Распутье

— А ты? — настороженно ответила вопросом на вопрос я и, воспользовавшись дарованной свободой, привела себя в порядок.

— Родится сын, успокоюсь, — нагло заявил Свен. — Думал, приятно, когда мужик под одну юбку заглядывает, а не по всем побирается. Опять же не шептались бы за спиной, что жених неласковый, значит, невеста плоха. Но не хочешь, как хочешь, найду, чем заняться. До полудня не ищи.

И ушёл, оставив обиженно сопеть вслед. Нет, я вовсе не жаждала предаваться любви с магом, но когда тот сообщает, что приставал ради общественного мнения, а потом и вовсе признался, что пошёл по бабам, на душе как-то муторно.

Однако, ну и нравы! Живёшь в одном доме с мужчиной — вся улица презирает, чуть ли не плюётся вслед, даже если не блудишь. Наденешь на палец кольцо — то же самое, только за то, что не блудишь. Или это в деревнях так?

Но, как бы там ни было, со Свеном нужно проявлять осторожность. Шутки шутками, а забеременеть при полном отсутствии предохраненияпредохранении легко, и тогда госпожа Гилах до гробовой доски. На месте Свена я бы себя изнасиловала пару раз, а потом довольно поглядывала на растущий живот. С точки зрения местных законов и морали всё в порядке, я иллюзий не питала, помнила, каковы сексуальные отношения на этом этапе развития. Свен ещё молодец, только тискает. Любой другой… Стоп, Ира, Свен — поганец, нечего в нём хорошие качества искать.

И правильно, не стоило. Маг оказался лгуном. Он пьянствовал! Нет, рядом вертелась какая-то девушка, Свен в отношении неё целомудрием не блистал, но изменял мне явно с бутылкой, да ещё в тёплой компании. Он устроился с местным управляющим, офицером стражи, каким-то чиновником и священником, чтобы распивать графские запасы, травит байки и похабные шутки.

Комната — бывший кабинет Скордео — сотрясалась от хохота. Звенели бутылки, хихикала девица, просил прощения у Ио за маленькие слабости священник.

При виде меня, абсолютно случайно заставшей всё это сборище, — а незачем хором петь на весь замок! — Свен нахмурился и потребовал:

— Оденься!

А ничего, что я не голая стою, а всего лишь простоволосая и без верхнего платья? Зато поверх шаль, ничегошеньки не видно. Вот как разбудили, так и пошла искать источник шума.

Взгляды остальных мужчин тоже обратились на меня. Девица неохотно слезла с колен Свена, видимо, самого перспективного «папика» из всей компании, и тоже не преминула оценить, кто я такая. В ответ скорчила рожу и фыркнула. Мериться не собираюсь, отдаю корону первой красавицы без боя.

— Собственно, я всего лишь хотела попросить так не орать. Доброй ночи!

Развернулась и с чувством выполненного долга закрыла дверь. Сомневаюсь, будто мужчины внемлют просьбе, но надо ж было что-то сказать?

— Ирина, вернись! — понеслось мне вслед.

Ого, даже без запинки выговорил! Спьяну, не иначе. Разумеется, никуда возвращаться не собиралась, наоборот, припустила прочь. Хватит на меня сегодня Свена!

Маг заявился под утро, мягко говоря, не трезвый. Проснулась от его ругательств и стука сбрасываемых сапог. Потом скрипнула кровать, и Свен завалился мне под бок. Тут же отодвинулась к стене: перегаром несло!

— Куда? — тяжёлая рука хлопнулась на грудь.

— Свен, давай ты протрезвеешь? — я попыталась предотвратить дальнейшее развитие событий.

Вон, уже вторая рука под рубашку лезет. Чем ему та девица не угодила, почему вдруг я?

— Почему? — хрипло спросил маг.

Ой, а вот это плохо, Ира. И штаны-то на полу, а исподнее Свен в тёплое время года не носит. Сейчас прижмётся и… И ведь прижался, правда, пока без последствий. Губы начали шарить по шее, руки попытались стянуть рубашку.

— Свен! — возмущённо вскрикнула я и двинула мага локтем. — Я с пьяным не стану!

— Да понял я уже! — огрызнулся маг и неожиданно отпустил. — Вечно нельзя, вечно не дам. Нет, чтобы пожалеть!

— Служанок и крестьянок много, — напомнила я, отодвигаясь.

— Угу, под носом у священника, с помолвочным кольцом на пальце! Иранэ, ну что тебе стоит дать? — Свен давил на жалость и пробовал ласкаться: гладил тыльной стороной ладони по щеке. — Всё равно женюсь ведь. Ладно бы девушка, так с мужиком жила.

— С пьяным не стану, — твёрдо повторила я.

— А если протрезвею? — уцепился за мои слова Свен, постепенно продвигаясь всё ближе к вожделенной цели.

Угу, полгода воздержания, Ира, алкоголь и маленькая ты. Как думаешь, чем всё закончится?

Промолчала, но маг требовал ответа, пришлось пообещать. Мол, если сумеет протрезветь до рассвета, порадуется.

Вот кто меня за язык тянул? Нет, сначала я обрадовалась: Свен, ворча, ушёл, можно поспать, но потом поняла, вот поспать-то мне не дадут. Маг вернулся мокрым и трезвым, даже почти не пах. Сдёрнул одеяло, разбудил и напомнил о данном обещании.

— Хорошо, — неохотно согласилась я. Вот ведь загнала себя в ловушку! — Но чтобы детей не было! Так что ищи овечью кишку.

Вроде, в Средние века так предохранялись. Есть ещё один способ, только мужики в процессе обо всём забывают, да и медицина доказала: бесполезно, не действует.

— А я не против детишек, — усмехнулась эта сволочь и серьёзно, глядя в упор, добавил: — И командует в доме мужчина, надоело повторять. Розгами бы другой поучил, я же зад берегу, потакаю, даже не прикрикну лишний раз.

Призадумалась. А ведь он по-своему прав. Это по нормам двадцать первого века Свен — тиран, домостроевец, а для Галании — чуть ли не человек передовых взглядов. Не без достоинств. Попала б к другому, неизвестно, как судьба бы сложилась. Ладно, пускай! За Владислава и спасение жизни.

Средневековый секс оказался не таким гадким, как я себе представляла. Конечно, о женском удовольствии тут слыхом не слыхивали, зато без нахрапа и не сразу, а поцеловать, приласкать. В качестве благодарности не стала изображать брёвнышко: раз уж в одной постели, надо мужика за старания поощрить.

А уж какой Свен остался довольный! Обогатил мой словарный запас незатейливыми комплиментами, частично непристойного свойства. Я не обиделась, даже прониклась. От Свена такого не ожидаешь услышать. Вообще, получив желаемое, маг раздобрел, расщедрился и разрешил устроить пышную свадьбу.

— Отличная ж ты баба, когда не капризничаешь! — поглаживая мои бёдра, уже сонно пробормотал Свен и, клацнув челюстью, зевнул. — Умная, ласковая, красивая, только поперёк мужчины вечно сказать или сделать норовишь.