Рассказы о русском подвиге

упал художник. Хочет подняться, да нету сил. Понимает — не встать ему с этой пади.

И вот, как бы сквозь дрему, сквозь страшный сон, лишаясь чувств, еще осознал

художник: колесо от повозки прошло по телу, ударил копытом конь, тяжелый, как

жернов, огромный, как жернов, навалился автомобильный скат...

— Я — баталист... — прохрипел художник. И отдал последний вздох.

Лежит баталист на дороге. Рядом краски лежат и эскизы. Кто же картину

теперь напишет? Кто же фюреру славу теперь воздаст?

«ХЕНДЕХОХНУЛИ!»

Наступает Советская Армия. Сдаются фашисты в плен.

20 ноября. Утро. Штабная машина. Полковник в машине. Едет полковник,

командир дивизии, к своим наступающим войскам. Навстречу попались пленные.

Семь человек. Сзади шагает советский солдат. Молод, безус солдат. Держит автомат

наизготовку, сопровождает пленных.

Остановилась машина.

— Откуда ведешь, герой?

— Вот там за высоткой стоит деревня, товарищ полковник.

— С кем их пленил?

— Один.

— Один?!

— Так точно, товарищ полковник. Я в проулок. Они из хаты, — стал объяснять

солдат.— «Стой!» —им кричу. Занес гранату. Увидели гранату и тут же

хендехохнули!

— Что-что? — не понял полковник.

— Руки вверх подняли, хендехохнули, товарищ полковник.

Полковник рассмеялся.

— Ну что ж, благодарю за службу, герой. Как фамилия?

— Синеоков, товарищ полковник.

Вечером полковник, командир дивизии, докладывал о том, как идет наступление

его дивизии, генералу, командующему армией:

— Товарищ генерал, сегодня перед фронтом моей дивизии девятьсот фашистов

хендехохнули!

— Что-что? — не понял генерал.

— Хендехохнули, сдались в плен, товарищ генерал.

— Ах, хендехохнули!

Улыбнулся генерал — понравилось, видно, ему словечко.

В тот же вечер генерал, командующий армией, докладывал об успехе армии

командующему фронтом:

— Товарищ командующий, за истекший день вверенной мне армией

разбиты... — и стал перечислять фашистские полки и дивизии, которые разбиты армией.

А в конце: —Товарищ командующий, три тысячи фашистских солдат и офицеров

хендехохнули!

— Что-что? — переспросил командующий.

— Хендехохнули, капитулировали, сдались в плен, товарищ

командующий.

— Ах, хендехохнули! — рассмеялся генерал. Поздравил командующего армией

с успехом.

Прошел час, и командующий фронтом докладывал по телефону о том, как

прошел день на фронте, Верховному Главнокомандующему.

— Товарищ Верховный Главнокомандующий, сегодня в течение дня войсками

фронта уничтожены... — и стал перечислять фашистские дивизии, которые

уничтожены в этот день под Сталинградом. Доложил, а в конце торжественно: — Семь

тысяч солдат и офицеров противника хендехохнули, товарищ Верховный

Главнокомандующий.

— Что-что? — раздалось в трубке. Голос был мягкий, но чуть

раздраженный.

Сообразил командующий, что зря употребил он неуставное, непривычное слово,

но что тут делать? Сказал тише, без прежней бодрости:

— Хендехохнули, то есть сдались в плен, товарищ Верховный

Главнокомандующий.

— Ах, хендехохнули! — ответила трубка. Ответила весело. Без прежней

раздраженности. Даже смешок раздался: —Значит, хендехохнули?

— Так точно, хендехохнули, товарищ Верховный...

23 НОЯБРЯ 1942 ГОДА

Четыре дня советские танкисты, пехотинцы, артиллеристы, конники, наступая

навстречу друг другу, громили фашистов.

Продолжали двигаться вперед и танковые соединения, в которых служили

молодые лейтенанты Петр Еремин и Василий Дудочкин.

Танки проходили через отвесные овраги и глубокие рвы, прорывали проволочные

заграждения, подминали вражеские пушки и пулеметы и снова с боями шли вперед

и вперед.

Мчится на танке лейтенант Еремин. Весь он в великой битве. Жалеет лишь об

одном: «Эх бы сюда Василия!»

А в это время с юга навстречу лейтенанту Еремину лейтенант Дудочкин летит

на танке. Весь он в великой битве. Об одном лишь жалеет Дудочкин, что так и не

успел он с лейтенантом Ереминым встретиться: «Вот бы сюда Петра».

Стремительно движутся танки. И вот 23 ноября 1942 года рядом с Доном, за

Калачом, встретились части двух разных фронтов.

Видит Еремин — танки летят навстречу.

— Наши! Наши! — кричат кругом.

Встретились танки двух разных фронтов — Юго-Западного и Сталинградского,

замкнули кольцо окружения.

Отбросил Еремин крышку танкового люка. Вылез наружу. Спрыгнул на снег.

Смотрит — бросились люди навстречу друг другу. Не скрывают солдаты радости.

Обнимают один другого. Шлемы бросают вверх.

Не отставать же Петру Еремину. Обнял одного, обнял другого. Бросился к

третьему. Расцеловал. По плечу похлопал. Глянул — да это же Дудочкин! Василий

Дудочкин.

— Вася! — закричал Еремин.

— Петя! — вскрикнул Дудочкин.

Повстречались друзья, как в сказке. Обнялись до боли в плечах.

Повстречались, обнялись. Смотрят, а рядом — два генерала, их генералы, те

самые. Обнимаются генералы. Друг друга до боли в костях сжимают.

— Леня! — кричит один.

— Саня! — в восторге кричит другой.

Увидели генералы Еремина и Дудочкина.

— Ну как?

— Встретились! Встретились! — закричали Еремин и Дудочкин.

Улыбаются генералы:

— Ну что ж, добрая встреча, добрая. Побольше таких бы встреч.

Наступление Юго-Западного и Сталинградского фронтов завершилось полным

успехом. Огромная 330-тысячная фашистская армия, штурмовавшая Сталинград,