Раскопки с миллиардером

Так было до сегодняшнего дня. Она посмотрела на Джонатана, даря ему неуверенную улыбку. — Может, пойдем пописаем на тест вместе?

— Не уверен, что моя покажет какой-нибудь результат, но я согласен, если ты этого хочешь.

Вайолет улыбнулась сквозь слезы.

***

10 минут спустя Вайолет сидела на стойке в ванной в ожидании результата. Сделав дело, она впустила в ванную Джонатана, чтобы они подождали вместе.

Вайолет не удивилась, когда тест почти мгновенно показал отрицательный результат. Это было бы слишком хорошо. — Ребенка нет,— тихо произнесла она, выбрасывая палочку в ведро. Она, должно быть, сошла с ума, раз эта новость ее огорчила, но так и было. — Думаю, это к лучшему.

— Это прозвучит странно, что я огорчен? — просил Джонатан, снимая Вайолет со стойки и обнимая.

— Не странно, — ответила она. Она тоже была расстроена. К ней вернулось прежнее беспокойство. Если она не беременна, у них нет повода сходиться, да? Он мог уйти в любую секунду.

— Даже не смей об этом думать, — сказал Джонатан, целуя ее в лоб. — По одному твоему взгляду я могу сказать, ты ждешь, что я уйду.

Это было так очевидно? — Я этого не говорила.

— Да, но подумала, — его рот дернулся в улыбке. — Если ты не беременна сейчас, это не означает, что это не случится через год или два.

По ее коже побежали мурашки, не от страха, а от радости и предвкушения. Одна только мысль о таких долгих отношениях с Джонатаном приносила ей радость. — Ладно, и что мы будем делать дальше?

— Выйдем из ванной?

Вайолет закатила глаза, высвободилась из его объятий и вышла в коридор. Она уже повернулась в сторону гостиной, когда Джонатан взял ее за руку и утянул в сторону спальни.

Ну, она не возражала. Она позволила ему вести себя и скривилась, вспомнив о не застеленной постели и валяющихся на полу вещей. — Я не очень аккуратная.

— Не страшно, я найду тебе отличную домработницу.

— Я не хочу, чтобы ты нанимал мне домработницу, — заявила она. — Я учительница.

— Ладно, тогда ты продолжишь жизнь скромной учительницы, а я найму ее для себя, — ответил он, дернув Вайолет на себя так, чтобы начать покусывать ее ушко.

— У тебя есть квартира в Детройте? — Ей было сложно продолжить беседу, особенно когда его язык оказался в ее ухе. — Я думала, ты живешь в Нью—Йорке.

— Основное время живу в Нью—Йорке, но часто прилетаю в Детройт на встречи. Обычно останавливаюсь в гостиницах, но раз ты живешь здесь, то и я останусь, и буду рядом с тобой.

— Но как же моя работа?

— Я не прошу тебя бросить работу, — он откинул волосы в сторону и поцеловал ее шею, щеку, все, до чего мог дотянуться. — У меня есть парочка личных самолетов. Я просто буду чаще летать туда-сюда, а иногда и ты сможешь прилетать ко мне. Мы найдем выход, у нас все получится.

— Я тоже так думаю. — В ее сердце вновь зародилась надежда.

— Каждый четверг у меня собрание, которое я не могу пропустить, так что если ты не против отпускать меня 1 раз в неделю, то все остальные дни я буду с тобой.

— Ты изменишь свою жизнь ради меня? Он говорил так, будто подстроиться под нее, лишь бы не доставлять ей неудобства. Но он миллиардер, владелец огромной компании, и он в первую очередь волновался о Вайолет?

— Вайолет, ты, кажется, не понимаешь. Я сделаю что угодно ради тебя.

Она повернулась к нему, обнимая руками за шею. — Я люблю тебя, Джонатан.

Он упал на кровать, обнимая Вайолет, поэтому она упала вместе с ним. Его глаза вновь загадочно блеснули. — Знаешь, я никогда не устану это слышать.

— Я боюсь любить, — призналась она. — Боюсь открыться и разочароваться.

— Вайолет, я никогда не хотел причинить тебе боль, — ответил он хриплым голосом, глядя на нее глазами, полными обожания.

— Я начала это понимать. — Она провела рукой по его волосам, чмокнула в губы, а затем немного отклонилась назад. — Мне потребуется время, чтобы ко всему привыкнуть. Думаю, иногда я буду паниковать, со мной будет сложно…

— Я люблю сложности.

— И вероятно, опять прогоню тебя, если обижусь или буду расстроена.

— Тогда я найду способ убедить тебя принять меня обратно.

— Я жуткая неряха.

— Хорошо, что я уже решил нанять домработницу, а?

Она засмеялась, чувствуя облегчения, радость и счастье. — Полагаю, что так.

— Главное, чтобы ты больше меня не бросала, — произнес он, усиливая хватку на ее талии. — Я готов к любым трудностям, согласен на грязные полы и на все, что ты мне устроишь.

— Я больше не уйду, обещаю, — ответила она, проводя пальцем по заросшему щетиной подбородку. — Я очень сильно тебя люблю.

— Я люблю тебя больше всего на свете.

Она улыбнулась, опустилась ему на грудь, прижимаясь ухом к области сердца. Ей нравилось слушать, как бьется его сердце. У нее было предчувствие, ей необходимо будет слышать его как можно чаще, чтобы до конца поверить в его любовь.

Его рука скользнула вниз по ее телу, останавливаясь на бедре. — Могу я сказать, как сильно я рад, что ты не захлопнула перед моим носом дверь?

Вайолет улыбнулась. В данный момент, она чувствовала легкость, счастье и безмятежность. Она любила его. Она любила его, и он принадлежал ей столько, сколько она этого захочет. Наряду с возбуждением, в ней проснулись собственнические чувства. Она начал гладить его грудь, медленно опускаясь ниже, до самого паха. Она почувствовала, как он моментально затвердел в ее руках. — Да, я вижу, как сильно ты рад.

Джонатан застонал, обнимая ее крепче. — Ты пытаешься меня отвлечь, да?

— А это плохо?

— Конечно, нет. Отвлекай меня, сколько тебе вздумается.

Она не могла перестать улыбаться, продолжая настойчиво ласкать его через джинсы. — Почитаешь мне стихи?

— Стихи? – невнятно повторил он.

— Да, хочу услышать что-нибудь романтичное. — Она водила рукой вверх-вниз по его члену.

Он ненадолго замолчал, а пока он думал, пальцы Вайолет пробежались по полностью возбужденному члену, обрисовывая контур отчетливо проступавшей головки, от чего Джонатан дернулся. — Тебе нравится… Россетти?

— Уверена, мне понравится.

— Ладно, тогда… — он зашипел, когда она впилась ногтями в джинсы, и начал. –

Я полюбила первая. Но ввысь вдруг воспарила песнь твоей любви,

Притихли воркования… что-то там что-то там.

Вайолет хихикнула. — Что-то там что-то там?

— Я… дальше не помню. Не могу сейчас ясно думать. — Его рука легла ей на спину, расстегивая крючки лифчика через блузку. — Я думаю, я смогу вспомнить больше, если мы оба будем голыми.