Распоряжения на случай смерти по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия

Завещание, хотя и составленное с учетом всех норм гражданского права, не повлечет за собой никаких правовых последствий в случае утраты им юридической силы вследствие наступления обстоятельств, имеющих место в различные временные отрезки (как до, так и после смерти завещателя). В частности, в качестве таких обстоятельств может выступать отмена завещания самим завещателем или признание его недействительным по решению суда. В данном случае, утрачивая юридическую силу, завещание утрачивает и свойство влиять на гражданские правоотношения.

Аналогичные последствия влечет за собой отпадение предмета завещания (гибель или отчуждение завещателем завещанного имущества) вне зависимости от того, произошло оно по желанию самого завещателя или нет. В этом случае, несмотря на его действительность с точки зрения формы, завещание становится неисполнимым. В то же время отпадение субъекта завещания далеко не всегда влечет за собой утрату завещанием силы и значения в качестве юридического факта. Например, если наследник по завещанию умер после открытия наследства, не успев его принять в установленный срок, то право на принятие наследства по завещанию возникает соответственно у наследников лица, указанного в завещании, в порядке наследственной трансмиссии, а завещание приобретает значение в качестве одного из юридических фактов в сложном юридическом составе наследования в порядке наследственной трансмиссии [24] .

24

Поскольку в соответствии с § 1942 и 1943 ГГУ наследство переходит к призванному наследнику, если только последний не отказался от наследства в установленный срок, то, таким образом, согласно германскому законодательству в порядке наследования переходит не право принятия наследства (наследственная трансмиссия по российскому праву), а право на отказ от наследства (абз. 1 § 1952 ГГУ). Следовательно, существование таких фактов, как составление завещания и смерть завещателя, влечет за собой правовое последствие в виде перехода прав на имущество к назначенному наследнику и возникновения права на отказ от наследства.

В системе классификации юридических фактов большинство цивилистов (как в России, так и в Германии) определяют завещание как одностороннюю сделку [25] . Несмотря на кажущуюся аксиоматичность данного утверждения, в юридической литературе можно встретить и несколько иную позицию. Так, А. А. Кирилловых считает, что с формальной точки зрения завещание однозначно является сделкой, в то время как «содержательный элемент завещательных отношений указывает на завещание как на оферту в двусторонней сделке», иными словами, завещание представляет собой только «адресованное одному или нескольким лицам предложение» принять наследство [26] . По мысли автора, завещание выступает как оферта, а наследник в таком правоотношении имеет возможность принять наследство или отказаться от него. Обосновывая свою позицию, А. А. Кирилловых ссылается на нормы ст. 155 ГК РФ, в соответствии с которыми односторонняя сделка создает обязанности для лица, ее совершившего. Она может создавать обязанности для других лиц лишь в случаях, установленных законом либо соглашением с этими лицами. Соответственно поскольку завещание не создает никаких обязанностей для завещателя и до открытия наследства не предоставляет никаких прав указанным в нем лицам, то А. А. Кирилловых полагает, что данное обстоятельство не позволяет квалифицировать завещание как одностороннюю сделку.

25

См., например: Schwab D. Einf"uhrung in das Zivilrecht. Einschlielich BGB – Allgemeiner Teil. Heidelberg: C.F. M"uller Verlag, 2005. S. 185; Klunzinger E. Einf"uhrung in das B"urgerliche Recht: Grundkurs f"ur Studierende der Rechts- und Wirtschaftswissenschaften. M"unchen: Verlag Franz Vahlen, 2004. S. 72; Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3 / Е. Ю. Валявина, Н. Д. Егоров [и др.]; под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Велби; Проспект, 2005 С. 666; Серебровский В. И. Указ. соч. С. 114.

26

Кирилловых А. А. Завещательное распоряжение в современном гражданском праве. М.: Деловой двор, 2011. С. 30.

В трудах некоторых немецких правоведов также можно встретить утверждение, что называть завещание односторонней сделкой не совсем верно, поскольку завещание не оказывает непосредственного влияния на правоотношения. Лицо, в пользу которого составлено завещание, не имеет никаких прав на имущество, указанное в завещании. Оно не имеет гарантированного права ожидания, а только более или менее обоснованную надежду на будущее приобретение [27] . Также высказывалась мысль, что с формальной точки зрения распоряжение на случай смерти, как внешний акт выражения воли, становится сделкой с момента своего создания (так же, как и опубликованный, но не вступивший в силу закон), в то время как отдельные распоряжения, содержащиеся в нем, становятся сделкой только с момента смерти завещателя [28] .

27

Weirich H.-A. Указ. соч. S. 148.

28

Lange H., Kuchinke K. Указ. соч. S. 341.

Действительно, в момент составления завещание не создает никаких прав для наследников и никаких обязанностей для наследодателя. Завещатель может в любой момент изменить или отменить свое завещание, не спрашивая чьего-либо согласия, он может также распорядиться завещанным имуществом иным образом, например продать или подарить его. В этом заключается специфика всех распоряжений на случай смерти: они не влекут за собой непосредственно правовых последствий, не создают, не изменяют и не прекращают каких-либо правоотношений до момента смерти наследодателя. Можно сказать, что завещание характеризуется отложенным правовым эффектом.

