Расколовшаяся Луна

Я посмотрела на свои наручные часы. Было незадолго до полуночи.

– Колдовской час ..., - сказала я вполголоса. Мы зачарованно прислушались. Слив туалета зажурчал, очень знакомый звук, но намного громче я слышала стук моего сердца в голове. Теперь хлопнула дверь ванной. Значит, Пауль как раз шёл в кровать.

Тильман встал, подошёл ко мне, бросил контрольный взгляд через объектив и нажал на кнопку запуска.

– Запись идёт.

Я искала его взгляда. Могло случиться так, что он был последним человеком, на которого я посмотрю. Миндалевидные глаза Тильмана спокойно встретились с моими, но, как всегда, очень внимательные. Как сказал Колин? От него ничего не ускользает. И именно в этом заключалось моё преимущество. Казалось, мои ладони покалывает. Они хотели коснуться человеческой кожи. Удостовериться в том, что могли чувствовать жизнь. Я противостояла моей потребности погладить его по веснушчатой щеке, отвернулась и легла, как онемевшая, в кровать. Одеяло я натянула до самого подбородка, как в детстве, когда боялась пауков и ведьм. Мягкий материал на теле придавал мне ощущение, будто удерживает вдали от меня всё зло. Оно было моей защитной оболочкой. Но теперь это больше не работало.

Тильман сел возле стены напротив, скрестив ноги, обмотав одеялом плечи. Как тогда в лесу, перед своей сауной-палаткой.

– Если хочешь, поспи немного, - сказал он.
– Я попытаюсь бодрствовать, как можно дольше.
– И хотя я чувствовала, что ужас приближается, и первые пары гнили уже проникали через закрытые окна, чтобы каждую клеточку моего тела повергнуть в панику, моё сознание всего за какие-то секунды проиграло битву тьме.

Глава 29.

Крупным планом

Я приближалась сверху, с безопасного расстояния. Я хотела только понаблюдать за ним. Было приятно делать это. Большего мне было не нужно. Я спустилась ещё на несколько метров вниз. Теперь я почувствовала запах соли пенящихся волн и услышала прибой, но они не могли мне навредить. Я была здесь не из-за них. Я пришла из-за него.

Я хотела навсегда закрепить в памяти его движения. Поношенная, тонкая ткань его кимоно развивалась на ветру, когда он приготовился прыгать, гибко повернулся, развернул свою верхнюю часть тела и выбросил кулак вперёд. Волны омывали, бурля, его лодыжки, но они не сбивали его даже на секунду. Идеальное равновесие.

Его противники оставались невидимыми, его веки опущенными. Он сконцентрировался только на себе. Он не замечал меня, хотя я пристально смотрела на него и ни разу не моргнула, чтобы не пропустить ни одного мгновения. Каждая доля секунды была ценной. Я любила то, что видела. Я любила это так сильно, что меня не могла прогнать даже тень, которая, грохоча, поднялась надо мной. Я не повернулась в её сторону. Пусть похоронит меня вместе с ним. И поэтому я улыбалась, когда вода сомкнулась надо мной и потащила вниз, вглубь холодной чёрной пустоты океана.

Потом давление ушло, а тьма рассеялась. Я больше не была в море. Я была в квартире, которую не знала, но это была моя квартира. Это была моя первая ночь здесь. Я посмотрела на улицу. Я находилась посередине огромного города - такого огромного, что я не могла представить себе его пределы. Передо мной возвышался головокружительно высокий дом, рядом с ещё одним, между ними проходили совершенно прямые узкие улицы. В поле зрения ни одного дерева. В окнах не было света. Ни одна машина не проезжала мимо.

Все люди спали. Или были уже мертвы. Я точно знала, что мне нужно делать. Я должна было найти кого-то, кто лёг бы рядом со мной. Потому что если я останусь одна, то не переживу эту ночь.

