой.

— Увидимся в следующее воскресенье?

Я кивнула, не рискуя больше произнести ни слова.

Дрейвен помахал рукой, оставив нас с Исайей на тротуаре. Я чувствовала головокружение. Сердечная боль, разочарование, страх и печаль кружились, угрожая вывести меня из равновесия.

— Ты в порядке? — Рука Исайи обхватила мои плечи.

— Нет. — Я упала в его объятия, держась за него так, как жена держится за своего мужа.

Мы все еще были на людях. Посетителям закусочной достаточно было поднять глаза от своих завтраков, чтобы увидеть нас на улице.

Поэтому в течение следующих нескольких минут, когда мне нужны были его объятия и вера в то, что любовь не всегда заканчивается катастрофой, я собиралась жить нашей ложью в полной мере.

ГЛАВА 14 ИСАЙЯ

— Выпал снег. — Женевьева уставилась в окно, глядя на парковку.

Я натянул через голову толстовку и подошел, чтобы встать рядом с ней. — Скорее, сбросил.

Учитывая толстый белый слой на перилах лестницы, мы, должно быть, получили три дюйма. За последний месяц у нас были небольшие осадки, но весь снег, который выпадал, таял через несколько дней. Как обычно, на прошлой неделе, на Хэллоуин, на земле лежал ялик.

Но с сегодняшнего утра наступила зима.

— Спорим, у нас будет тихий день в магазине. — Немногие захотели бы отправиться на техобслуживание своего автомобиля в такой день. Большинство избегало дорог, если это было возможно в первый крупный снег в году.