Рассказы о Розе. Side A

– Может быть, Вы скажете, в чем дело, может, оно очень просто решается. Вы что-то из Собора хотите, что-то нам завещали, а вы не согласны? Или отец Декамп Вам должен денег?

– Он должен моего боссу бухгалтера и пару девочек. Но девочки – черт с ним, их на улице полно – а вот бухгалтер убежал с изрядной суммой.

– О… У нас не появлялось нового бухгалтера в штате, если это Вам поможет.

– Его прячут где-то в Соборе, он попросил убежища. И я не могу ничего с этим поделать.

– Понимаю… Собор – это убежище. Но большинство людей не задумалось бы – пришло в Собор с пистолетом…

– Я уже приходил.

– Заблудились и чуть не сошли с ума?

– Нет, мы никого не нашли, там такие пространства, ты, прав, хорошая шутка, а потом вышел брат Маттиас, этот странный парень в белом, и… это всё лишнее. Ты что-то больно разговорчивый. Мне нужен наш бухгалтер. Поедешь со мной и будешь сидеть в подвале, пока мне не отдадут нашего парня.

– Нет, не поедет. А бухгалтер и девочки останутся там, где хотят оставаться, пока сами не решат, что дальше. Они попросили убежища, и мы им дали убежище, – Маттиас был по-прежнему в своем белом облачении, широком, с капюшоном, но откуда он появился – непонятно – призрак-ниндзя, персонаж-мечта из подростковых фильмов – кто-нибудь придет и спасет тебя, и его одного будет бояться целая армия.

Пистолет вдавился в затылок Дэмьена.

– Мне достаточно нажать на курок, и его мозги…

И вдруг пистолет перестал вжиматься в череп, Дэмьен сразу отскочил и обернулся. Человек лежал на земле, лицом в листву, глухо, молчал, он был без сознания, Маттиас скрутил ему руки своим поясом – веревкой из светлого льна с деревянным крестом на длинном конце, пистолет лежал рядом, в траве, Маттиас носком ботинка толкнул его к Дэмьену.

– Дэмьен, возьми, пожалуйста, и носи с собой. Обойму я тебе выдам. Очень распространенная сейчас модель.

– У меня есть пистолет.

– А чего не носишь?

– И чем бы он мне сейчас помог?

– Резко наклонился бы и выстрелил бы ему в ногу.

– Здесь, в парке?

– Он же наставил на тебя пистолет.

– Кто это?

– Десмонд Джи, киллер здешней мафии. Один из бухгалтеров, убежденный католик, и несколько девочек из борделя раскаялись и попросили у нас убежища, они больше не знают, к кому обратиться – полиция требует от них заявлений и судебного иска, протестанты таким не занимаются, а мы… мы занимаемся. Они хотят просто уйти, – Маттиас сел на тело Десмонда – как на табурет – темный клетчатый твидовый костюм, винтажный коричневый плащ, шикарные ботинки, – молодой и красивый, наверное, такой резкой нагловатой красотой, которая так помогает в школе цеплять девчонок и топтать прочих ногами – буквально, – и достал из складок одеяния телефон. – Звоню в полицию. Пусть приедут, полюбуются, заберут. Напишешь же заявление? Теперь у них уже полный комплект нападающих, даже скамейка запасных, и даже тренер, и все из клана Адольфи. Комиссар Локи на нас не нарадуется. Представляешь, посадить всю местную мафию за нападение на служащих Собора – дело Аль Капоне о неуплате налогов прямо-таки нервно курит в стороне на таком фоне.

– То есть не только на меня?

– Отец Декамп удрал от них на Поле Негри. Суперлошадь. Они оба молодцы. Настоящие чемпионы. Оторвались в первые секунды. Даже на «хаммере» так сквозь лес не пропрыгаешь.

– А бухгалтер и девочки? Как они попросили помощи? Разве так можно?

