Рассказы об армии

Толя тоже был прапорщиком. Но охранял он то, что не могло дать ему ни машину, ни денег, ни дружбы с офицерами. Начальник склада парашютно-десантной службы. Компенсировал Толя все эти недостатки своей нехлебной должности простыми пьянками. С ним в их организации сравниться не мог никто. И все его приключения происходили по той же самой прозаической причине.

Была у Толи собака. Простая московская сторожевая. Голова у пёсика была с ведро размером. Остальное - тоже в нужной пропорции. Кроме своих дворовых обязанностей пёс исправно выполнял ещё одну повинность: притащить хозяина домой, в случае потери им вертикальности. Обладая нужными телепатическими способностями, пёс в нужный день и нужное время обрывал цепь, которая привязывала его к будке и неспеша инспектировал маршрут возможного продвижения хозяина.

В тот день Толя задержался с последним стаканом. И пёс, не найдя тело в пределах поселковых дорог, пересёк КПП части. Солдат протестовать не стал, когда мимо него чинно продефилировал в полумраке пёс размером с хорошего телёнка.

– Пришёл, мой хороший!
– радостно прослезился ещё державшийся на ногах Толя и даже намотал на руку волочащуюся за собакой цепь.

– Что это такое?
– раздался рядом зычный начальственный голос.

Он принадлежал полутораметровому подполковнику, начальнику режима.

Толя слишком резво поставил пятки вместе, что привело его к падению прямо на любимца. Скатившись с него, Толя ткнулся носом в снег и пробормотал:

– Вот скользко, бля!

Пёс повернул голову, посмотрел на хозяина, оценил ситуацию, как недружественную, сделал шаг к подполковнику и положил ему обе лапы на погоны. Не выдержав веса собаки, подполковник оказался рядом с Толей. Толя, помня субординацию, приподнялся на локте и, преданно глядя в глаза офицера, приложил руку к шапке.

– Разршите иттить, трщ подполковник?

– Идите!
– согласился начальник по режиму.

– Есть!
– мотнул головой Толя и окончательно улёгся на снег.

Пёс привычно встал над хозяином, аккуратно взял его за воротник шинели и потащил волоком по направлению к проходной.

33. Семейное счастье.

Толя добрался до дому сам. Что подвигом не считалось. Более того, было плохо. Потому что в этом состоянии Толе приходилось участвовать в скандалах с женой. Толя долго не мог понять чего хочет от него эта визжащая женщина, обещавшая ему все возможные кары от руки господней до, что было ближе и страшнее, командира части. Наконец, он получил по физиономии. И это было неправильно. Прапорщиков в Советской Армии бить было нельзя. Осознав произошедшее, Толя махнул рукой на всё, но нечаянно попал жене в глаз.

Визг перекрыл обычные децибелы, жена схватила с вешалки платок и побежала жаловаться маме, которая жила неподалёку. Всего каких-то два километра в сторону от города. Толя пожал плечами и вдруг вспомнил про заначку. Обрадовался и стал готовить немудрёную закусь. Толя не был каки-то алкашом. Пить надо всегда либо во компании, либо с хорошей закуской, что благоприятно сказывается на здоровье.

Тем временем, в квартире тёщи назревал ураган. Увидев фингал на лице дочери, тёща насупилась и стала надевать шубу. Наорав, между делом на мужа, чтобы не путался под ногами. Два километра для разъярённой фурии - не расстояние. И уже через несколько минут Толя, сидевший на кухне напротив окна, увидел спешащую на свидание тёщу. Вежливо открыл дверь позвонившей и чуть не упал от того, что ему в физиономию вцепились пальцы его ближайшей родственницы. Обидевшись на возможность повреждения целостности кожного покрова, Толя отнял руки от лица, переложил их в одну свою ладонь, а второй целенаправленно ткнул туда, откуда выплёскивалась сама ярость.

