Рассказы о русском подвиге

— Становись! — произнес комиссар.

И снова раздался голос:

— Комиссар, комиссар! Разреши, комиссар.

— Коммунист?

— Нет, — ответил боец. И тут же: — Разреши, комиссар. — И тише: — Если

погибну, считай коммунистом.

— Становись! — произнес комиссар.

Прорвались танкисты сквозь минное поле. Не опоздали. Пришли на помощь своей

пехоте.

ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПИСАТЬ О ГЕРОЯХ...

Быстро наступают советские части. Передовой отряд 26-го танкового корпуса

смелым налетом захватил мост через Дон, а вскоре нашими танкистами был взят

и город Калач. Приехали на Дон в район боев корреспонденты армейских газет.

Стали интересоваться подробностями, выяснять имена героев.

Первый вопрос:

— Кто взял мост?

— Передовой танковый отряд, — отвечают корреспондентам.

— Кто командир?

— Подполковник Филиппов.

И тут же объясняют корреспондентам, как был взят мост. Совершил

подполковник Филиппов со своими танками стремительный налет на мост. Не ожидали

фашисты советских воинов. Вначале даже подумали, что это свои. А когда

разобрались — поздно. На мосту советские танки.

Записали корреспонденты сообщение о танковом рейде в свои фронтовые

блокноты. Поехали дальше, в город Калач. Повстречалась им танковая колонна.

Обратились корреспонденты к танкистам:

— Кто взял Калач?

— Передовой танковый отряд.

Записывают корреспонденты.

— Знаем, — говорят, — вашего командира. Подполковник...

— Так точно, подполковник. Подполковник Филиппенко, — уточняют

танкисты.

— Как Филиппенко? Филиппов! — крикнули журналисты.

— По танкам! — прошла тут команда.

Скрылись под бронированными крышками люков танкисты. Остались

корреспонденты со своими блокнотами. Смотрят на записанную фамилию командира

передового отряда, гадают, какая же из фамилий подполковника правильная —

Филиппов или Филиппенко.

Решили перепроверить. Попался один из солдат.

— Как фамилия командира передового танкового отряда? — спрашивают

корреспонденты.

— Подполковник Филиппов, — отвечает солдат.

«Значит, все же Филиппов», — решают корреспонденты. И все же вторично

решили проверить.

— Как фамилия вашего командира? — спросили у пробегавшего мимо

лейтенанта танкиста.

— Подполковник Филиппенко, — отвечает лейтенант.

— Он командует передовым танковым отрядом?

— Так точно, он.

Совсем в недоумении корреспонденты. Вовсе теперь запутались. «Филиппов?

Филиппенко? Как же в статьях писать?»

Торопились они в газеты. Вернулись в свои редакции. Сидят гадают, какую же

из фамилий указывать.

Сидят гадают. А гадать-то и нечего.

Оказалось, что среди наступающих танкистов были и подполковник Филиппов

и подполковник Филиппенко. Оба они командовали передовыми отрядами. Оба

получили и звание Героя Советского Союза. Первый — за взятие моста на Дону, второй —

за город Калач.

Много под Сталинградом героев. Много похожих фамилий. Иванов, Иваненко,

Иванян, Иванидзе, Иващенко; радистки: Литвина, Литвиненко, Литвинова; танкис- 280

ты: Григорян, Григоренко, Грищенко; пехотинцы: Петров, Петрашвили, Петросян,

Петронавичус. Много героев, много фамилий.

Хочешь писать о героях? Не ошибешься — бери любого, фамилию выбирай

любую.

ХУДОЖНИК-БАТАЛИСТ

Из Германии, из города Лейпцига, прибыл под Сталинград в штаб фашистской

армии, которая штурмовала Сталинград, известный художник-баталист.

Прибыл. Представился. Уже немолод. В годах художник.

Приехал художник по приказу самого Гитлера. Получил он задание —

нарисовать огромную картину о сталинградской победе фюрера.

Усердно трудился на фронте художник. Собрал материал для картины. Сделал

бесчисленные зарисовки. Одних портретов чуть ли не тысячу нарисовал.

Закончил художник свою работу, стал собираться в Лейпциг. Сложил полотна

свои и краски. Простился с чинами штаба. И вдруг:

— Танки! Танки! Русские танки! Советский прорыв!

Не поверил никто вначале. Не верит и сам художник. Какой прорыв? Какие

советские танки?! Откуда?! Ведь штаб далеко, в армейском тылу.

Однако все верно. Мчатся советские танки. Навстречу идут друг другу. В клещи

берут фашистов.

Прорвались танки в тыл к фашистам. Началась паника, переполох.

Устремились штабные службы быстрей на запад, к станции Нижнечирской, к мосту

через Дон.

— Танки! Советские танки!

Вместе со всеми бежал к Нижнечирской и прославленный баталист. Ехал в

штабной машине. В давке, в сутолоке слетела в кювет машина. Офицеры, его соседи —

а были они посильней, помоложе, — пристроились быстро к другим машинам.

Остался художник в степи один.

Ветер крепчает. Метет поземка. Стоит у дороги, как столб, художник:

— Я — баталист! Я — баталист!

Машет руками, взывает о помощи. Держит эскизы свои и краски.

— Я — баталист! Я — баталист!

Мимо несутся как вихрь машины.

— Я — художник-баталист! — надрывает несчастный глотку.

Никому баталист не нужен.

Стоит художник. Чуть-чуть не плачет. Вот и заплакал. Слезы к носу текут из

глаз.

— Я из Лейпцига. Я — баталист!

Все больше и больше солдат на дороге. Толкая друг друга, текут вперед. В

общей массе бредет художник. Еле ноги, бедняга, двигает.

Скользко. Все сильнее метет поземка. Крепчает, крепчает ветер. Поскользнулся,