Раскрытие клубничного кекса

— Я хочу быть с тобой, Максим. Пожалуйста, не отказывайся от меня.

Лисичка испытывала томительное желание. Она понимала, что её нетипичное поведение могло напугать Максима, но для себя она уже всё решила — пути назад нет. Мужчина схватил её за плечи и, нежно поглаживая их вместе с шеей, произнёс:

— Никогда.

Виола закрыла глаза, наслаждаясь его успокаивающими движениями. Сейчас он был её лекарством от всех видов боли, и она хотела запомнить этот день навсегда. Максим притянул её к себе и мягко поцеловал в губы, затем углубил свой поцелуй. Он упивался Виолой и её покорностью. Она не спорила с ним, полностью отдаваясь в его власть. Максим перестал её целовать, подхватил на руки и отнёс в свою комнату. Он аккуратно положил её на кровать и навис над ней, слыша её бешеное биение сердца. Виола начала снимать рубашку с его плеч, и когда с ней было покончено, она гладила мышцы, водя своими аккуратными длинными пальчиками по грудной клетке. Максим издал такой земной и в то же время необычный стон, и когда её грудь поднялась с очередным вздохом, он впился в её рот поцелуем. Его язык щекотал её губы, ещё больше раскрывая их, чтобы продолжить свои активные действия. Виолу захлестнула горячая волна желания. Внутри стало так живо, будто бы тысяча огоньков оставляли ожоги на всех местах, где мужчина касался её. Максим одним движением снял с неё тёплое вязанное платье и отбросил его в сторону. Его взгляд не мог оторваться от красивых и совершенных изгибов тела девушки. Она была само совершенство: красивые ключицы, аккуратная круглая грудь, спрятанная под прозрачным красным бюстгальтером, ровный плоский живот. Максим принялся целовать её, восхищаясь гладкостью и теплотой её кожи. Он снял одной рукой бюстгальтер и принялся ласкать её грудь. Виола не могла сдержать стона, держа его за волосы, она словно растворилась в своих ощущениях. Максим встал, снял одежду и подошёл к девушке. Она не знала, чего ожидать, но была очень впечатлена тем, что видела впервые. Когда мужчина лёг рядом с ней, она забыла все свои страхи и полностью отдалась желанию быть с любимым человеком сегодня. Максим чувствительно прикасался к ней, покрывая поцелуями каждый дюйм её тела. Его руки осторожно скользили по её ягодицам, пальцами он проникал и аккуратно водил по её влажным набухшим складочкам. Когда он губами плотнее обхватил её затвердевший сосок, то Виола, не в силах сдержать дрожь удовольствия, изогнула спину. Максим продолжал с наслаждением исследовать её тело, оставляя на нём красные следы от своей щетины и поцелуев. Внутри девушки сжало живот, Максим, почувствовав её настроение, усилил давление на возбужденную плоть, и Виола взорвалась в своём первом непередаваемом оргазме. Всё внутри горело, и Максим прошептал:

— Виола, я так тебя люблю…

Затем, не теряя времени, он проник в неё, но, ощутив преграду, замер в недоумении. Он заметил на лице Виолы выражение, которое ясно говорило о том, что до него у неё не было интимных отношений. Мужчина хотел остановить свои действия, но девушка не позволила ему этого сделать, решительно добавив:

— Максим, прошу тебя…

Он попытался облегчить состояние любимой, его трепетные мягкие поцелуи позволили ей забыть о своей боли, и он аккуратно заполнил всё внутри неё. С каждым движением он не переставал её гладить и целовать, думая о том, какое счастье она подарила ему. И как теперь они связаны с ней навечно. Это был не просто секс, это была любовь, и он впервые такое ощущал, поэтому, когда его накрыло, он забылся в ней, отдавая Лисичке всего себя. Они лежали рядом счастливые.

— Виола, почему ты не сказала? — спросил Максим.

Девушка повернулась к нему:

— Не знаю, я не думала об этом.

Максим нежно поцеловал её и произнёс:

— Иди, пожалуйста, прими душ. Я был неаккуратен и забыл о защите, а ведь именно так появляются дети.

Рыжеволосая девушка, не раздумывая, задала вопрос:

— Ты против детей?

— С тобой — нет, но мне бы хотелось, чтобы сначала мы поженились.

Она посмотрела на него, не говоря ни слова, встала и пошла в душ. Тёплая вода приносила облегчение, и девушка старалась не думать о том, что этот мужчина готов стать её мужем. Максим присоединился к ней сзади и, обняв её, крепко прижался к её телу.

— Лисичка, всё хорошо? Если бы я знал, то поступил бы иначе…

Она повернулась к нему и, нежно обхватив его лицо руками, поцеловала его с безграничной любовью и благодарностью.

— Всё было чудесно, — прошептала она. — Я не хотела, чтобы ты думал об этом, я просто мечтала, чтобы ты меня любил.