Тёща спорить не стала и тут же с повышенной скоростью покинула квартиру молодых. Вернувшись домой, она выместила на муже всю невысказанную боль за молодое поколение, за промахи семейной жизни, за будущие прегрешения и выставила супруга за дверь, выкинув ему следом пальто и шапку с пожеланием привести междусемейные отношения в порядок. Это совпадало с желанием оскорблённого тестя и он тоже поспешил по тому же маршруту, который уже освоили его домочадцы.

Толя, с залепленной мокрыми бумажками физией, опять сидел на кухне и в окно увидел... Конечно. увидел своего любимого тестя, который спешил к своему любимому зятю. Ещё до того, как зазвенел звонок, Толя распахнул дверь и отвёр ударную руку назад. Тесть произвёл в уме необходимые вычисления с такой скоростью, что ему могла бы позавидовать самая современная электронно-вычислительная машина. Трансформировал положение рук из положения "атака" в положение "давай обнимемся".

– Толик! Сынок! Ну какой же ты молодец! Я с этой дурой тридцать лет! Ни разу пальцем! Столько крови выпила!...

Единение продолжилось на кухне. Хватило на двоих. Причём, Толя честно отдавал товарищу по несчастью больше, чем потреблял сам. Пообнимавшись и полобызавшись, расстались. Хотя Толя и хотел проводить тестя до самого его дома. Но тесть по-военному приказал сыну лечь спать, чтобы приготовиться к завтрашнему дню службы для нашей любимой Родины. И немного нетвёрдым шагом добрёл до покинутых представителей лучшей половины человечества, которые сидели, утешая друг друга. На звук открываемой двери тёща прыгнула как тигрица.

– Ну что? Дал ему как следует? Чего молчишь, дубина стоеросовая? Да ты сам пьян!!!

Супруг молча снял с плеча половину пальто, посмотрел на уже набравший цвет синяк на глазу у супруги, нехорошо осклабился и дал освободившейся рукой в незакрашенный глаз своей половины. Последовавшая реакция удивила только их дочь. Потому что мама вдруг завизжала, и набросилась на неё, пытаясь ударить чем попало и при этом приговаривала.

– Бестыжая! Дура! С мужиком своим разобраться не можешь! Из-за тебя наша жизнь кувырком сегодня пошла! Тридцать лет....

Семейное счастье Толи было восстановлено всерьёз и надолго.

34 Солдатская дружба.

В самый первый же наряд на кухню я подрался с сержантом из нашей учебной роты. Ваня Капичников был щуплый и низкорослый, но вредный и орущий по любому поводу.

Наш комвзвода распределил весь взвод на работу. Мне досталась самое тяжёлое: переноска продуктов со складов в разделочные цеха. Зайдя в очередной раз в овощной цех, я сталкиваюсь с Ваней. Держа морковку в кулаке, он ткнул меня этим куулаком в грудь:

– Помой мне морковку!

Я и сам не вышел ростом и, поэтому, такой дрищ не мог вывести меня из равновесия.

– Вон – полная ванна чищеной морковки. Возьми любую, - и сделал попытку обойти сержанта.

Но он запрыгнул опять вперёд меня и ещё раз ткнул больнее зажатой в кулак морковкой мне в грудь. Целя в солнечное сплетение.

– Ты что, молодой? Оборзел? Я сказал: почисть мне морковку!

Лучше бы он так не делал. За полтора месяца в армии я не только не забыл вкус домашних пирожков, но и правил поведения на улице. Наверное, корзина с картошкой, которую я нёс, весила намного больше сержанта Капичникова, потому что он рухнул в ванну с морковкой. Вынырнул оттуда и убежал с воплем:

– Ах, ты так!

Почти сразу же вернулся с двумя друзьями из постоянного состава нашей же роты. Те, не сговариваясь, подхватили меня под руки, подставив Ване незащищённый передний отсек. Я встретил его ударом обеими ногами в грудь. В этот раз сержант не долетел до ванны с морковкой. Извернувшись и перехватив борцовским захватом за туловища обоих Ваниных помощников, я потищил их к ванне, не обращая внимания на пинки, которыми наградал меня сзади восставший Ваня.