Однако отличительным признаком такого юридического факта, как сделка, является именно направленность воли лица на достижение юридических последствий, а не результативность этого действия. Сделкой признается волеизъявление право- и дееспособного субъекта, имеющее юридическое значение. Представляется, что время, в течение которого должен быть достигнут правовой результат, не играет особой роли для действительности сделки. Цель, которую преследовал субъект при совершении сделки, может быть вообще не достигнута (например, выданной доверенностью никто не воспользовался), но это не имеет значения для признания данного волевого действия сделкой. Понимание завещания как односторонней сделки вполне вписывается в легальное определение, поскольку завещание является волевым актом, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей после открытия наследства. Составляя распоряжение на случай смерти, завещатель руководствуется заранее определенной целью: определить порядок перехода имущества после своей смерти к угодным ему лицам, предоставить какие-либо имущественные выгоды конкретным субъектам и т. д., иными словами, завещатель сознательно рассчитывает на наступление определенных юридических последствий. При этом с точки зрения господствующей в настоящее время теории юридических фактов для совершения сделки не требуется, чтобы субъект имел представление о наступающих юридических последствиях во всех деталях, нет необходимости, чтобы он разбирался в действующем праве, «требуется лишь осознание основных очертаний» [29] желаемого юридического результата. Так, завещая все имущество своему сыну, наследодатель может не иметь четкого представления о том, будет ли иметь кто-то из его близких право на обязательную долю и какие конкретно имущественные объекты перейдут в собственность указанного им наследника. Тем не менее в данном случае очевидна общая направленность воли завещателя на переход после его смерти (т. е. через неопределенный срок) максимально возможного с точки зрения законодателя объема принадлежащих ему прав и обязанностей к указанному им лицу, что и позволяет говорить о завещании как о сделке.

29

Красавчиков О. А. Юридические факты в современном гражданском праве. С. 171.

Рассмотрению завещания как предложения принять наследство, на которое должен последовать акцепт наследников, препятствует еще то обстоятельство, что наследодатель и наследник не являются участниками единого правоотношения [30] , поскольку отношения по наследованию имущества возникают уже после смерти наследодателя.

В действующем российском законодательстве зафиксировано понимание завещания как односторонней сделки, которая создает права и обязанности после открытия наследства (п. 5 ст. 1118 ГК РФ). В литературе встречаются и более развернутые определения завещания. Так, в «Настольной книге нотариуса» дается следующее определение: «Завещание – это односторонняя сделка, содержащая личное распоряжение физического лица на случай смерти по поводу принадлежащего ему имущества или имущественных прав, а в случаях, предусмотренных ГК, содержащая иные распоряжения, совершенная в установленной законом форме» [31] . Б. Б. Черепахин характеризует завещание как одностороннюю сделку наследодателя, определяющую круг его наследников и порядок распределения между ними наследства [32] . Можно встретить и более развернутые формулировки. Например, В. К. Дроников дает следующее определение: «Завещание есть юридический акт, не имеющий юридического характера при жизни составителя и заключающий в себе одностороннее распоряжение физического лица, сделанное в установленной законом форме, о том, что должно быть исполнено после его смерти и главным образом в отношении предоставления его имущества в пользу известных лиц» [33] .

30

В юридической литературе можно встретить позицию, в соответствии с которой наследственное правоотношение рассматривается как «комплекс юридических связей… возникающих между наследодателем, наследниками и другими лицами по поводу реализации наследственных прав», и соответственно умерший гражданин рассматривается в качестве субъекта наследственных правоотношений (см.: Беспалов Ю. Ф. Наследственное право: Учеб. пособие. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2010. С. 22–23), однако данная позиция представляется ошибочной, поскольку умершее лицо не может считаться субъектом права. Наследственное правоотношение уже было предметом самостоятельных исследований (см., например: Кириллова Н. С. Наследственное правоотношение: Дис. … к.ю.н. М., 2002.; Рябцева И. Б. Наследственное правоотношение: некоторые проблемы теории и практики: Дис. … к.ю.н. Иркутск, 2009; Лиманский Г. С. Наследственное правоотношение: теоретико-методологические и практические проблемы: Дис. … д.ю.н. М., 2006; Гонгало Ю. Б. Юридические факты в наследственном праве России и Франции: Сравнительно-правовое исследование. М.: Статут, 2010. С. 21–90.

31

Настольная книга нотариуса: В 4 т. Т. 3: Семейное и наследственное право в нотариальной практике / Под ред. И. Г. Медведева; Центр нотар. исслед. при Федер. но-тар. палате. М.: Статут, 2015. С. 118.

32

Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 409. (Классика российской цивилистики.)

33

Дроников В. К. Наследование по завещанию в советском праве. Киев: Изд-во Киевского гос. ун-та им. Т. Г. Шевченко, 1957. С. 14–15.