– А почему нет? Процесса никакого нет. Они просто раскаялись и хотят вести обычный образ жизни, ничего героического – у них даже документов нет, чтобы кого-то там разоблачить, сдать, как в кино. Наверное, они могли бы что-то там рассказать, но без документов разве ж это доказательство – речь… Сначала одна из девочек обратилась в полицию, хотела попасть под программу свидетелей, но они ее потеряли один раз, в кафе, ее почти поймал Десмонд, он стрелял в нее прямо на улице, ранил несколько человек, но она убежала, влетела босиком – она выскочила из туфель на каблуках – в Собор прямо в объятия отца Амеди… Собор тогда только ремонтировали, отец Амеди выдал ей каску и дормиториум, а потом пришли еще несколько девчонок и бухгалтер, рано утром – они назвали это «Великий Побег» – он шел с пистолетом, такой смешной, так боялся, но пытался охранять девочек – близкие потихоньку пронесли разные вещи им для уюта – у них теперь даже ковры есть и аквариум у одной из девочек, и целая коллекция торшеров… Они у нас в Соборе уже несколько месяцев живут. Комиссар Локи пытается что-то придумать, чтобы не использовать их как свидетелей и при этом переправить под защитой полиции, а Десмонд сначала не понял, где все прячутся, а теперь вот догадался. Пришел однажды ночью с огромной толпой, давай обыскивать Собор… Дежурили мы с отцом Валери, отец Валери даже расплакался – так нагло они себя вели – переворачивали все картины, иконы, статуи, гобелены срывали, а нам тогда только привезли, и мы развесили коллекцию гобеленов со Страстями Христовыми, с драгоценными камнями, это же хрупкие бесценные вещи – их несколько лет вышивали для нас, и девчонки нам как раз помогали развешивать всё, как раз Великий Пост, такую выставку сделали для прихожан… Я думал, я их убью там же, только за слезы отца Валери, он же такой хороший – и пожилой – человек… Ну… Я попросил их выйти. Как можно вежливее. Больше в Собор они не приходили.

– Ты их всех…

– Нет, это же Собор. Но крови немного было.

– Все знают, что ты…?

– Нет. Отец Валери теперь знает. Я думал, ван Хельсинг предупредил тебя.

– Нет… Но мы знаем, кто он. Ты… тоже… как он?

– Вроде того, я как бы «молодая смена». Надо же кому-то «этим» заниматься. Собору нужна разная помощь.

– Я понимаю. Но не Инквизиции, ни военных орденов официально еще нет.

– Да, так что пока я брат-мартинист, занимаюсь благотворительностью. Я, правда, занимаюсь благотворительностью, у Асвиля богатая темная сторона – свой Твин Пикс – здесь полно наркоманов и проституток, и бедной отчаявшейся молодежи, и опустившихся стариков. Работы невпроворот. Но я помогаю, и я счастлив здесь. Устал?

– Есть немного. Сегодня был Тео, пикник, катание на красном коне, с которого я упал, теперь вот… Мне следует гордиться, что я жив после общения с… Десмондом Джеем? Это вообще настоящее имя? Дэмьен Глютц, Десмонд Джей…

– Джи. Не поверишь, но да. Вообще, Десмонд садист, но джентльмен. Он не убивает без надобности. Как все профессионалы, впрочем. Можешь не убивать – не убивай. Ты упал с лошади, с Авы – она же вроде спокойная… ну, ты держись. Сейчас, полиция приедет, мы сдадим Десмонда в хорошие крепкие руки и пойдем, попьем чаю. В благотворительных столовых уличных, честно – самый вкусный чай, а какие нам булочки отдают нераспроданные – с пеканом, ежевикой, яблоками – фантастика…. кстати, у нас в Соборе через пару недель традиционно устраивается День яблок – такая большая благотворительная ярмарка, где всё на свете, лишь бы яблоки – картины, открытки, пироги, сидр – это лично мой праздник, я его устраиваю со своими всеми подопечными – для бездомных и нуждающихся – уже третий год – мы все обвешиваем красным, желтым и зеленым – миллионы ниток – есть одна проститутка на улице Крыльев, она делает из ниток чудеса – браслеты, ожерелья – такие гирлянды браслетов, и браслет понравившегося цвета можно снять с гирлянды и взять себе за символическую денежку – и под вечер все гирлянды расходятся, хотя утром весь Собор в них, будто в паутине… Ты же приготовишь что-нибудь на День яблок – стихи, например, на продажу, из шляпы, про осень и яблоки? Отец Валери и хор поют весь день, брат Тьерри играет на аккордеоне на улице, он здесь научился, в Асвиле, играть на аккордеоне, играет на всех праздниках – не всегда же орган запускать, старый он у нас… Наша цветочная мафия и брат Жан накрутят осенних букетов. Адель Тернер пришла и сказала, что их кафе тоже будет участвовать – они сделают сэндвичи с яблоками, пармезаном и белым соусом – первый раз они откликнулись, хотя я везде оставляю флаеры на День яблок; я думаю, это Адель их уговорила, из-за тебя… О, вот и полиция. Добрый вечер, комиссар Локи… Тут у нас – не поверите – вместо кресла – сам Десмонд Джи.