Поспешно я выбежала из своей квартиры и начала бродить по пустынным улицам, заглядывая в витрины магазинов и дома, но ставни везде были закрытыми или жалюзи опущены. В отчаянии я обеими руками нажимала на кнопки звонков небоскрёбов, расположенные на уровне человеческого роста. Никто мне не открывал. Переговорные устройства оставались тихими.

И мои шаги стали тяжёлее, а мой пульс более медленным. Они преследовали меня. Они подстерегали. Я могла чувствовать их взгляды, их жадное дыхание. Я чувствовала запах гнили. Крысы выползли из люков канализации, заползали в мои штанины и цеплялись за мою голую кожу, когда я, шатаясь, достигла переулка и, наконец, нашла открытую дверь. Тяжело дыша, я проскользнула в неё и с трудом забралась по узкой лестнице к единственной комнате, которая была в этом доме. Большая, широкая кровать стояла в углу, накрытая бархатным покрывалом, освещённая только одной мерцающей свечой. На четвереньках я потащилась к кровати, положила руку на матрас и захватила пальцами тонкую простыню, чтобы вскарабкаться наверх. Мне это не удалось. Я была слишком слаба. Но потом кто-то нежно взял меня за плечи и притянул к себе.

– Гриша, - пробормотала я устало.
– Это ты.

Да, это был он. Сегодня ночью я буду находиться в его объятьях. С ним я была в безопасности. Я обхватила руками его тёплую шею и прижала ухо к груди, чтобы послушать такт его сердца. Оно билось сильно и равномерно. Гриша попытался оторвать мои руки от своей шеи, но я не могла этого допустить. Это будет означать мою смерть. Я сильнее переплела мои пальцы друг с другом и сосредоточилась только на его сердце ... Если оно билось, то мы были живыми ...

– Эли. Давай же, просыпайся. Мне уже почти не хватает воздуха. Эй! Эли!

Я так внезапно поднялась, что мой лоб ударился о подбородок Тильмана. С металлическим лязгом его зубы стукнулись друг о друга. Быстро я откатилась в сторону, ожидая того, что упаду на пол, но это меня устраивало, если при этом я не буду и дальше цепляться за него, как собака, у которой течка. Но я не упала. Кровать Тильмана, по-видимому, за ночь стала в два раза шире. Или мы снова лежали в комнате Пауля?

Растерянно я огляделась. Нет, мы были в нашей комнате, и всё выглядело так же, как всегда - с небольшой разницей, что обе наши кровати теперь стояли вплотную друг к другу.

– Мера безопасности, - объяснил Тильман и потёр свою пострадавшую челюсть.
– Ты спала так неспокойно. Я думаю, тебе потихоньку пора решать твою проблему с Колином.

Я сильно покраснела.

– Я только что видела сон не про Колина.

– Нет?
– Тильман весело усмехнулся. – Значит, всё же обо мне?

– Нет! О ... Не имеет значения.
– О, конечно это имело значение, даже большое. Потому что я уже во второй раз видела сон о Грише, а проснулась в объятьях другого мужчины. И, к сожалению, в этот раз это был Тильман, а не Колин. Почему, к чёрту, я вообще увидела сон про Гришу? Я провела пальцами по волосам, чтобы изгнать все образы сновидения.

– Извини, пожалуйста, - сказала я натянуто.
– Я не хотела быть с тобой такой бестактной.
– Потом я увидела, что Тильман держит в правой руке камеру, снова испугалась.
– Пауль! Мне нужно проверить Пауля ...

– Уже посмотрел. Всё в порядке. Он мирно похрапывает.
– Со вздохом облегчения я позволила себе упасть назад на матрац. У меня в ушах всё ещё раздавалось глубокое, равномерное биение сердца Тильмана, и я чувствовала слабый отблеск тепла его тела на своей щеке.

– Нам нужно проверить запись, пока он спит.
– Тильман помахал камерой.
– Нам для этого понадобится ноутбук Пауля.