— Любимая, ты такая сильная и независимая, что я не знаю, как с тобой справиться.

Мужчина помолчал, глядя в её самые прекрасные янтарные глаза. В них он видел тепло и свет, которые окутали его и делали самым счастливым. Обняв её, он прошептал на ухо:

— Я так сильно тебя люблю. Может быть, ты наконец-то начнёшь мне доверять? Я обещаю, что никогда тебя не отпущу.

— Обещаешь? — с надеждой в глазах Виола взглянула на Максима. Он привлек её к себе и прошептал:

— Я знаю, что происходит в твоей очаровательной головке, и я обещаю.

Затем он нежно поцеловал её. В этих словах было так много для неё, но она старалась не принимать их близко к сердцу, понимая, что сегодня всё закончится, и нельзя давать себе надежду. Однако эти слова всё равно заставляли её трепетать и верить, что это только начало, а не конец. Максим уснул, и Виола, которая до этого лежала под его боком, осторожно выскользнула из-под него. Она любовалась спящим блондином, стараясь запомнить каждую черточку его лица, словно хотела сохранить их в своей памяти навсегда. Затем, осторожно встав с кровати, она собралась с мыслями и, не удержавшись, оставила ему на постели стихотворную записку.

Мне больно смотреть на тебя,

Моё сердце рвется на части.

Больше не смогу быть с тобой,

И вина здесь моя отчасти.

Знаю, не сможешь простить.

Меня жизнь наказала за это.

Так сложно тебя отпустить,

Любовью твоей была я согрета.

Никогда не смогу прижаться к тебе,

Почувствовать запах кожи,

Испытать напряжение в себе,

Электрическим зарядом по телу до дрожи.

Ты скоро узнаешь всё,

Доверять мне уже невозможно,

Но не влюбиться в тебя мне было бы очень сложно.

Виола оделась очень тихо, чтобы не разбудить Максима, вышла из квартиры и позвонила Марине. Её голос дрожал, когда она говорила:

— Привет! Ты должна передать мне ключи. Мы можем встретиться?

— Да, подъезжай в кафе, я уже здесь. У тебя что-то случилось? — с тревогой поинтересовалась блондинка.

— Я попрощалась с Максимом.

— Я поняла, буду ждать тебя, — с грустью в голосе произнесла Марина.

Когда Виола села в такси, её словно прорвало: она расплакалась. Таксист, не ожидавший такого всплеска эмоций, осторожно попытался её успокоить.

— Такая красивая и плачет? Это непорядок. Мужчина обидел? Недавно подвозил девушку, её обидели, и она решила, что хочет быть сильной и независимой. Может быть, и тебе стоит попробовать? А лучше подумай о замужестве. У меня есть сын, красавец, он тебя в горы увезёт, на руках носить будет.

Виола рассмеялась сквозь слезы и ответила:

— Спасибо за предложение, но сейчас я просто хочу быть одна, плакать, скучать, проживать свою боль. Позволю себе быть слабой…

— Ах, вас, красивых, не понять. Одна хочет быть сильной, а другая — слабой, — тихо причитал мужчина с тёмными волосами и легким акцентом.

Такси подъехало к назначенному месту встречи, Виола вышла из машины и направилась к кафе. Там её уже ждала Марина, погруженная в свои мысли. Обстановка в заведении была наполнена весельем и радостью, что создавало невыносимое давление на Лисичку. Ей хотелось спрятаться и утонуть в своем горе, или, наоборот, совершить какой-нибудь необдуманный поступок, например, разбить что-нибудь. Казалось, вся её многолетняя выдержка куда-то исчезла, уступая место неконтролируемым эмоциям. Она резко опустилась на кожаный диван и, откинувшись назад, закрыла глаза. В этот момент к ней подошел официант:

— Добрый вечер, вы будете делать заказ?

— Коньяк, — произнесла Виола.

Ей нужно было успокоить свои клокочущие нервы и хоть немного согреться, потому что, уйдя от Максима, она испытывала холод в душе, который, казалось, будет с ней еще долго.

— Милая, ты так напряжена, расскажи мне, что случилось у вас с Максимом? — спросила Марина.

Виола засмеялась, но её смех не был радостным. Скорее, он звучал нервно и глухо.

— Всё, Малышка, — сказала она, — конец. Моя работа завершена, и теперь я свободный агент.

Блондинка подсела к ней ближе и нежно обняла. Виола, уткнувшись в бок подруги, не могла сдержать слез. Её руки дрожали, нос покраснел, во рту пересохло, а слезы лились нескончаемым потоком.

— Мне никогда не было так больно, даже когда меня обзывали «нищебродкой» или когда на работе следователя мне намекали, что я могу быть доступной женщиной и легко отдаться толстому начальнику. Что же случилось? Почему сейчас мне так больно? И вот здесь…

Виола взяла руку Марины и прижала её к своей груди, где билось её сердце.