Рассказ лектора

Нельсон в сторонке только вертел головой. Он никогда прежде не бывал у декана; Антилла и Бранвелла он отвозил в гостиницу. В убранстве кабинета Акулло совместил постмодерн с замком средневекового барона: навесные потолки убрали, оголив стальные перекрытия и трубы, с бетонных стен соскоблили все следы краски. Однако стол был старинный, огромный и готический, на четырех когтистых лапах, словно изготовившихся к прыжку. По стенам в роскошных рамах висели киноплакаты: «Враг общества», «Маленький Цезарь», «Отличные парни», а над самым столом — «Крестный отец» с автографом: «Тони сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться. Целую. Марлон».

— Обед? — спросил Акулло, и Нельсон, обернувшись, едва не ответил: «Да». Однако взгляд декана явственно показал, что приглашение к нему не относится. Акулло влезал в пиджак, Викторинис, под ручку с сияющей кандидаткой, направлялась к дверям, дженнифер менли вышла, не взглянув на Нельсона. Сердце его упало.

Миранда задержалась в дверях. Она глянула вслед уходящим и сделала шаг к Нельсону.

— Знаете, после первых двух кандидатов дженнифер достаточно будет прийти трезвой, и работа у нее в кармане. — Она с сухой улыбкой повернулась, чтобы идти. — Боюсь, Вите ничего не светит. Нельсон промолчал. Миранда еще на мгновение задержалась в дверях и оглядела его с ног до головы.

— Вы хорошо выглядите, — сказала она.

Дома, за обедом, Нельсон гонял по тарелке макароны с сыром и вздыхал невпопад длиннющему Клариному рассказу о школьном празднике. Бриджит, поглядывая на мужа, гнула свой разговор.

— Смотри, мама! — завопила Абигайл, поднимая на пальце облепленную сыром макаронину. — Козявка!

— Мама! — взвизгнула Клара. — Фу!

— Девочки, — одернула их Бриджит и снова повернулась к Нельсону. — Что за машину тебе дают для поездок в аэропорт? Небось какую-нибудь развалюху? — Она выжидательно взглянула на мужа.

— «Кроун-викторию», — ответил он.

Бриджит сморгнула и проглотила макароны. Клара отодвинула тарелку и скрестила руки на груди.

— Доедай, солнышко, — сказала Бриджит, искоса глядя на Нельсона.

— Я сыта, — ответила Клара.

— Козявки! — завопила Абигайл. Теперь у нее на каждом пальце было по макаронине. — Козявки и сыр!

— Абби, перестань, — повысила голос Бриджит. — Клара, ешь.

— Он не ест. — Клара глазами показала на отца, который все не мог донести до рта вилку с остывшими макаронами.

— Ему нравится, — сказала Бриджит, под столом толкая Нельсона ногой.

Нельсон посмотрел на вилку. Сейчас дженнифер менли и отборочная комиссия проедают несколько сот факультетских долларов во французском ресторане «Теори Вер», а у него тут — слипшиеся макароны с дешевым сыром. Он положил вилку, уронив макароны в тарелку.

— Видишь? — холодно спросила Клара.

— Козявки! — победно вскричала Абигайл.

— Я не буду есть козявок, — сказала Клара. Бриджит, поджав губы, смотрела на Нельсона.

— Но ты же не в этом ездил? — Она вскинула подбородок. — В аэропорт? На «кроун-виктории»?

Перед отъездом с работы Нельсон снова надел джинсы с дешевой распродажи и потертый пуловер.

— В этом, — буркнул он. — А что тут такого?

На следующий день расписание не позволило Нельсону попасть на мероприятия, где выступала дженнифер менли: встречу с преподавателями-феминологами в Редклифф-холле, ленч в «Перегрине» с отборочной комиссией, репетицию «Двенадцати разгневанных мужчин» с чисто женским исполнительским составом. В три часа, закончив последнее занятие, Нельсон под легким снежком затрусил в потоке студентов через площадь, надеясь попасть в аудиторию А на первом этаже Харбор-холла, пока не закончилась встреча дженнифер менли с преподавателями и студентами.

