Рассерженный свидетель
Шрифт:
Мейсон просмотрел список.
– Все номера записаны вашим почерком?
– спросил он Риди.
– Да, сэр.
– Вы лично списывали номера с ассигнаций?
– Нет, сэр. У меня было два помощника. Один зачитывал номера, другой сличал их с моими записями.
– Сумма зарплаты составляет ровно по сто тысяч долларов дважды в месяц?
– Совершенно верно. Эту меру мы применяем с тех пор, как мистер Бернел стал директором. Переписываем ассигнации мы не в порядке номеров. Серийные номера просто зачитываются и записываются. Если ограбления не произойдет, ничего больше не требуется. Если произойдет
– Эти номера записаны вашим почерком - все до единого?
– Да, сэр. Более того, обратите внимание, что внизу каждой страницы я поставил свои инициалы.
– У меня все, - сказал Мейсон.
– Я еще раз предлагаю приобщить этот список к делу, - заявил Флешер.
– Предложение принято, - распорядился судья.
– Следующий мой свидетель - Чарльз Освальд, шериф, - объявил прокурор.
Шериф, высокий, тощий человек со спокойными манерами, занял свидетельское место.
– Знакомы ли вы с Харви Корбином, обвиняемым по этому делу?
– спросил прокурор.
– Да.
– Знакомы ли вы с его женой?
– Да, сэр.
– Был ли у вас какой-нибудь разговор с миссис Корбин пятнадцатого числа сего месяца, в день, когда произошло ограбление?
– Да, сэр. Был.
– Вы спрашивали, что делал ее муж накануне вечером?
– Одну минутку, - вмешался Мейсон.
– Я протестую на том основании, что никакой разговор шерифа с миссис Корбин нельзя обратить против обвиняемого; более того, в этом штате жена не имеет права давать показания против мужа. Поэтому любое утверждение, исходящее от нее, будет косвенным нарушением данного правила. Кроме того, я протестую на том основании, что ответ свидетеля будет основан на слухах.
Судья Хесуэл изобразил глубокую задумчивость, потом изрек:
– По-моему, мистер Мейсон прав.
– Я сформулирую вопрос так, мистер шериф, - сказал прокурор.
– Брали вы утром пятнадцатого числа у миссис Корбин какие-нибудь деньги?
– Протестую, - заявил Мейсон.
– Вопрос несущественный, неправомерный и не относящийся к делу.
– Ваша честь, - раздраженно обратился Флешер к судье, - в этом самая суть. Мы хотим показать, что две из похищенных двадцаток находились у миссис Корбин.
– Если обвинение не сможет доказать, что деньги были даны миссис Корбин ее мужем, это показание неприемлемо, - сказал Мейсон.
– В том-то и дело, - сказал Флешер.
– Эти деньги были даны ей обвиняемым.
– Откуда вам это известно?
– спросил Мейсон.
– Так она сказала шерифу.
– Это показание с чужих слов, - отрезал Мейсон.
Судья Хесуэл заерзал в кресле.
– Кажется, мы оказались в странном положении. Жену нельзя вызвать в качестве свидетеля, и я полагаю, что заявление шерифа не может быть принято.
– Хорошо, - с отчаянием сказал Флешер.
– В этом штате, ваша честь, существует право общей собственности. Деньги находились у миссис Корбин. Поскольку она является женой обвиняемого, они были их общей собственностью. Следовательно, отчасти и его собственностью.
– Ну что ж, - сказал судья.
– Кажется, я могу согласиться с вами. Предъявите двадцатидолларовые ассигнации. Протест защиты отклонен.
– Предъявите ассигнации, шериф, - торжествующе сказал Флешер.
Деньги были
предъявлены и приняты в качестве улики.– Приступайте к перекрестному допросу, - отрывисто сказал Флешер.
– К этому свидетелю у меня вопросов нет, - сказал Мейсон, - но есть несколько вопросов к мистеру Бернелу. Вы отозвали его со свидетельского места, чтобы допросить другого свидетеля, и у меня не было возможности провести перекрестный допрос.
– Прошу прощения, - сказал Флешер.
– Мистер Бернел, вернитесь на свидетельское место.
С приобщением двадцаток к делу в его голосе появились злорадные нотки.
– Предъявленный вами список сделан на бумаге национального банка Айвенго?
– спросил Мейсон Бернела.
– Совершенно верно. Да, сэр.
– Он занимает несколько страниц и в конце его стоит подпись заместителя главного кассира?
– Да, сэр.
– И на каждой странице проставлены его инициалы?
– Да, сэр.
– В этом и заключался ваш проект обезопасить компанию от ограбления?
– Не обезопасить, мистер Мейсон, а помочь обнаружить деньги, если ограбление произойдет.
– Это и был ваш ответ на претензии мистера Несбитта, что сейф устаревшей конструкции?
– Да, отчасти. Надо сказать, что претензии мистера Несбитта не обсуждались до моего назначения на пост директора. Я чувствовал, что он пытался мешать мне, представляя дело так, будто при моем управлении прибыль оказывается меньше ожидаемой.
– Бернел сжал губы, потом добавил: Полагаю, мистер Несбитт рассчитывал, что директором назначат его, но был разочарован. Видимо, он все еще не теряет надежды занять эту должность.
Сидевший в зале Ральф Несбитт свирепо смотрел на Бернела.
– Был у вас вечером четырнадцатого числа разговор с обвиняемым? спросил Мейсон свидетеля.
– Да, сэр. Был.
– И вы сказали ему, что по веским, на ваш взгляд, причинам увольняете его и требуете немедленно выехать из города?
– Да, сэр. Сказал.
– И выплатили зарплату наличными?
– Мистер Несбитт выплатил ему в моем присутствии, взяв деньги из отделения для мелких купюр.
– А не могли быть выданы Корбину эти двадцатидолларовые банкноты вместе с зарплатой?
Бернел покачал головой.
– Такая мысль приходила мне в голову, - сказал он, - но это невозможно. Деньги мы получаем из банка в опечатанном мешке, и он еще не был вскрыт. Эти банкноты находились в нем.
– А список номеров?
– В запечатанном конверте. Деньги были положены в сейф. Список я запер в ящик своего стола.
– Вы готовы присягнуть, что ни вы, ни мистер Несбитт не имели доступа к этим банкнотам вечером четырнадцатого числа?
– Готов.
– Это все, - сказал Мейсон.
– Вопросов больше не имею.
– Теперь прошу на свидетельское место мистера Несбитта, - сказал прокурор.
– Я хочу уточнить время всех этих событий, ваша честь.
– Не возражаю, - произнес судья.
– Мистер Несбитт, пройдите.
Ральф Несбитт ответил на обычные предварительные вопросы и занял свидетельское место.
– Присутствовали вы при разговоре между обвиняемым Харви Корбином и Френком Бернелом четырнадцатого числа сего месяца?
– Да, сэр.
– В какое время происходил разговор?
– Около восьми вечера.