Расплата. Отбор для предателя

Подхожу к крошечному окошку и выглядываю наружу. Всё, что я могу видеть, — это край башни, скалистый обрыв и полоску моря под ним. Сейчас должна проплыть лодка Бэйла. И верно, как обычно, я точно рассчитал время. Несколько мгновений я вижу лодку, а потом она исчезает из виду.

И что он там говорил про Адриану? Неужели это правда? Загадочная девушка всю дорогу не давала мне покоя, а судьба дочери Ивара мне была вовсе не безразлична. То, что он сказал мне тогда, в последний вечер, этого я никогда не забуду. Было ли это правдой или он начал сходить с ума от болезни? Он сказал, что Элис не умерла тогда, при родах, и что у неё есть ещё один ребёнок. Но где теперь этот ребёнок? Сейчас ему, должно быть, около двух лет. Если о Лили, скорее всего, позаботилась Адриана или мать Ивара, то про это дитя никто не знает.

Ивар… Что же ты натворил, друг мой…

Бэйл всколыхнул во мне чувства, которые мне казалось, давно уже умерли, истёрлись в памяти и почти истлели, но теперь они все тут, точно такие же яркие, как были изначально. Всё, что было на этом проклятом отборе, я помню. И это заточение. Оно вовсе не за то, что я пошёл против короля. Оно за то, что я пригласил его на отбор, погубивший моего друга.

Сколько раз я крутил в голове слова Ивара, сколько думал о них за эти месяцы. Что, если всё это правда? Что, если он сам погубил свою жену, прекрасную Элис, чудесную, полную жизни Элис…

В груди что-то больно сжимается от одного воспоминания о ней.

Она не заслужила этого. Я поднимаю голову и обращаюсь неизвестно к кому, то ли к драконьему богу, то ли к давно забытым божествам прошлого, о которых мне рассказывали учителя.

Если только я когда-нибудь выберусь, я найду его детей, найду и позабочусь о них.

Но я не выберусь. О том, что я здесь, никто не знает. Так же, как никто не знает, кто я такой. Не нужно тешить себя глупыми надеждами…

На следующее утро Бэйл не появляется.

Я жду его, не смыкая глаз почти всю ночь, но его нет. Я провожу весь день в одиночестве, и, на моё счастье, идёт дождь, так что я могу выставить руки в окно и набрать дождевых капель.

К ночи меня буквально вышибает. Я засыпаю, как убитый, и всю ночь меня терзают страшные сны, где перемешано моё прошлое, моё настоящее и возможное будущее.

Следующий день я снова провожу в одиночестве и уже не могу встать с кровати ослабленный из за обезвоживания и голода.

А на следующее утро я просыпаюсь от того, что внешняя дверь с лязгом открывается. Разлепляю воспалённые глаза в надежде увидеть Бэйла, но его нет. Вместо него какой-то незнакомый человек с прилизанными волосами и лицом, похожим на мышиное.

Он оглядывается по сторонам, втягивает носом воздух и морщится.

— Ну и вонь тут у вас, барон, — говорит он. — Как будто сдох кто-то.

Он вставляет ключ и проворачивает его. А потом открывает решётку.

— Вставайте, барон, — говорит человек.

— Что? — На слабых ногах поднимаюсь, и сразу же в глазах темнеет от истощения, и я едва не падаю.

Человек быстро подходит ко мне и придерживает меня, чтобы я не упал.

— Ваш надсмотрщик, к сожалению, позавчера скончался. Так что прошу прощения, что вам пришлось немного поголодать, барон. Но всё уже позади.

Его слова звучат равнодушно, так, словно он читает по книге.

— Вы теперь вместо него?

— Помилуйте, это было бы ужасно. Нет, барон, я не вместо него. Пойдёмте.

— Куда?

— Ах да, я же вам не сказал. В честь грядущего отбора вы помилованы. Вам возвращён ваш титул и земли, барон Ридли. Король сказал, что вам следует быть благодарным за это некоей Адриане де Вьяр, которая должна быть вам знакома.

88

Элис

Весна выдалась удивительно тёплой, ласковой и солнечной. Буйство цветения плодовых деревьев и цветов, которые я старательно высаживала, словно извиняясь за все годы, когда это место было в запустении, превзошло все мои, даже самые смелые, ожидания.

Если бы не относительная безлюдность этих мест, у людей могли бы возникнуть вопросы: как здесь всего за год мог вырасти невероятный сад, простирающийся почти до самой полоски леса вдалеке? Здесь, где долгие годы не росло ничего, кроме сорняков и бурьяна.

Местные не знали, куда исчезла на десять лет дочка травницы, жившей здесь когда-то, и никто не удивился, когда я вернулась. О том, что я была замужем за драконом, никому бы и в самом неправдоподобном сне не приснилось.

Истории о том, что я получила наследство от покойного мужа, им было достаточно, и они приняли меня как свою, не задавая лишних вопросов.

Мою покойную маму все здесь любили, и любовь местных простых работящих людей свободно и легко перешла на меня, на моих детей и на безмолвную кормилицу Бетти с сыном, которого, допросив с пристрастием распорядителя Даррена, разыскал в отдалённой деревне Блэйк, как и обещал. Теперь Бетти и её малыш, можно сказать смело, стали членами моей маленькой семьи. Я же помогала моим соседям всем, чем могла.

Я была так увлечена, овладевая силой своего дара, что не могла остановиться, облагораживая это место. Чтобы понять, насколько оно в действительности дорого мне, я должна была вернуться сюда и остаться тут насовсем.

Замок же я оставила на попечение Клода и Клементины, сделав их управляющими.

Я была очень рада тому, как быстро Клем удалось забыть о невзгодах своей старой жизни и превратиться в состоятельную замужнюю даму. Единственный раз, когда я посещала те места за последний год, — это в день их с Клодом свадьбы.

Мия, сидящая у меня на коленях, проводит пальчиками по рисункам растений в раскрытой на столе книге.

— Это теекыл? — спрашивает она.

— Да, милая, это тенекрыл, — говорю я с улыбкой.

— Те-е-кыл, — старательно повторяет Мия, пропуская несколько звуков.

— Ещё немного, и ты будешь разбираться в растениях не хуже, чем я, дочка, — говорю я и целую её в макушку.

Мия маленькими пальчиками деловито перелистывает страницу и продолжает что-то бормотать едва слышно.

Лили на лугу перед озером срывает дикие цветы, собирая их в венок. Она улыбается, поглядывая на волка, приручённого мной, а тот внимательно наблюдает за ней, положив морду на лапы, готовый отразить любую угрозу.

— Иди сюда, Уголек, — говорит она, и волк послушно подходит. Лили, смеясь, надевает венок ему на шею.

— Мам, смотри, какой Уголек теперь красавчик!

— Не издевайся над волком, он дикое животное, полное природного достоинства! — говорю я с улыбкой.

Волк опускает морду и пытается откусить жёлтый цветок одуванчика.