Распоряжения на случай смерти по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия

И российское, и германское законодательства опираются на общее теоретическое положение о сущности односторонних сделок как актов, для совершения и отмены которых достаточно выражения воли одного лица. Однако законодательное регулирование процедуры отмены и изменения завещаний в ФРГ сильно отличается от отечественного законодательства.

Наиболее существенные отличия проявляются в форме акта отмены. В соответствии с абз. 1 § 2258 ГГУ последующее завещание отменяет предыдущее в той части, в которой ранее составленный текст противоречит новому, при этом значение имеет только дата составления завещания, а не форма. Российская теория гражданского права основывается на представлении о разной юридической силе актов, совершенных в простой письменной форме, и актов, совершенных в квалифицированной форме, что послужило основанием для выработки доктринального положения о том, что форма отмены должна соответствовать форме составления акта [80] . Примером проявления названного принципа являются нормы права, в соответствии с которыми завещанием, совершенным в чрезвычайных обстоятельствах, может быть отменено или изменено только такое же завещание, а завещательным распоряжением в банке может быть отменено или изменено только завещательное распоряжение правами на денежные средства в соответствующем банке (п. 5 и 6 ст. 1130 ГК РФ).

80

Рассказова Н. Ю. Особенности наследования отдельных видов имущества // Нотариальная практика в свете изменения гражданского законодательства: Материалы учебных курсов для президентов нотариальных палат субъектов Российской Федерации. Москва. 15–23 ноября 2010 года. М.: ФРПК, 2011. С. 101.

В литературе была высказана точка зрения, согласно которой невозможность отмены нотариально удостоверенного завещания завещанием, совершенным в чрезвычайных обстоятельствах, необоснованно ограничивает свободу завещания [81] .

Рассуждая о форме отмены ранее составленной сделки, следует отметить, что в ГК РФ не содержится общего правила, согласно которому сделка, совершенная в нотариальной форме, может быть отменена или изменена исключительно в той же форме. Это положение зафиксировано в отношении договоров: соглашение об изменении или о расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если из закона, иных правовых актов, договора или обычаев делового оборота не вытекает иное (п. 1 ст. 452 ГК РФ). Однако так как в соответствии со ст. 156 ГК РФ к односторонним сделкам применяются общие положения об обязательствах и о договорах и нормы о форме изменения или расторжения договоров не противоречат одностороннему характеру и существу сделки, то односторонняя сделка, совершенная в нотариальной форме, не может быть отменена путем составления сделки в простой письменной форме.

81

Гук Д. Н. Завещание в чрезвычайных обстоятельствах // Право в Вооруженных Силах. 2007. № 8. С. 79.

Руководствуясь этой логикой, завещание, совершенное в нотариальной форме, нельзя отменить путем совершения распоряжения на случай смерти в простой письменной форме. Однако при этом следует учитывать, что право составить завещание в чрезвычайной и опасной для жизни ситуации в простой письменной форме предоставлено гражданам в виде исключения и является отражением конституционной гарантии права наследования и свободы распоряжения своим имуществом (ст. 35 Конституции РФ). Завещание, составленное в чрезвычайных обстоятельствах, хотя и совершается в простой письменной форме, для приобретения юридической силы проходит процедуру судебного утверждения, которая позволяет компенсировать недостаток легитимности завещания в простой письменной форме и его возможные формальные недостатки. Если законодатель предоставляет гражданам возможность совершить в разных формах распоряжения на случай смерти, при этом все они носят односторонний характер и влекут за собой одинаковые юридические последствия, то представляется, что и возможности по их изменению или отмене тоже должны быть одинаковыми. Различными могут быть только процедурные формальности, которые необходимо выполнить для придания документу юридической силы.

Другое, не менее значимое отличие заключается в том, что германское право знает большее количество способов отмены завещания, что свидетельствует о более гибком подходе законодателя к регулированию наследственных отношений. Помимо способов отмены завещания, существующих в России, – составление распоряжения об отмене или нового завещания с другим содержанием (п. 2, 4 ст. 1130 ГК РФ; § 2254 ГГУ), в ГГУ можно встретить еще такие способы отмены, как:

1) изъятие завещания из официального хранения;

2) уничтожение завещания.

Указанные действия, совершенные завещателем, влекут разные юридические последствия в зависимости от того, подлежит отмене нотариально удостоверенное или собственноручное завещание. Так, если завещание было сдано на хранение в суд первой инстанции, то изъятие из хранения нотариально удостоверенного завещания расценивается как отмена завещания, в то время как собственноручное завещание, изъятое из суда первой инстанции, остается действительным (§ 2256 ГГУ). Если завещание было составлено в простой письменной форме, то завещатель всегда может его уничтожить, что будет считаться отменой (§ 2255 ГГУ).

Существование названных различий в правилах отмены собственноручного и нотариального завещания вполне объяснимо и обусловлено системой норм германского права. Так, нотариально удостоверенное завещание подлежит обязательной сдаче в суд и хранению там до наступления наследственного случая, поэтому изъятие завещания из официального хранения до наступления соответствующих обстоятельств расценивается как намерение наследодателя отменить его. В то время как собственноручное завещание будет сохранять юридическую силу и в том случае, если находится дома у гражданина, поскольку место хранения собственноручного завещания не имеет значения для его действительности. Если гражданин Германии желает отменить свое собственноручное завещание, сданное на хранение в суд, то он должен не только изъять его из хранения, но и уничтожить.

