Распутье

— Глойева колесница! — Свен не ругался, он констатировал факт.

Муж опасливо жался к столбу и не сводил взгляда с зева туннеля. Остальные стояли тут же, заняв круговую оборону.

М-да, станция открытая, представляю, как им страшно.

— Ты мне веришь? — сжала руку мужа и заглянула в глаза. Дождавшись кивка, продолжила: — Мы сейчас подойдём к краю платформы и сядем в вагон. Повторяешь то же, что я. Не молишься, не ругаешься, не шарахаешься. Если очень страшно, обними и уткнись лицом в волосы. Остальные пусть тоже не показываю, что боятся. И, самое главное, от меня ни на шаг!

Не знаю, что уж там наплёл Свен, но дальше мужчины вели себя как овечки. Хмурые овечки. Обступили меня в вагоне, отгородив от толпы. Хоть какая-то польза. Обычно все толкают, а тут благодать!

От метро решила прогуляться пешком. Далеко, но троицу нужно с миром знакомить, показывать, рассказывать.

Учитель Свена вскоре забыл, что со мной не разговаривал, и нарушил монополию мужа на вопросы. У меня уже язык отсох отвечать. А вот Магистр больше слушал и поглядывал по сторонам. Он держался чуть в стороне; с лица не сходило хмурое выражение.

Мне же приходилось следить за всеми, словно воспитательнице в детском саду, ставить парами перед пешеходными переходами. Вот за руки не держались, это да, иначе косо бы посмотрели. Вряд ли мужчинам бы понравились обвинения в нетрадиционной ориентации.

Но вот уже и родной двор.

Сердце забилось чаще.

Что там ждёт? Вдруг я или Свен в розыске? Но отступать некуда.

— Тут живут мои родители, — остановившись, объяснила остальным. — И я тоже до недавнего времени жила. Вы — друзья моего мужа. Молчите, ничего не трогаете, копируете, тьфу, — совсем забыла, они такого слова не знают, — повторяете поведение Свена. Понятно?

— Послушайте, госпожа Гилах, — недовольно начал Магистр, но я не желала слушать очередное: «Женщина, твоё место на кухне».

Скрестив руки на груди, заявила:

— Так, либо вы слушаете меня, либо делаете всё сами. И тут вы никто, а я не безродная бродяжка. И магия в решении конфликтов не поможет. У нас есть оружие, которое любые щиты пробьёт.

Мэтр Алидис проглотил рвавшееся с губ ругательство и сплюнул под ноги. Мэтр Орас тоже не обрадовался подобному положению вещей, а вот Свен обнял и ласково шепнул:

— Веди. Никто не спорит, тут ты хозяйка.

Глава 20. Земные радости

Вести всю эту толпу в дом — глупо. Родители и так на нервах, решили, наверное, что Свен похитил и убил. Поэтому если увидят хмурых мужиков странной наружности, точно полицию вызовут. Поэтому со мной пойдёт только муж. Он и с лифтом знаком, и с родителями тоже. Да и разговаривать может.

Вслушиваясь в пиликанье домофона, гадала, чем объяснить своё исчезновение. И следы в ванной, заодно. Нет, вроде, я всё подтёрла, но вдруг остались?

Свен угрюмо молчал, подозрительно посматривая на устроившихся на детской площадке спутников.

Не глядя, нащупала руку мужа и сжала. Тот пожал ладонь в ответ и неожиданно заверил:

— Я помогу, не бойся.

Будто угадал мои страхи.

— Чем же? — устало поинтересовалась я, гадая, ответят ли мне. — Ты нашей жизни не знаешь.

— Я твоего отца знаю. И вообще, это моё дело, Ир…ина. Ирина, — уже без запинки повторил он, будто смакуя моё имя.

В итоге в парадную вошли вместе с собачником. Он косо на нас посмотрел, но впустил. Зная, что выглядим подозрительно, полезла целовать мужа и шептать ему разные глупые нежности. Ошарашенный Свен не противился, а, наоборот, пользовался моментом. Зато собачник успокоился: воры так себя не ведут.

Родителей дожидались под дверью. Я сидела, привалившись спиной к обивке, Свен стоял. Он первым заслышал шум шагов и легонько толкнул меня.

Мама шла из магазина и выронила пакет при виде воскресшей дочери. Она попятилась и закричала. Больших трудов стоило успокоить маму и убедить, что я живая и невредимая.

После внимание родительницы переключилось на Свена. Он узнал о себе много нового и всё на повышенных тонах.

Маг слушал, слушал, а потом впечатал:

— Вы ошибаетесь. И прекратите орать, как торговка.

— Ну, попробуйте, объясните, молодой человек, что вы сделали с моей дочерью, — мама с вызовом упёрла руки в боки. — Или я тут же вызываю милицию. Тьфу, полицию.

— Я спас вашу дочь, а потом женился, — спокойно ответил Свен. — Весной понянчите внука.

Сдал с потрохами!

Взвыла, с укором глянув на мужа. Ну хоть о беременности мог промолчать, хренов счастливый отец!

— Внука? — мама захлопала ртом, как рыба, а потом накинула на меня: — Ира, ты беременна? От этого?! Он тебя изнасиловал, бил, давал наркотики? Доченька моя!

Хм, как бы кое-что из списка правда, но Свен давно рукоприкладством не балуется, осознал и перевоспитался, поэтому на все вопросы честно ответила:

— Нет. А беременна — да. Мы со Свеном в июне поженились. Не в России. Ох, мама, тут только всего произошло! Даже написать было некогда, да и впутывать не хотела. Там такие бандиты!

— Какие? — маме поплохело, если б не Свен, упала б на пол.

Поблагодарив мужа взглядом, предложила обсудить всё за чаем и, помекав, обмолвилась о друзьях.

— Они нам очень помогли, мам, без них бы убили. Видишь ли, я нечаянно в мафиозные разборки вляпалась. Ну, увидела, чего не надо. Они выследили, бежать пришлось. А те ребята… Долго объяснять, но теперь мне ничего не грозит. Можно им будет у нас переночевать?

Родительница закатила глаза, и я решила замять тему. Ничего, побомжуют товарищи. Да и не хоромы у нас. Со Свеном, положим, кое-как на моей полуторке устроимся, благо теперь могу с чистой совестью использовать мужа как матрас, а вот из остальных койко-мест только диван. «Маловато будет!» — как говорил герой одного известного мультфильма.

Попросила Свена поднять и донести пакеты, а сама протиснулась в дверь вслед за мамой.

Эх, опять врать! Но нельзя не врать, в дурку же сдадут.

Как и предполагала, разговор с мамой вышел сложный. Она кричала, плакала, твердила, что я ей столько нервов вымотала. Мне оставалось только кивать с понурой головой.

Свену рот открывать запретила и, достав нужные продукты, отрядила готовить. Это муж умел, мясо доверить можно. Гарнир сама сделаю. И салатик.

Честно говоря, надо бы и тех двоих во дворе покормить. Как там они? Но домой приглашать нельзя. Значит, пусть Свен еды снесёт.