В ГГУ также не содержится легальной дефиниции завещания, при этом в германской правовой доктрине присутствует практически такое же понимание завещания [34] , как и в России, однако, безусловно, законодательство двух разных стран не может являться идентичным, что определяет интерес в проведении компаративистского исследования. Сопоставляя завещание по немецкому и российскому праву, необходимо рассмотреть его основные признаки и выявить сущностные черты.

Прежде всего, как уже было отмечено, завещание составляется на случай смерти и вступает в силу только после смерти завещателя. В этом заключается, пожалуй, его главная характеристика. Общим для законодательства России и Германии является признание строго личного характера завещания (п. 3 ст. 1118 ГК РФ и § 2064 ГГУ), а именно невозможность составления завещания лицом, действующим по доверенности, или законным представителем.

34

В немецкой литературе уделяется достаточное внимание выяснению сущности завещания и его характерных признаков, поскольку в законодательстве ФРГ предусмотрены акты, схожие с завещанием по названию, но к таковым не относящиеся. Примером может служить так называемое завещание пациента (Patiententestament), в котором гражданин заявляет на случай своей недееспособности о согласии или несогласии быть подвергнутым тем или иным медицинским мерам. См., например: Brox H., Walker W.-D. Указ. соч. S. 67.

Коренное различие между конструкцией завещания по российскому и германскому праву заключается в субъектном составе. В России завещание признается единоличной сделкой, т. е. может быть составлено только от имени одного лица. Если же завещание содержит волеизъявление двух или более лиц, то оно будет признано недействительным. В Германии составление завещания от имени двух лиц вполне допустимо (совместные завещания супругов); специфика такого рода распоряжений на случай смерти будет раскрыта далее [35] .

35

См. § 4 настоящей главы.

Анализируя приведенные ранее доктринальные определения, можно заметить, что в большинстве из них указывается на такие характерные черты завещания, как содержащееся в нем распоряжение о судьбе имущества и назначение наследника, однако представляется, что указанные распоряжения являются необязательными по законодательству как России, так и Германии.

Для рассмотрения вопроса о действительности завещаний, не содержащих в себе назначение наследников, необходимо обратиться к истокам данной проблематики. В римском праве, которое считается основой всего континентального права, различались завещания и кодициллы: завещание должно было содержать в себе назначение наследника, а кодицилл (codicillum) заключал в себе распоряжения, поручаемые наследнику, или содержал завещательный отказ, по этой причине завещание всегда должно было быть одно, а кодициллов могло быть произвольное количество [36] . Эти различия между завещанием и кодициллами изначально перешли в германское право, однако с принятием Германского гражданского уложения утратили всякое значение. В действующем германском праве допустимо существование завещаний, в которых не производится назначение наследника. Так, в соответствии с § 1938 ГГУ предусмотрена возможность составлять так называемые негативные завещания [37] , в соответствии с которыми наследодатель отстраняет от наследства родственника, супруга или партнера, не назначая при этом другого наследника. Кроме того, завещание может исчерпываться назначением душеприказчика, который должен будет обеспечить переход имущества от наследодателя к его наследникам по закону.

36

Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Часть вторая: Права семейственные, наследственные и завещательные. М.: Статут, 2003. С. 425. (Классика российской цивилистики.)

37

Указанный термин можно встретить в немецкой литературе (см., например: Weirich H.-A. Указ. соч. S. 263).

В русском праве начиная с древних времен разграничение завещаний и кодициллов не нашло своего отражения, а вопрос о юридической природе завещания, не содержащего в себе назначение наследника, носил спорный характер. Так, в дореволюционной России высказывалась точка зрения, что «за завещанием необходимо считать только такое распоряжение на случай смерти, в котором выражено назначение наследника, вследствие того, что назначение наследника представляется необходимой и существенной частью завещания» [38] . Противоположную точку зрения можно встретить, например, в трудах Д. И. Мейера [39] . Возникновение данного спора было во многом обусловлено неясностью и противоречивостью действующего в то время законодательства, поскольку в соответствии со ст. 1026 Свода законов гражданских Российской империи «имущества завещаемые и лица, коим оные завещаются, должны быть в завещании точно означены» [40] . В то же время нельзя забывать, что в Своде законов гражданских наследники и отказополучатели не различались, поэтому содержание завещания могло исчерпываться только указанием на лицо, которое должно было получить какую-либо имущественную выгоду за счет наследников по закону. Авторы проекта Гражданского уложения Российской империи пошли еще дальше в решении этого вопроса и предусмотрели положение, в соответствии с которым «завещательное распоряжение, имеющее целью благотворительность или общественную пользу, признается действительным, хотя бы оно было сделано без… установления и лица, в распоряжение коего завещанное оставляется» [41] .

38

Анненков К. Система русского гражданского права. Т. VI: Право наследования // СПС «КонсультантПлюс».

39

См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2 ч.). 2-е изд., испр. М.: Статут, 2000. С. 783–784 (Классика российской цивилистики.)

40

Свод законов гражданских Российской Империи // Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской Империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. Екатеринбург: Изд-во Ин-та частн. права, 2003. С. 174.

41

Гражданское уложение. Проект / Под ред. И. М. Тютрюмова, ст. 1419 // Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской Империи, Проект Гражданского уложения Российской империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. С. 474.