Распутье

— Ну же, Иранэ!

Андреас наклонился и погладил по щеке. Потом и вовсе перегнулся через луку и поцеловал — нежно, бережно, как прежде.

— Пойми, — сильные руки ухватили за талию и вернули в седло, — мне хочется, чтобы ты скорее рассталась с галанийцем. Четыре года — слишком большой срок. Он и в первый-то год на дворянство заработает, довольно. Знаю, ты его не любишь, но ведь лежишь в одной постели. При мысли, что он, а не я, лежит на тебе, сжимаются кулаки. И ведь не отпустит же, вцепится, как клещ, высосет все соки. Так не лучше ли всё оборвать? Пусть болезненно, но сразу. Какая разница, что станут шептать в Галании, если мы переедем в Малайо?

— А как же твой хозяин, разве он тебя отпустит?

Слова Андреаса зародили сомнения, но я всё равно ощущала: это неправильно, то, что он предлагает, и мне не хочется участвовать в его плане.

— Отпустит, — не раздумывая, заверил малайонец и по очереди поцеловал руки. — Я отныне не кабальник.

— А долг? — я отчаянно противилась попыткам усыпить разум поцелуями.

— Напишу расписку. Думаешь, в Малайо работы не найдётся? — усмехнулся Андреас и заключил моё лицо в ладони. — Иранэ, просто скажи «да», и тебе не придётся больше терпеть Свена Гилаха, — горячо добавил он.

Казалось бы, ответ так и вертится на языке, а я задумалась. Малайонец терпеливо ждал. Улыбка постепенно выцветала на его лице, уступая место мрачной угрюмости.

— Ты его любишь? — не выдержав, спросил он, громко сопя.

Даже если бы не видела лица, знала бы, Андреас сердится. Мышцы челюсти напряглись, губы поджаты, глаза сузились.

— Нет, — и это чистая правда.

Малайонец с облегчением выдохнул и пустил лошадь трусцой. На вопрос куда, ответил: «К гильдейской гостинице. С виконтом разберусь сам. Ты права, неженское это дело, да и слушать всё это тебе ни к чему».

Подобный вариант событий тоже не казался оптимальным. Во-первых, я предпочла бы, чтобы Андреас не связывался с виконтом. У меня есть муж, законный защитник. Как показала практика, его титулы не смущали, только мстил Свен не лично, а окольными путями, не подвергая себя риску. Разумно, по-моему.

Во-вторых, везти меня к гостинице всё равно, что публично поцеловать. Обвинение в прелюбодеянии гарантировано.

Но спорить не стала, найду способ расстаться с Андреасом пораньше. Женщины любят ходить за покупками, вот туда и направлюсь. Заодно малайонец не обидится.

* * *

Визитёры объявились с утра, ворвались бесцеремонно, без стука, вырвав из объятий сна.

Потирая глаза, испуганно уставилась на троих мужчин, посетивших меня в неурочное время. Двое встали на стрёме, у двери и у окна, явно, чтобы не сбежала, а третий, увы, знакомый, сдёрнул с меня одеяло.

Стало не просто страшно, а жутко, потому что я знала, что сейчас сделает виконт Ставиш. Более того, сделает не один. И плевать он хотел на мою беременность.

Поджав ноги, покрывшись пятнами стыда, натянула рубашку на колени и отползла на самый край кровати.

Ну да, можно подумать, в углу ты в безопасности! Но куда ещё бежать-то?

— Допрыгалась, сучка? — неласково осклабился виконт. Породистое лицо перекосило от ярости. — Сама ножки раздвинешь или помочь?

Ситуация выходила патовая, но я всё равно заорала. Вдруг найдётся добрая душа и придёт на помощь? Звукоизоляция в номерах плохая, может, повезёт. Или объявится какой-нибудь брауни и уведёт тайными ходами в безопасное место?

Удар по лицу оборвал крик.

Виконт не церемонился, ухватил за рубашку и рванул вверх. Ткань затрещала, оголяя тело.

Я отчаянно завизжала и вцепилась в сиятельную руку зубами. На боль в разбитой губе старалась не обращать внимания, моя задача — выжить. И я собиралась с блеском её реализовать. Чёрт с ней, с рубашкой, другую куплю.

В ход пошли локти и колени. Я отчаянно молотила ими виконта, пополняя словарный запас бранью из высочайших уст. Но силы, увы, оказались неравны, Ставиш повалил на спину и потянулся к завязкам штанов.

Казалось бы, всё, но тут я вспомнила об азах психологии и попробовала применить их на практике.

А галанийцы — трусливые твари, хоть бы один откликнулся!

— Милорд, разве разумно пользовать меня без защиты? Вдруг я чем-нибудь заражу вашу милость?

Виконт замер со спущенными штанами в полной боевой готовности. Похоже, сия мысль его не посещала.

Я же, окрылённая успехом, продолжила наступление:

— Да и не противно ли вам слушать указания от слуг, что и как со мной делать?

— И? — уставился на меня Ставиш.

— Выставите вы их за дверь, а сами развлекитесь. Или вы желали, чтобы они присоединились?

Говорю спокойно, а сама в ужасе представляю это «присоединились». Я же не выживу.

— Им после достанется. Мы тебя ублажим, дрянь, довольна останешься, — зло заверил виконт и приготовился начать незамысловатый процесс, но я опять помешала.

— Вы уже нашими «мешочками» пользуетесь, милорд? Они очень удобны для сношения. Удовольствие то же, зато никаких дурных болезней. Да и пристало ли одаривать такую, как я, вашим семенем? Если угодно, я вам «мешочек» подарю, и вы спокойно всё сделаете.

— Давай! — неожиданно согласился Ставиш и слез с меня, отпустив руки.

Этого-то я и добивалась — свободы. И плевать на то, что остальные двое мысленно уже во всех позах изнасиловали, главное, из комнаты выбраться.

— Одну минутку, ваша милость, они у мужа в сундуке.

Начала изображать лихорадочную деятельность по поискам самодельных презервативов, а сама шажок за шажком приближалась к двери в смежную комнату. Мы держали её закрытой на щеколду.

Шанс у меня один, другого не дадут.

Шаг, ещё шаг. Я всё ближе к заветной цели.

Сердце замирает, готовясь к прыжку.

Резкое движение, и я едва сдерживаю вопль счастья. Не заржавела, поддалась!

Юркаю за дверь и едва успеваю запахнуть её за собой. Приходится бороться с чужими ногами и пальцами, но победа остаётся-таки на моей стороне. Немало ей поспособствовал табурет, подпиравший дверь.

С этой стороны тоже щеколда, но надолго ли её хватит?

Как есть, в костюме Евы — некогда прикрываться, мчусь в коридор, надеясь опередить виконта и компанию. Фора — всего пара секунд, пока они не сообразят.