Рассказы о русском подвиге

только теперь начиналась.

КОСТРЫ

Отступив из Москвы, Кутузов повел русскую армию по Рязанской дороге.

Тут же, не дав войскам остановки, вслед за русскими бросился маршал Мю-

рат.

Понял Наполеон, что Кутузов оставил Москву неспроста. Отдал ее как

приманку. В сохранности русская армия.

— Хитрая лиса... Русская бестия! — ругается Наполеон. — Догнать,

разгромить, уничтожить!.. — дает он строжайший приказ Мюрату.

Идет Мюрат по пятам Кутузова. Идет день, идет два... Взбивает пыль на

Рязанской дороге. Остановится на ночь. Под самым носом полыхают русских

биваков костры. Тут она — армия.

Проснутся французы утром — нет русской армии. И снова поход, снова вдогон.

Ночью опять костры. Дымятся и слева и справа. Кажется, протяни только руку —

и схватишь за горло русских солдат.

А утром опять никакого войска. Лишь головешки в кострах стреляют.

Несколько дней шел Мюрат по Рязанской дороге. Исчезла куда-то русская

армия.

И правда исчезла. Отойдя от Москвы неполных два перехода, Кутузов

неожиданно повернул всю свою армию резко на юг и проселочными дорогами, заметая

следы, повел ее на Тульскую; передохнул и тронулся дальше, к старой

Калужской дороге.

Догоняет Мюрат Кутузова по Рязанской дороге, а в это время русские совсем

в другой стороне, обошли полукругом Москву, стоят на Калужской.

Идет Мюрат за ночными огнями. Не может понять, что это военная хитрость.

Не армия жжет костры, а всего-навсего два казачьих полка, специально для

этого здесь оставленных.

Стараются казаки. Разложат костры. Много костров. И дальше спешат. К новой

ночи дрова припасают.

Не скоро раскрылась хитрость Кутузова. Вернулся Мюрат к Наполеону ни с чем.

В страшном гневе император французский. Забыв свой высокий императорский

сан, как последний солдат ругается.

— Куль овсяный!.. Мозги лошадиные!.. — кричит на Мюрата. — Хитрая лиса...

Русская бестия! — посылает проклятья Кутузову.

МОРЕМ ОГОНЬ КОЛЫШЕТСЯ

Русская армия расположилась южнее Москвы, у села Тарутино.

Кутузов немедленно занялся хозяйственными делами. Армия обтрепалась —

надо ее одеть. Наступила осень — о теплой одежде надо подумать. С

продовольствием плохо — надо пополнить запасы хлебом.

Много у Кутузова разных дел.

И у Наполеона в Москве не меньше. Не оправдались надежды французов.

Ушли, увезли все с собою жители. Нет в Москве ни хлеба, ни мяса. Нечем

кормить коней. Лишь вина в погребах без отказа. Напьются солдаты — идет грабеж.

А где грабеж, там сразу пожары. Осень сухая. Огню раздолье. Запылал Китай-

город, Гостиный двор. В Каретном ряду пожарище. В Охотном ряду пожарище.

За Москвой-рекой Балчуг горит. Ночами светло как днем. Наполеон в Московском

Кремле. Куда ни глянешь отсюда — огонь и огонь. Морем огонь колышется.

— Ваше величество, — обеспокоены французские маршалы и генералы, —

опасно! Огонь подошел к Кремлю.

Не хочется Наполеону уходить из Кремля. Неловко и стыдно. Только занял

Московский Кремль, и вдруг — будь мил, катись восвояси. Медлит Наполеон.

— Ваше величество, спасайтесь! Быстрее к реке... — умоляют императора

генералы.

Медлит Наполеон.

— Ваше величество!..

И вот император нехотя надевает сюртук.

Бушует, мечется пламя.

Наполеон сбегает по широкой дворцовой лестнице: «Это дорога в ад», —

вспоминает Наполеон слова Коленкура. В злобе кусает губы.

Четыре дня бушевали пожары.

К пятому дню — от Москвы пепелище.

Не город в руках французов — сплошные развалины.

Хороши дела у русских войск под Тарутином. Провиакты сюда подвозят.

Меняют солдатам одежду. Лошадьми пополняют конницу. Отдыхают спокойно солдаты.

Плохи дела в Москве у французов.

Есть над чем задуматься Наполеону: «Победитель я или нет?»

— Почему же мира не просят русские?!

Проходит три томительно долгих недели. Негодует Наполеон:

— Мир, немедленный мир с Россией!

Не дождался император русских послов. Вызывает своего генерал-адъютанта

маркиза Лористона:

— В Тарутино, к этой старой лисице — марш!

КАКАЯ СЕГОДНЯ ПОГОДА

Едет маркиз Лористон к Кутузову. Сопровождает его в штаб-квартиру

главнокомандующего поручик Орлов. Едет Орлов, говорит о погоде. Так наказал Кутузов.

Ни о чем другом, только как о погоде. Это на всякий случай, чтобы офицер

случайно секретов каких не выболтал.

Смотрит Лористон на округу:

— Удачные места под Тарутином.

— Погода сегодня хорошая, — отвечает Орлов.

— Говорят, у вас в войсках пополнение?

— Солнце словно бы летнее, а не осеннее, — опять о погоде Орлов.

Удивляется Лористон.

Приехал посол к Кутузову, передал привет от императора, завел разговор.

Начал не сразу о мире. А с жалоб на то, что война эта какая-то странная. Нет

бы, сражались армии, а то ведь крестьяне вступают в бой. Ведут же бои без

правил.

— Простите, но это же лесные разбойники, — говорит Лористон.

«Эге, — думает про себя Кутузов, — молодцы мужички. Видать, хорошо

насолили французам». А вслух:

— Ваша правда, генерал, — и вздыхает. — Да, распустились совсем крестьяне.

Эка беда... Только ведь я крестьянами не командую.

— Зато казаки — люди военные, — продолжает о своем Лористон. — Но и они

правил признавать не хотят.

«Молодцы казаки, — думает про себя Кутузов. — Сбивайте с француза спесь.

Шкуру с него сдирайте». А вслух:

— Ох уж эти мне казаки, казаки... Я и сам не рад, что они при армии.

В степях родились, деликатности не обучены.