Думается, что такой способ, как уничтожение, был исторически первым способом отмены письменных юридических актов. Уничтожая какой-либо документ, субъект стирает из материального мира следы своего ранее сделанного волеизъявления и тем самым выражает волю на его отмену. При этом гибель документа, т. е. материального носителя, на котором было зафиксировано соответствующее волеизъявление, связывается с прекращением существования сделки как юридического акта.

Поскольку завещание является односторонней сделкой, то завещатель вправе в любой момент отменить ранее сделанное распоряжение, при этом он может выразить свою волю не только путем составления документа, но и путем совершения иных действий, с которыми законодательство связывает правовые последствия в виде утраты юридической силы ранее совершенной сделки. При этом отмену завещания должны повлечь за собой действия самого завещателя, а не каких-либо третьих лиц. Поскольку сам по себе акт отмены тоже является сделкой, то при его совершении должно присутствовать осознанное волеизъявление завещателя. Отсюда следует, что с точки зрения теории гражданского права случайное уничтожение завещания, даже если оно было сделано самим завещателем, не может рассматриваться как его отмена [82] .

82

В частности, в судебной практике было установлено, что завещание, существующее только в виде фотокопии, может выступать в качестве основания наследования и основания для выдачи свидетельства о праве на наследство, если будет доказано, что было создано завещание с текстом, соответствующим представленной фотокопии, и что оно не было отменено (BayObLG. Beschluss vom 19.01.2001 – Z BR 126/00 // FamRZ 2001. 1327).

Рассмотрение действий завещателя по уничтожению завещания как его намерения отменить завещание тесно связано с вопросом о надлежащей интерпретации фактических действий, порождающих правовые последствия. Именно здесь и кроются основные проблемы данного способа отмены: неизвестность относительно субъекта уничтожения завещания и (или) осознанности его действий может повлечь за собой неправильную интерпретацию намерений завещателя и соответственно неверное решение вопроса о действительности завещания. В Германии допустимость отмены собственноручного завещания путем его уничтожения имеет такой существенный недостаток, как возможность уничтожения завещания недобросовестными наследниками, в результате чего исчезнет основание для наследования по завещанию, поскольку в Германии завещание составляется только в одном экземпляре. Зачеркивание текста и подписи на завещании также рассматривается в судебной практике ФРГ как отмена завещания [83] .

83

BayObLG. Beschluss vom 01.12.2004 – Az.1Z BR 093/04 // NJW. 2005. 1668.

Как уже было отмечено, для отмены завещания в России требуется составление распоряжения об отмене завещания или нового завещания с другим содержанием (п. 2, 4 ст. 1130 ГК РФ). Представляется, что указанное нормативное регулирование служит гарантией соблюдения последней воли завещателя, поскольку позволяет установить истинные намерения гражданина, а также обеспечивает стабильность гражданского оборота, поскольку делает более надежным и достоверным одно из оснований приобретения права собственности.

Определенный компаративистский интерес представляет и вопрос о недействительности завещания по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия [84] .

Оспаривание завещания по причине его недействительности возможно как в России, так и в Германии только после смерти наследодателя, поскольку только после наступления указанного обстоятельства завещание утрачивает тайный характер и приобретает значение юридического факта в динамике наследственного правоотношения. Указанное положение прямо зафиксировано в ГК РФ (п. 2 ст. 1131), в то время как в немецком праве такой вывод можно сделать на основании толкования отдельных норм ГГУ (в частности, абз. 3 § 2082) [85] .

84

Положения Гражданского кодекса РФ о недействительности завещания уже были предметом самостоятельного диссертационного исследования (Марухно В. М. Недействительность завещания: Дис. … к.ю.н. Краснодар, 2011); в настоящей работе указанные положения рассматриваются только в сравнительно-правовом аспекте.

85

Указанный вывод подтверждается в немецкой юридической литературе (см., например: Backhaus. B. Указ. соч. S. 153; Weirich H.-A. Указ. соч. S. 177).

В соответствии с п. 1 ст. 1131 ГК РФ в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Приведенная классификация справедлива и для германского гражданского права, несмотря на то что в ГГУ основания для признания завещания ничтожным или оспоримым прямо не выделяются. В разделе третьем книги пятой Германского гражданского уложения, посвященном завещанию, содержатся только нормы об оспаривании завещания (§ 2077–2083). Понятие «ничтожность» можно встретить в общей части ГГУ применительно к общим положениям о недействительности сделок [86] . Исходя из общего учения о сделках ничтожными признаются завещания, обладающие такими недостатками, наличие которых влечет недействительность завещания вне зависимости от обращения в суд заинтересованного лица. Такое завещание ничтожно целиком с момента его составления. Основанием для признания завещания ничтожным является, в частности, несоблюдение предписанной законом формы (§ 125 ГГУ), нарушение прямого запрета, содержащегося в законе (§ 134 ГГУ), нарушение принципа добрых нравов (§ 138 ГГУ), а также серьезные нарушения порядка совершения или удостоверения завещания (например, отсутствие подписи), совершение завещания лицом, не достигшим возраста 16 лет (§ 105, 2229 ГГУ).

86

Разграничение понятий ничтожности и оспоримости дается и в юридической литературе (см., например: Шапп Я. Указ. соч. С. 268).