Расскажи мне

Незнакомец вкатил в комнату чемодан и, разложив его на диване, по-хозяйски расстегнул молнию.

– Тебе надо переодеться,- распахнул вместительное нутро с девичьими вещичками.

– А Вас как зовут?

– Ярослав, можно Яр.

– Слева... да... и ещё вон тот синий пакет достань... те,- выставила указательный пальчик.

Прижав к себе нехитрые, но сухие пожитки, Маша похромала в ванную.

– Не нравится мне твоя нога,- проводил её Яр озабоченным голосом.

– В этом мы с Вами единодушны.

Когда приехал доктор, оказавшийся бодрым румяным толстячком, двое новых знакомых уже согревались чаем, сидя на диване.

Яр всё- таки проявил твёрдость и приказал Маше утихомириться, когда та решила проявить гостеприимство.

– Сидеть. Сам принесу.

– И как это вас обоих угораздило?- девушку осмотрели со всех сторон и ощупали так же, покрутили, как куклу, правда бережно, зачем-то посмотрели горло и заставили высунуть язык.- В клинику её надо, понаблюдать, сделать УЗИ, рентген, Ярослав Сергеевич. Всем от этого будет только спокойней.

– Не поеду никуда. Машина зацепила чемодан, а тот меня. Не знаю как. Я просто испугалась, постаралась отскочить и упала со всего маху на асфальт,- всполошилась Маша и села на диван поглубже, скрестив руки на груди.- Я гораздо сильней падала раньше с велосипеда и ничего.

– Голова кружится? Тошнит?
– строго.

– Нет.

– Честно!- потребовал злой-добрый доктор.

– Она прихрамывает на правую ногу,- сообщил Ярослав.

– Никуда не поеду. Я устала и хочу спать. Пожалуйста.

Две пары глаз уставились на упрямицу: одна озабоченная, другая озадаченная, а она постаралась для разнообразия изобразить на лице беспомощную мольбу. Видимо получилось, потому что "несостоявшийся убийца" произнёс:

– Пусть остаётся, я присмотрю за ней.

– Под Вашу ответственность Ярослав Сергеевич.

– Завтра я сам привезу её к Вам, Игорь Семёнович

– Как знаете. Как знаете. Вот, тут я всё написал: что сделать в первую очередь,-ещё один внимательный долгий взгляд в сторону пострадавшей , - до свидания, барышня.

– До свидания, Игорь Семёнович,- пробормотала та, облегчённо вздохнув.

Хлопнула дверь.

– Не надо меня караулить. Поезжайте домой, Ярослав.

Но тот даже бровью не повёл.

– Вы промокли,- сил уговаривать упрямого мужика не было, и Маша мысленно махнула на него рукой.

– Меня не будет около часа. Справишься? Я домой: переодеться и в аптеку. Ключи возьму с собой.

***

Когда Яр вернулся, Маша уже спала и ничего не слышала. Надо было и ему вздремнуть хоть немного. Серёгин устроился в кресле, подставив под ноги пуф. Завтра, нет сегодня куча дел. И самое главное - Кредов.

"Всё могло бы быть гораздо хуже",- подумал Серёгин кинув последний взгляд на спящую. Волосы, подсохнув немного, сохранили кудряшки у лица и спутанными прядями были стянуты на макушке резинкой, ссадины на руках и на лбу больше не кровили.

***

Маша открыла глаза, пошевелилась: больно, но терпимо. Всё- таки сильно она вчера об асфальт приложилась. Ночная непогода сменилась ясным днём, солнечные лучи разгуливали по просторной комнате, как у себя дома, ткнулись ей в глаза, заигрывая - им было скучно. На журнальном столике лежал смартфон, тубы с мазями и записка, извещающая чётким подчерком: " Я позвоню"

Зеркало в ванной отразило всю её внешнюю неприглядность: огромные синяки на правом боку, ссадины на локтях, ладонях и на лбу, покусанные губы и серо-зелёные слегка провалившиеся глаза.

Маруся умылась и позавтракала. Запел чужой телефон ( свой лежал в чемодане в состоянии летаргического сна).

– Ты проснулась? Как самочувствие? Не тошнит? Передвигаешься?

– Спасибо, что привезли меня сюда.

– Я заеду вечером. Не вздумай никуда уходить.

– Да за ради Бога,- хмыкнула она.

***

Ярослав Сергеевич Серёгин пил за утро третью чашку кофе. В глазах Томиной Оксаны Григорьевны вполне отчётливо читалось: "Никак не угомонится". Шеф реагировал на эти взгляды равнодушно, можно даже сказать, что не замечал их вовсе, но новый офисный чёрный костюм Оксаны оценил: "Отлично сидит, только мрачноват".

– Отмени встречу с Сурниным. Городецкого ко мне.

"Причесалась по-другому и костюм новый. Но чёрный её явно старит",- подумал Серёгин, глядя на секретаршу, которая работала ещё у его отца.

– Кредов через десять минут будет здесь,- напомнили ему, но встретив строгий взгляд, поторопились выполнять поручение.

" Не для Кредова ли ты причесалась сегодня по-новому? Да и костюмчик вот",- бросил взгляд на ноги, обутые в отличные новые же туфельки. "Ого. Точно: Геннадий Васильевич вызывает у Оксаны горячий интерес".

Борис Городецкий появился на пороге кабинета шефа через пять минут. Ярослав Сергеевич бросил на стол ключи:

– Отгони мою машину в сервис, она на парковке около моего дома. Тебя знают. Давай.

Дела помогли отвлечься от ночного происшествия, но зудящая тревога не покидала: как там эта девица? От кого бежала ночью сломя голову? Если бы не коньяк, бутылка которого как- то незаметно кончилась за разговорами, он бы не стал её слушать, а отвёз в травму, а так... "Вот ведь: стоило в кои-то веки выпить вечером за рулём и на тебе: чуть девчонку чуть не угробил",- Серёгин потёр лицо ладонями, прогоняя усталость.

***

Маруся разобрала вещи и разложила их на полках старого шкафа. Побег готовился заранее. Очень помогла Василиса, найдя для подруги жильё. " И сегодня ей придётся ответить за добрые дела, которые, как известно незамеченными не остаются",- думала Маша.- " Мои родственники не смирятся, они будут допытываться у неё: где я, а больше всех Кира, которая была уверена, что будет жить отдельно от родителей со своим Артуром в бабушкиной квартире. Облом".

Маруся представила себе выражение отцовского лица, когда он прочитает записку и почувствовала дурноту. В последние дни перед побегом она старалась быть дома как можно меньше и почти не разговаривала с "родителями". Ей было невыносимо произносить слова "папа" и "мама". "Как он мог? Как она могла? Каким чудом вообще в её руки попало бабушкино письмо! И что ещё она не знает? Какие тайны остались нераскрытыми?

"Если бы Аля поступила так, как от неё потребовали, то я так бы и жила в своей наивности уверенная, что хотя бы отец любит меня, потому что любил мамочку,- думала Маша,- а всё не так! Если бы любил, то не поступал бы так гадко. Семь лет прожить с женой, имея на стороне любовницу и ребёнка от неё!"