Расколотый рыцарь

Но у обвинения было орудие убийства. У них был Дрейвен на месте преступления. У них было все необходимое, чтобы осудить невиновного человека.

— Давай я заведу машины и прогрею ее. — Я натянул сапоги и пальто, затем взял свои и ее ключи с крючка, который она повесила рядом с вешалкой. — Я скоро вернусь.

Я вышел на улицу, снег заглушал мои шаги по лестнице и по тротуару. Сначала я смахнул снег с машины Женевьевы и завел ее, включив разморозку и отопление. Затем я сделал то же самое со своим грузовиком. Когда все было чисто, я вернулся в дом и обнаружил Женевьеву на диване с поникшими плечами.

— Что случилось?

— Ничего. — Она встала, морщась при этом. — Просто сегодня у меня все болит.

— Наверное, потому что ты спала на диване.

Она настаивала на этом целый месяц. Я отказывался целый месяц.

А прошлой ночью она, наконец, добилась своего. Я был в ванной, чистил зубы. Когда я вышел, она уже устроилась на диване, свернувшись калачиком, и крепко спала. Она выглядела такой мирной, и я оставил ее там, вместо того чтобы отнести в кровать.

Я должен был перенести ее.

Но я не мог заставить себя поднять ее. Нести ее в постель казалось слишком интимным. Поэтому я сказал себе, что диван достанется ей на одну ночь, а потом я заберу его обратно. Я спал в кровати с запахом ее ванильного лосьона и лавандового шампуня на подушке.

Неудивительно, что она была в моих снах.

— С этого момента я занимаю диван.

Она потянулась, положив руки на бедра и откинувшись назад. — Нет, я в порядке. Я привыкну к этому.

Нет, не привыкнет. Если бы я снова нашел ее там, я бы справился с собственным дерьмом и положил ее в кровать. — Лучше надень пальто. Холодно.

— Хорошо. — Она подошла к вешалке и сняла черное шерстяное пальто. Ее веки опустились, когда она надела его и завязала пояс на талии. Женщина стояла на ногах.

— Может, тебе лучше остаться дома. Поспишь.

— Я не могу. — Она отмахнулась от него. — Я буду в порядке.

Ее шаги были вялыми, когда она спускалась по лестнице. Она пробиралась через снег, следуя по моим следам к своей машине.

Должен ли я отвезти ее? Высадить ее и забрать? Да. Я протянул руку, чтобы остановить ее, но отдернул ее.

Черт, я не мог этого сделать.

Я никак не мог посадить ее на пассажирское сиденье.

Стыд тяжело давил на мои плечи, пока я шел за ней к двери со стороны водителя. Это была лишь одна из многих причин, по которым Женевьеве не нужен был я в ее жизни. Она могла думать, что я ей нужен, но это было не так.

Как мы собирались добираться до Ларк Коув? Я не думал так далеко вперед, когда принимал приглашение Кейна на День Благодарения. Эта поездка займет несколько часов. Ехать отдельно в этот раз не получится. У меня не было оправдания.

Черт. Может, мне стоит отменить поездку и свалить все на дороги? Но Кейн попросил меня приехать, и я не мог ему отказать. Не после того, как он наконец-то позволил мне вернуться в его жизнь. Он хотел встретиться с Женевьевой, а приехать сюда было невозможно. Пайпер была на шестом месяце беременности, у них были двухлетние мальчики-близнецы, и они должны были находиться в своем доме.

Что не оставляло мне выбора. Каким-то образом я должен был доставить Женевьев в Ларк Коув и преодолеть для этого многие мили.

— Я напишу тебе, когда буду готова вернуться домой.

— Хорошо — Я закрыл за ней дверь и пошел к своему грузовику.

Поездка через город была спокойной и тихой. Машин было немного, а те, что были, ехали осторожно. Я стоял на холостом ходу возле фирмы, когда Женевьева припарковалась на стоянке. Я помахал ей рукой, когда она скрылась внутри, затем приехал в гараж и приступил к работе.

Как и ожидалось, день выдался неспешный. Мы с Эмметтом бросили монетку, чтобы узнать, кто возьмет на себя единственную замену масла, которая у нас была по графику — я проиграл. Потом мы смотрели, как Лео в покрасочной камере делает несколько вольных полос на Линкольне. У этого человека был чертовски хороший дар.

Я едва моргнул, когда он создал оранжевые и красные языки пламени на фоне сверкающего черного цвета на хвостовом оперении автомобиля. Я был так поглощен его мазками, что чуть не пропустил, как в кармане завибрировал телефон.

На экране высветилось имя Женевьевы. Было только два часа дня.

— Привет, — ответил я, выходя из кабинки.

— Не мог бы ты зайти за мной? Я неважно себя чувствую.

— Буду там в пять. — Я направился к двери офиса, не теряя ни секунды на то, чтобы нажать на кнопку. Из-за снега и низких температур мы выключили отопление в цехе и держали двери отсека закрытыми, открывая их только для того, чтобы затащить машину внутрь или отъехать назад.

— Что случилось? — спросила Пресли со своего стола.

— Мне нужно забрать Женевьеву.

— Все в порядке?

— Она болеет. — И мне не следовало позволять ей уходить сегодня утром.

Я распахнул дверь и вышел на холод, бегом направившись к своему грузовику. Снег вернулся. Ветер усилился, превращая хлопья в миниатюрные ледяные кинжалы, которые впивались мне в щеки, когда я забирался в грузовик.

Улицы были более скользкими, чем утром. Я слишком быстро вошел в поворот, и мой пикап повернулся. Я немного сбавил газ, хотя все, чего я хотел, — это побыстрее добраться до фирмы. Я припарковался на улице и, оставив двигатель включенным, поспешил внутрь.

Женевьева прислонилась к стойке администратора. Ее лицо было бледным, глаза красными. Она носила свою сумочку так, словно она весила пятьдесят фунтов.

— Я возьму ее. — Я снял сумочку с ее плеча и перекинул ее через свое.

— Скорейшего выздоровления, — сказала Женевьеве секретарша, осматривая меня. Я еще не заходил в их офис.

— Спасибо, Гейл, — пробормотала Женевьева. — Увидимся завтра.

— Нет, не увидитесь, — поправил я. Она будет долго отсыпаться и завтра останется в постели. Она была так слаба, что едва могла поднять ноги. Я прижал руку к ее лбу. — Ты горячая.

Она слегка улыбнулась. — Поэтому ты проверял меня сегодня утром?

— Пойдем. — Я открыл для нее дверь, выпроваживая ее наружу.

— Брр. Как прохладно. — Она дрожала. — Ты не достанешь мои ключи из сумочки?

— Я поведу.

Как я и должен был сделать сегодня утром. Она никак не могла сесть за руль на этих дорогах и с ее болезнью. Я подвел ее к грузовику и открыл дверь, чтобы помочь ей забраться внутрь.

Как только я закрыл ее внутри, мой желудок упал.

Черт, я не мог этого сделать. Как я должен был это сделать?