Рассказы и повести

– Пойдем!
– сказал Один, и друзья-соперники зашагали широким шагом в сторону реки Фонтанки, которая во времени Петра звалась "Безымянный Ерик".

Ирка сидела в кресле, закутав ноги в плед, и читала книгу Андре Моруа "Литературные портреты".

Когда вошли Один и Другой, она положила в книгу закладочку, чтобы потом легче найти нужную страницу.

– Ты что расселась, как у себя дома?
– недовольно спросил Один.

– А я у себя дома, - сказала Ирка.
– Теперь это мой дом. Другой - мой муж. А ты - наш друг.

– Я прошу тебя объяснить свое поведение!

– потребовал Один.

– Разве Другой тебе ничего не сказал?

– Другой - посторонний человек. Мне не о чем с ним говорить. А ты моя жена. Я у тебя спрашиваю.

– Если коротко, то я люблю Другого, - сказала Ирка.

– В этом все дело.

– Глупости!
– сказал Один.
– Ты не любишь Другого. Ты в него влюблена, а любишь ты меня.

– Я тебя ненавижу!
– призналась Ирка.
– Ты мне надоел до ноздрей.

– Да, ты меня ненавидишь, - согласился Один.
– Но ты все равно меня любишь. Мы прожили с тобой двенадцать лет, от молодости до зрелости. У нас с тобой общий ребенок, общее имущество и общая испорченная жизнь. Мы с тобой глубокие родственники, а родственников не бросают и не меняют.

– Все равно я люблю Другого, - упрямо сказала Ирка.

– Это не серьезно! Любовь - это любовь. А жизнь - это жизнь. И не надо смешивать.

– Не слушай его, Ирка, - сказал Другой.
– Любовь - это и есть жизнь, а жизнь - любовь. Тут как раз все надо смешивать.

– А двенадцать лет?
– спросил Один.
– А нашу общую испорченную жизнь стряхнуть, как сопли с пальцев?

– Как ты говоришь?
– упрекнула Ирка.

– А как ты поступаешь? Сейчас же собирайся и пойдем домой.

– А что мы будем делать дома?

– То же, что всегда. Я смотреть по телевизору хоккей, а ты трепаться с подругами по телефону.

– Ты будешь смотреть хоккей и трясти на ноге тапок?

– Скорее всего.

– Боже, какая тоска...

– Ты замечаешь, как ты дышишь?
– спросил Один.

– Нет. А что?

– Вот так и семейная жизнь. Она должна быть обычной и незаметной, как дыхание. Тогда она высвобождает в человеке творческие силы. На страстях живут одни бездельники.

– Не соглашайся, Ирка, - попросил Другой.
– Мы с тобой сейчас пойдем на Неву и покатаемся на пароходике.

– Если ты будешь совращать мою жену, я тебя ударю, - предупредил Один.

– А я тебе отвечу, - предупредил Другой.

– Мальчики, если вы раздеретесь, я буду вынуждена принять сторону моего первого мужа.

– Почему?
– обиделся Другой.

– Потому что он голодный.

– Ну и что, я тоже ничего не ел с утра.

– Но с ним я прожила двенадцать лет, а с тобой три с половиной часа.

– Пойдем!
– потребовал Один.
– Я не могу больше ждать. Через двадцать минут матч "Спартак" - ЦСКА.

– О боже!
– вздохнула Ирка и с неохотой вылезла из-под пледа.
– Ногу отсидела, - сказала она и, прихрамывая, пошла в прихожую.

Один и Другой двинулись следом.

Ирка надела плащ, покрыла голову платочком. Она перекрестила кончики платка, стала завязывать их на шее сзади. Кончики были скользкие и короткие. Ирка запутала свои легкие пальцы и, было похоже, сейчас завяжет их на два узелка.

– Я готова!
– объявила наконец Ирка.

– А вещи?
– спросил Один.

Ирка прошла в комнату и скоро вернулась оттуда с книжкой Андре Моруа "Литературные портреты".

– Все!
– сказала Ирка.

– А я?
– спросил Другой, и его глаза наполнились настоящими слезами.

– Пойдем с нами!
– пригласил Один.
– Что ты будешь сидеть в таком настроении?

– Ты увел у меня жену, и я же должен к тебе идти?

– Не упрямься, - сказала Ирка.

Дом стоял на Литейном проспекте, который во все времена назывался Литейным.

Войдя в свой подъезд, ступив на свою территорию, Один почувствовал себя увереннее.

– А ты тоже хороша, - сказал он Ирке.
– С моим приятелем, за моей спиной...

– А что мне, на танцы прикажешь бегать за счастьем?
– возмутилась Ирка.
– Мне не семнадцать лет. У меня работа, семья, хозяйство. Когда мне бегать? Да лучше Другого и не найти. Ты и сам это прекрасно знаешь.

Между этажами на лестничной клетке сидел сиамский кот с голубыми глазами. Он с подобострастием глядел на людей, и это выражение попрошайки было несвойственно гордому полудикому зверю. Почти тигру.

– Бездомный, - сказала Ирка.
– Кто-то потерял.

– У вас даже лестничные коты и те сиамские, - расстроился Другой.

– Не переживай, - попросила Ирка.

Другой заплакал.

– Если бы я не привел его к нам, ты бы не ушла.

– Надо мыслить конструктивно, - посоветовал Один.
– Надо думать не о том, что было бы, если бы... А надо думать о том, что есть в данный момент и как это можно переменить.

– А как это можно переменить?
– спросил Другой.

– Это не в твоих возможностях.

– А что же мне делать?

– Не думать.

– Брось его, Ирка. Посмотри, какой он противный.

– Он очень противный, - согласилась Ирка.

Возле знакомой двери лежал знакомый половичок, бывший в свои лучшие времена Иркиной курткой.

Возле половичка стоял чемодан, а на чемодане сидела девушка с большими глазами, сложив на коленях легкие нежные руки.

– Вовик...
– девушка встала с чемодана.
– А я ждалаждала... А тебя нет и нет... Я сама пришла.

– Познакомьтесь, это Вера, - представил Один.

Вера протянула всем свою легкую руку.

– Ирина, - сказала Ирка.

– Станислав, - представился Другой.

– Вера, видишь ли...
– начал Один.
– Я думал, что я свободен. Но оказывается, что я женат. Вот моя жена.

– Ирина, - еще раз напомнила Ирка.

– Я тебя обманывал, - продолжал Один.
– Но не нарочно. Я и себя тоже обманывал.

– Бедный...
– проговорила Вера, и ее глаза наполнились слезами сострадания.
– Но ты не переживай. Я все равно буду любить тебя.