Посреди площади он чуть не столкнулся с бегущей Витой.

— Вита! — Это была их первая встреча за несколько дней. — Вы из аудитории А? Как там?

Вита обеими руками натягивала на уши вязаную шапочку. Лицо ее было смертельно бледно, глаза расширены. Она скользнула по Нельсону невидящим взглядом и неожиданно широким шагом побежала к зданию старой библиотеки.

В аудитории Нельсон обнаружил, что встреча закончена, но по меньшей мере четверть пришедших, все еще кучковалась вокруг дженнифер менли. Та сидела на сцене, как фотомодель, нога на ногу, руки на колене, и расточала мегаваттные улыбки, говоря что-то, чего Нельсон не мог разобрать. Женщины заходились смехом.

Позади, на сцене, отборочная комиссия образовала свой кружок. Антони Акулло улыбался и размахивал руками, остальные тоже жестикулировали и энергично кивали. Стивен Майкл Стивенс, совершенно проснувшийся, смеялся в голос. Виктория Викторинис говорила с таким жаром, что казалась почти живой. Только Марко Кралевич (в сутане) и Лотарингия Эльзас все больше мрачнели, видя, как надежды Лотарингии заполучить бессрочный контракт тают под теплой улыбкой дженнифер менли.

Нельсон двинулся по проходу. Миранда, с перекинутым через руку пальто, устремилась ему навстречу.

— Что случилось? — спросил Нельсон. — Не понимаю.

Миранда закусила губу и обернулась на смеющихся женщин.

— Думаю, у нас есть победитель, — сказала она и пошла к дверям.

— Но разве отборочной комиссии не надо еще встретиться? — Нельсон затрусил следом. — Разве мы не должны еще раз все обсудить?

Миранда медленно повернулась на высоких каблуках.

— Сегодня вечером Антони дает обед у себя дома. Вы, конечно, знаете.

— Конечно. — Нельсон впервые об этом слышал.

— Вот и отлично. — Миранда снова обернулась. — Вы-то мне все и расскажете.

— А вы разве не придете?

— Не думаю, чтобы жене Антони это понравилось.

— Антони женат? — Нельсон готов был проглотить свои слова, но Миранда уже вышла в дверь, и быстрый стук ее каблуков отдавался в холле первого этажа.

— Я приглашена? — спросила Бриджит, когда Нельсон позвонил с работы и сказал, что идет на обед к декану.

— Это чисто факультетское мероприятие, дорогая, — ответил он.

— А почему ты раньше не сказал?

Нельсон огляделся. На столе у Виты царил дикий разгром: бумаги, ручки, книги, все валялось как попало.

— Мне пора идти, милая.

— Разве ты не заедешь переодеться? Ты же не пойдешь к декану домой в чем был на работе?

Нельсон чуть не подавился. Он стоял в костюме, который купила ему Миранда.

— Постараюсь вернуться до одиннадцати, — сказал он.

Ему все-таки пришлось поехать к семейным домикам, чтобы забрать машину, к Антони Акулло автобус не ходил. Теперь, оставив позади прямые широкие дешевые улицы, он въехал в узкие извилистые аллеи на холме над озером, где дома были больше и прятались за стенами и деревьями. Старенькая «тойота» дребезжала и пукала; Нельсон боялся, что сейчас подойдет частный охранник и спросит, что он делает на этой машине среди шикарных домов. Нельсон чувствовал себя мелким правонарушителем, вторгаясь на десятилетней воняющей выхлопом развалюхе в царство новых «мерседесов», «БМВ» и «ягуаров». Он оставил машину за поворотом и зашагал вверх по дороге. Шел снег, и за падающими снежинками дом (оригинальное творение Фрэнка Ллойда Райта [142] ) освещенным прямоугольником выдавался над склоном холма. Сзади мерцали городские огни. Нельсону захотелось повернуть назад, но палец припекало, и он, в парадных ботинках, двинулся вверх по обледенелой дороге — два шага вперед, шаг назад.

142

Райт Фрэнк Ллойд (1867 — 1959) — американский архитектор, создатель так называемой «органической архитектуры». Среди его творений — спиралевидное здание музея Гуггенхайма.