Рассказы о русском подвиге

советским патриотам ныне памятник здесь стоит. В Осташеве. На площади. В самом

центре.

ПАПКА

Погиб у Филиппки отец. В первые дни войны. В боях под городом Минском. Мал

Филиппка — четыре года. Скрыла горе от сына мать.

Лезет Филиппка к матери:

— Наш папка воюет? Нас защищает? Фашистов бьет?

Прижмет женщина сына к груди покрепче:

— Воюет, сыночек, воюет. Так точно, Филиппка, бьет.

Бежит по селу Филиппка:

— Наш папка фашистов бьет! Наш папка фашистов бьет!

Живет Филиппка в Московской области. Недалеко от города Рогачева.

Отполыхало военное лето. Осень пришла на смену. Навалилась беда не

село, на округу. Черной сворой прорвались сюда фашисты. Танки, пушки вошли

в село.

— Славянское быдло! — кричат фашисты.

— Партизаны! — кричат фашисты.

Страшно Филиппке, прижмется к матери:

— А где же папка? Спасет нас папка?

— Спасет, — отвечает женщина.

Шепчет Филиппка друзьям, соседям:

— Спасет нас папка, побьет фашистов...

Ждут не дождутся колхозники избавления. И вот радость как ветер в село

ворвалась. Разбиты фашисты. Гонят наши врагов от Москвы на запад.

Скоро и здесь, под Рогачевом, послышался звук канонады.

— Папка идет! Папка идет! — закричал Филиппка.

Дождались колхозники светлого часа. Проснулся Филиппка как-то, узнает:

бежали фашисты, село свободно.

Бросился мальчик к матери:

— Папка пришел? Папка пришел?

— Пришел, — как-то тихо сказала мать.

— Где же папка?! — кричит Филиппка.

— Дальше пошел, сынок...

Побежал Филиппка по сельской улице:

— Нас папка освободил! Нас папка освободил!

Повстречался Филиппке Гришка. В два раза старше Филиппки Гришка.

Присвистнул Гришка:

— «Освободил»! Да он под Минском еще убитый.

Насупился Филиппка. В кулачки собрались ручонки. На Гришку волчонком

смотрит. Какой убитый! Скажет же этот Гришка!

— Освободил! Освободил! — вновь закричал Филиппка.

Проходил здесь старик Тимофей Данилыч. Бросился мальчик к деду. Торопится,

про отца, про Гришку ему рассказывает.

— Правда, папка побил фашистов?

Посмотрел дед на Филиппку, вспомнил про Минск, где грудью стал на пути

у фашистов Филиппкин отец, другие места, где другие бойцы грудью, как камнем,

стали.

— Правда, — сказал Тимофей Данилыч. Прижал он к себе Филиппку. — Без

него, без отца твоего, не было бы нашей, сынок, победы.

Побежал по селу мальчишка:

— Папка принес победу! Папка принес победу!

Кто же скажет: не прав Филиппка?

Не каждому выпало в той грозной войне дожить до великого Дня Победы.

Но каждый, кто бился тогда с врагом под Брестом, под Минском, под

Ленинградом, Одессой, под Севастополем, Киевом, Смоленском, Вязьмой, по всем просторам

земли советской, — был частью великой победы нашей. Каждый — живой и

мертвый.

Верно кричал Филиппка. Вырастет мальчик, по праву скажет: «Папка Родине

нашей принес победу. Папка Родину нашу от рабства спас».

Слава вам, наши отцы и деды. Сыновний поклон героям.

АКТИВНЫЙ ОТДЫХ

Наступала стрелковая рота. Шагала, шагала она на запад. Устали бойцы от боев,

от военного грома. Дали солдатам отдых.

Расположилась рота в селе над Гжатью. Спит подо льдом, под снегами Гжать.

Тишь сковала сейчас округу. Отгремели кругом бои. Явились солдаты в село под

вечер. Разместились в уцелевших от боя избах. Уснули, как в детстве, блаженным

сном.

Только уснули:

— Тревога! Тревога!

Гремит:

— Подъем!

Поднялись в момент солдаты. Полушубки — на плечи, винтовки — в руки. Снова

в строю солдаты.

Оказалось, из наших тылов к своим долиной Гжати прорывалась какая-то часть

фашистская. Вступили солдаты в бой. Окружили, разбили они фашистов.

Вернулись солдаты к покою, к избам.

Утром проснулись, прошлись по улице. В деревне лишь треть домов. Лизнула

деревню война огнем. Уходя, спалили две трети домов фашисты. Трубы торчат

и печи.

В землянках, в ямах, чуть ли не в норах живут погорельцы. Смотрят солдаты на

трубы, на печи, на ямы, норы. Кто-то сказал несмело:

— А ну-ка, братва, поможем!

Закипела кругом работа. Топоры, как дятел, носами в бревна. Пилы бульдогом

вцепились в сосны.

Из пепла, из снега поднялись избы. Трубы, как стражи, венчают крыши.

Завершили солдаты в селе работу. Осмотрели теперь округу. Вышли к замерзшей

Гжати. Сваи торчат из Гжати. Был здесь недавно мост.

Посмотрели солдаты на лед, на сваи:

— А ну-ка, братва, наладим!

Закипела опять работа. День не прошел, как снова доски легли над Гжатью,

перила схватились за оба берега.

Закончили мост солдаты. Снова идут округой. Смотрят — на взгорке школа.

Вернее, то, что осталось теперь от школы.

Посмотрели солдаты на битый камень. Кто-то сказал несмело:

— А ну-ка, братва, докажем!

Закипела и здесь работа. Лихи солдаты в труде, в работе. Много умельцев в

стрелковой роте. Снова школа на прежнем месте. Снова наряден взгорок.

Довольны солдаты. Идут в деревню. Пришли в деревню. Гремит команда:

— Стройся! Стройся! Закончен отдых!

Повзводно стала в шеренгу рота.

— Смирно! Налево! Песню!

Шагнула стрелковая рота. Взвилась над ротой песня. Зашагали солдаты в свою

дивизию.

Явились они в дивизию. Генералу доклад о роте:

— Прибыла с отдыха рота.

— Как отдыхалось?

— Полный во всем порядок.