Рассказы и повести

Репортажи с матчей, которые вёл Синявский, сметали с улиц всех пацанов. Собирались в квартире, у кого был радиоприёмник, и слушали, представляли, как всё происходит на поле. Футболисты Хомич, Бобров, Бесков и другие были так знамениты и любимы, как полководцы времён войны.

Буду лётчиком. Первый полёт. Книга «Два капитана». Первая любовь.

В 6–7 классах ребята уже задумывались о будущей профессии. Многие решили после седьмого класса поступать в техникумы или в ремесленные училища. Я же решил продолжать учёбу в средней школе, так как мечтал поступать в лётное училище. Эта мечта зародилась в 12 лет, когда я впервые увидел вблизи самолёт и лётчиков. Самолёт По-2 из-за неисправности сел в поле рядом с посёлком. Через несколько минут все ребята были уже там. Два пилота в кожаных куртках, шлемах с очками что-то исправляли в моторе. Пилоты разрешили нам осмотреть кабину, мне удалось даже посидеть в ней, подержаться за ручку управления. Мы помогли развернуть самолёт против ветра, пилоты запустили мотор и улетели. О своей мечте я никому не говорил, боялся насмешек. Так как был маленького роста, худенький, ходил последним в строю. Однако на здоровье не жаловался и никогда не болел.

Я уже учился в восьмом классе, с твёрдым намерением стать лётчиком. Учился пока средне. Однако вскоре в моей голове всё перевернулось, это было после приезда отца — Дмитрия Александровича из Москвы, где он Учился на курсах повышения квалификации. На ряду подарками сёстрам, брату мне тоже достался подарок. Отец вручил мне книгу. Она пахла типографской краской, на её теснённой обложке было написано В. Каверин. Два капитана. После прочтения этой книги меня словно подменили, появилось желание учиться, открывать завесы непознанного. Всё казалось теперь легким, доступным по сравнению с тем, что пришлось преодолеть моему герою- Сане Григорьеву.

Я твёрдо решил, буду лётчиком, о чём заявил родителям. Родители восприняли моё заявление конечно не совсем серьезно. К тому же мама рассмешила отца, да и меня рассказом о моём первом полёте и удачном падении.

На работу я уходила рано утром, начала свой рассказ мама. Часам к десяти прибегала домой, кормила его одевала и отводила к бабушке. Однажды придя, домой не обнаружила сына на печке, где он всегда спал, осмотрела все укромные уголки, думая наверно, спрятался сорванец. Стала звать Лёня! Лёня! Сынок, где ты? Наконец услышала испуганный голос доносившийся не понятно откуда. Побежала на голос, увидела тянущие руки из подпола. Вытащила тебя, проверила руки, ноги, спросила, ничего не болит? Ничего ответил, толкло холодно.

Оказывается, я, спящий, свалился с печки на кровать, которая была рядом с ней. На полу рядом с кроватью был открыт лаз в подпол, чтобы туда шло тепло, и не замёрзла картошка. Вот туда я сонный и свалился, продолжая спать, пока меня не разбудил испуганный голос мамы.

Так что быть тебе лётчиком: заключила со смехом мама. Отец серьёзно заявил: — Решил стать лётчиком, то нужно следовать девизу «бороться и искать, найти и не сдаваться» как герой твоей любимой книги и судьба будет идти тебе навстречу.

Вскоре о моей мечте узнали и мои друзья. Девиз моих героев в книге Два капитана «Бороться и искать, найти и не сдаваться» стал моим. Так за мной закрепилась кличка — Капитан. Друзья, знакомые, ребята младших классов называли меня капитаном, хотя многие и не знали почему так меня зовут.

Эта книга и сейчас будоражит умы пытливой молодёжи. По ней снят одноимённый фильм, поставлен Мюзикл «Норд-Ост». Она стала спутником моей учёбы и жизни.

