Рассказы о русском подвиге

Прошел день, и вот маршалы снова в кабинете у товарища Сталина.

— Слушаю вас, товарищи.

Доложили маршалы свои соображения. Ставка рассмотрела и утвердила план

наступления на Берлин.

Вот этот план.

Прорыв фашистской обороны на Берлинском направлении осуществляют три

фронта: 1-й Белорусский, им командует маршал Жуков, 1-й Украинский во

главе с маршалом Коневым, 2-й Белорусский под командованием маршала

Рокоссовского.

Основной прорыв на Берлин производят войска маршала Жукова. Армии

маршала Конева действуют южнее 1-го Белорусского фронта. Войска маршала

Рокоссовского — севернее.

— Ну как, все ясно? — спросил у маршалов товарищ Сталин.

— Все ясно, товарищ Сталин, — ответили маршалы.

— Вот и отлично. Вот и все, товарищи. Желаю успехов, — сказал Верховный

Главнокомандующий.

НОЧЬ. ТРИ ЧАСА ПО БЕРЛИНСКОМУ ВРЕМЕНИ

16 апреля. Ночь. Три часа по берлинскому времени. Неожиданно мощный

огненный шквал обрушился на фашистскую оборону. Это 1-й Белорусский фронт под

командованием маршала Жукова начал прорыв на Берлин.

Укрылось, прижалось к земле все живое. Молчит, не отвечает фашистская

артиллерия. Да и где тут ответить, тут голову трудно поднять, рукой, ногой, даже

пальцем и то шевельнуть опасно.

Прижался вместе со всеми к земле и солдат Рушке. Лежит гадает.

Что такое? Ночь. Три часа по берлинскому времени. И вдруг артиллерийский

обстрел. Будет прорыв?! Но какой же прорыв ночью? Как идти в темноте в атаку?

Как справятся танки? Они-то и днем почти ничего не видят. Как будет стрелять

полевая артиллерия? А как в атаку пойдут солдаты?

Как?

Силится, но не в состоянии ничего понять Рушке. Может быть, русские так —

попугать решили. Может, спутали просто время.

Ничего не могут понять и другие. В недоумении генералы.

А артиллерия бьет и бьет.

Загадочное что-то затеяли русские.

30 минут длился ураганный, испепеляющий все огонь. Но вот так же

неожиданно как он начался, так и оборвался огненный шквал. Замерло все. Затихло. Тишина

над позициями.

Высунулись из-за своих укрытий уцелевшие фашистские солдаты. Высунулись

офицеры. Высунулись генералы. Смотрят.

Что случилось, поначалу никто не понял. В глаза фашистам вдруг ударили,

брызнули, ослепили десятки невиданных солнц.

Закрыли глаза фашисты. Что такое?! Снова открыли. Светло впереди, как днем.

«Что такое?» — в недоумении Рушке. Свет шел, жег, пепелил глаза. Забегали

страшные тени. «Что же случилось?» — гадает Рушке.

Так и не понял солдат. Не узнал. Ударил в этот момент снаряд. Не осталось даже

пятна от Рушке.

Сообразили наконец фашисты — так это же прожекторы!

Да, это были мощные советские прожекторы. На многие километры протянулись

они вдоль линии фронта. И вот теперь, вспыхнув все разом, ночь превратили в день.

Слепит неприятеля свет, бьет фашистам в глаза.

Помогает свет нашим войскам. Освещает дорогу танкистам, помогает

артиллеристам, пехотинцам и всем другим.

В растерянности фашисты. Да, не бывало еще такого!

Катится на них несокрушимо победный вал.

А в воздух уже поднялись, уже гудят советские самолеты. Довершают они удар.

Невиданной силы удар! Невиданной дерзости.

ДЫМЫ

Прорывают войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала

Жукова фашистский фронт.

И в это же время чуть южнее прорывают фашистскую оборону войска 1-го

Украинского фронта, которым командует маршал Конев.

Но если войска Жукова прорывали фронт ночью, ослепив фашистов светом

прожекторов, то у маршала Конева все обстоит иначе, и даже наоборот.

Здесь линия фронта проходит по реке Нейсе. Чтобы прорвать гитлеровскую

оборону, надо перейти Нейсу. Надо ее форсировать. Реку в минуту не перейдешь.

Необходимо навести переправы, мосты. Дело это сложное, небыстрое. Незаметно

для противника не создашь переправы. Поэтому не свет тут нужен, а нужна

темнота.

— Есть темнота, — доложили маршалу летчики.

— Есть темнота, — доложили инженерные части.

Поднялись в небо советские самолеты. Вышли к берегу Нейсы инженерные роты.

Поставили они над Нейсой дымовую завесу. Укрыли дымы и Нейсу и наш и

неприятельский берег. Ясно фашистам — готовятся4 русские к наступлению. Но где,

в каком месте? Когда?

Фронт перед войсками маршала Конева широкий — 390 километров. Вот и гадай,

в каком месте начнется прорыв, где наводят мосты, куда подгоняют плоты и лодки.

Заметались фашисты. В напряжении гитлеровские генералы. Разослали вдоль

всего фронта посыльных. Торопят с донесениями.

Звонят они на первый участок:

— Что там у вас?

Отвечают с участка:

— Дым и дым кругом.

Звонят на другой участок фронта:

— Что там у вас? Как противник? Что видно?

— Ничего не видно. Кругом дымы.

Соединяются с третьим участком:

— Как обстановка? Как ведут себя русские? Доложите, что видите.

— Видим дымы.

— Дымы, — доложили с четвертого участка.

— Дымы, — доложили с пятого.

«Дымы, дымы, дымы...» — идут сообщения с шестого, седьмого... десятого.

Погода тихая, безветренная. Воздух почти не движется. Дым не колышется.

Висят над Нейсой дымы, укрывают советские части.

Мечутся фашистские генералы, гадают, в каком же месте советские войска начнут

атаку, где наводят они переправы, откуда ждать появления русских. Где

сосредоточить главные силы. Будь вы прокляты, эти дымы!

Подготовились советские части к прорыву. Но прежде и здесь началась мощная