Полиция окружила весь парк; люди в форменных лакированных плащах, фуражках, с фонариками – целая армия – они стояли и смотрели на них безлико, молча, окружив периметр – и двигался – шел на них – только молодой человек в узких джинсах, высоких ботинках военных, черном толстом свитере, кожаной черной куртке короткой щеголеватой – мотоциклетный шлем в руках – с зачесанными назад гладкими густыми черными волосами, выбритыми висками, очень бледным длинным лицом, тонкими губами, значительным прямым носом, густыми бровями, огромными синими глазами с пушистыми, как куст сирени, ресницами – лицо было жесткое, замкнутое, будто замерзшее, но из-за этих огромных детских щенячьих ресниц его хотелось рассматривать бесконечно – завораживающий диссонанс. Комиссар приблизился, Дэмьен увидел, что ему лет тридцать вблизи, морщинки у глаз, синяки под глазами, еще один диссонанс – старый-молодой полицейский, как свет упадет; и еще у него не раздражающий нервный тик – он несколько раз подряд моргает, будто ему попало что-то в глаз, потом опять неподвижен, потом опять моргает несколько раз подряд.

– Он на Вас напал, брат Маттиас?

– Нет, на нашего библиотекаря, на новенького, на брата Дэмьена.

Полицейский посмотрел на Дэмьена. Странные глаза, огромные, как у куклы, как у анимешных персонажей, и такие холодные, с минимумом выражения – будто бы это затонированные стекла у машины, а что за ним – кто знает; можно в них прическу поправлять; и опять этот тик.

– Вы тоже монах?

– Нет, я… студент Католического университета, я на практике в Соборе, помогаю разбирать библиотеку, пишу докторскую.

– Докторскую – комиссар Локи выгнул бровь. – Сколько Вам лет?

– Девятнадцать.

– Неплохо. И что же произошло?

– Я шел по парку, ко мне приезжал сегодня друг, я проводил его на поезд, и пошел пешком, хотел погулять, и мне приставили к затылку пистолет… и угрожали… наверное… он был очень вежлив, ничего такого, кроме пистолета в затылок, мне не сделали больно, не оскорбляли, он хотел меня забрать с собой, но тут появился брат Маттиас…

– Брат Маттиас… – повторил комиссар Локи и перевел взгляд на Маттиаса, и неожиданно улыбнулся одной стороной рта, будто лед треснул, морщинки раскололи белое лицо. – Хотел бы я знать, что же вы такое забрали у Адольфи, раз они устроили такую охоту на вас… Это ведь даже не деньги, нет такой суммы, ради которой рискнули бы самим Десмондом Джи, это уже дело принципа, мафия против Собора.

– Не поверите, комиссар, но, правда – ничего особенного, такая ерунда… сами удивляемся… думаю, мы их просто разозлили.

– Испугались? – комиссар еще раз посмотрел на Дэмьена.

– Нет, – Дэмьен пожал плечами.

– Почему? Вы такой же, как брат Маттиас. Библиотекарь с черным поясом по карате?

– Нет, я просто библиотекарь. Но чего бояться?

– Смерти.

– Я верю в Бога. Смерть для меня – встреча с Ним – момент высочайшего блаженства.

– Интересная версия. Никогда не думал так о Боге – как о блаженстве. Будете писать заявление?