Но вернёмся в школу. Учиться в девятом классе мы начали в новой школе. Это был для нас дворец. Всё новое, прекрасные предметные классы, большой холл. Мы были уже взрослые ребята, нам было по 16–17 лет, умели многое делать, разбирались в технике, поэтому принимали активное участие в оборудовании классов, радиоузла, кабинета физики. Установили спортивные снаряды в холле второго этажа, так как спортзала ещё не было. Сумели создать отличную самодеятельность. У нас был свой баянист Вася Чегодаев, солисты и чтецы Чинарёв Анатолий, Николай Алонов, танцоры Юра Ерылин и Таисия Никулина и другие таланты. В то время все увлекались бальными танцами. Мы так же освоили красоту этих танцев. Я то же научился танцевать, особенно мне нравились вальс и танго.

В девятом классе каждый из нас уже чётко представлял, в какой институт, техникум пойдёт учиться. В одном стремлении ученики и учителя как бы готовились к поступлению в учебные заведения. Очень серьёзно относились к учёбе. Тогда ведь не было репетиторов и подготовительных курсов. Подавали документы в ВУЗ и как правило проступали, даже на самые сложные факультеты

Тот период времени был особым, это было время созидания и трудовых подвигов. Пресса, радио были пронизаны этим духом. Радио рассказывало о трудовых буднях страны, звучали песни по заявкам покорителей целины, полярников, строителей. Вся страна была на подъёме, люди жили верой в будущее. Мы школьники были в курсе, что где строиться, покоряется и осваивается.

Меня радовало, что авиация переходит на реактивную технику и я возможно буду её осваивать. С этой мечтой я решил попытаться поступить в Уфимский Аэроклуб, сделать первые шаги к моей мечте.

Многие мои друзья, к этому времени, окончили ремесленные училища и работали на заводах и одновременно учились в вечерней средней школе. Другие заканчивали техникумы.

Мой друг Пётр Пукито учился на последнем курсе авиационного техникума на отделении сварки металлов. Он был влюблён в будущую профессию и часами рассказывал мне о сварке, что в строительстве самолётов и двигателей она занимает важное место.

– Это не то, что ты видел сварку на заводе.

– Электросварка есть ручная, полуавтоматическая, автоматическая, в разной газовой среде

– Без сварки не обойтись на строительстве газа и нефтепроводов, мостов, вагонов и так далее. А как же прочность? Стукнешь молотком по приваренному металлу и он отваливается- возражал я ему

– Э, нет… сварной шов прочнее основного металла, и это зависит от качества и марки электродов и других факторов

– Так вот от высокой температуры электрической дуги часть металла выгорает, но это компенсируется обмазкой на электроде.

Ответственные швы всегда контролируются. Берётся образец сварного места и испытывается на разрыв, на слом от удара а самый точный контроль это рентгеновский и радиоизотопный и ещё ультразвуком, а самый простой, применяемый в быту метод керосиновой пробы. Керосин обладает свойством проникать в любую трещину.

– Так, что друг мой, Метал, рвётся не вместе сварки а рядом, труба может рваться не в стыке при высоком давлении в ней а по причине некачественного металла.

От него я много узнал не только о сварке. В последствии, разговаривая со сварщиками, они даже считали, что я когда-то работал сварщиком. Так мы друг от друга узнавали много интересного.

Как ведётся бурение нефтяных скважин о нефтяных горизонтах, нам рассказывали друзья нефтяники. Другие с неименшей гордостью рассказывали о фарватерах, перекатах, о сложностях судоходства по рекам. Было ясно, что каждый гордится своей профессией. Мне пока рассказывать было нечего.

Наш директор школы Пётр Кузьмич Шкурихин был очень строгий, но справедливый человек. После беседы с ним, даже самые озорные, непослушные, отстающие в учёбе ребята исправлялись, учились лучше. Меня он уважал, и я часто приходил в его кабинет по поводу общественной работы. От него я услышал много полезных советов, как налаживать контакты, вести работу с младшими учениками и с ровесниками.

В начале учёбы в десятом классе я пришел в кабинет Петра Кузьмича. — Проходи, присаживайся «капитан», шутливо пригласил он меня. Он знал мою кличку и наверно связывал это с моей работой в ДОСААФ.

– Какие проблемы?

–  Пётр Кузьмич, хочу быть лётчиком, летать на реактивных самолётах.

Он посмотрел на меня, как бы оценивая мои физические возможности.

– Леонид, Авиация сделала большой скачёк, реактивные самолёты, большие скорости и высоты, да и вообще рискованное и опасное это дело.