Рассказы

– Ладно-ладно, - улыбнулся он в ответ, и подхватив сумку, отправился на поиски своего законно приобретенного места согласно купленному билету. В купейном проходе уже сидели его будущие попутчики – мужчина средних лет, весьма смахивающий на профессора университета, тетка с огромным баулом, и тщедушного вида мужичок, возраст которого определить было невозможно, разве что с уверенностью определить, что из школьного возраста он вышел еще до приснопамятной перестройки.

– Здорово, братва! – жизнерадостно поприветствовал их Володька и уверенно расположился возле окна, несколько бесцеремонно отодвинув вышеупомянутого мужичка.

– Здравствуйте, - вежливо отозвался профессор. Тетка промолчала и только сильнее прижала к себе баул. Володька мысленно улыбнулся.

– Ну что, будем знакомиться? Володя.

– Виталий Андреевич,- хорошо поставленным голосом произнес профессор и протянул руку.

– Очень приятно.

– Санек, - пискнул мужичок и тоже протянул руку. Володька широко ухмыльнулся и снисходительно потряс лапку мужичку в своей руке.

– Привет, Санек!

И только тетка недовольно поджала губы и ничего не сказала. «Ну и черт с тобой», подумал Володька, «Не помрем».

Началась привычная послепосадочная суета – сбор билетов, выдача белья, первые хлопки дверей тамбура…Все было как и прежде, словно и не было этих шальных 15-20 лет. В некоторой степени вызывало умиление, и, вместе с тем, где-то внизу мелькнула легкая тень раздражения. Володька нахмурился, пытаясь понять, что же было не так и не смог. Досадливо выругавшись вполголоса, он решил снять сумбур ощущений верным и испытанным средством.

– Ну что, народы, не пора ли нам…? – произнес он нарочито бодрым голосом и подмигнул. Профессор вежливо кивнул, а мужичок суетливо потер ладони и судорожно сглотнул.

– Хорошо бы, - проблеял он и снова потер ладони.

Не дожидаясь дальнейшей реакции, Володька придвинул к себе баул и стал выгружать на столик ее содержимое, которое, надо сказать, порадовало бы глаз и вкус не только любителя выпить и закусить, а и средней руки гурмана – копченая грудинка, маринованные огурчики, консервированные грибы, колбаса, сыр, маслины, и наконец, литровая бутылка хорошей импортной водки. При виде всего этого профессор слегка поднял брови и задумчиво покачал головой, а мужичок украдкой вздохнул, тайно завидуя. Володька уверенно расчищал жизненное пространство, ловко расставляя продуктовый запас и нехитрые предметы сервировки. Вскоре стол представлял радующую глаз картину. Закончив, Володька полюбовался искусно выложенным натюрмортом и барственным жестом пригласил всех к столику:

– Прошу, друзья мои. Вкусим же радостей мирских

Как водится, первый тост полетел за знакомство, затем выпили за удачную дорогу, потом за каждого по отдельности и за всех оптом, потом еще за что-то, пока бутыль не опустела. Мужичок, сожалеюще и печально смотревший на пустую бутыль, выглядел настолько комично, что Володько не мог не рассмеяться. На что мужик немедленно обиженно надулся.

– Ладно, Санек, не журись. Сейчас мы твою тоску-печаль вмиг излечим.

И на столе появилась вторая бутыль с очередным импортным пойлом коричневого цвета, выглядевшая столь же импозантно, как и опустевшая первая емкость. Все повеселели, за исключением тетки, которой, похоже, не нравилось абсолютно ничего в этой жизни. На что Володьке, по большому счету, было абсолютно наплевать.

Время летело незаметно, и как-то само собой получилось, что за столиком их было уже не трое, а человек пять-шесть, поскольку на заманчивые звуки заглянули соседи из ближнего прохода, да так и остались посидеть по приглашению радушного хозяина. По мере понижения уровня жидкости в емкостях со спиртным, разговор все больше превращался в обычное застолье, когда все говорят, рассказывая все, но при этом почти никого не слушая. Идиллия лопнула лишь тогда, когда мужичок, распинавшийся в своих бедах, ляпнул о том, что Ельцин сволочь. В купе моментально повисла тишина.

– Что ты сказал? – мягко, но одновременно с угрозой сказал Володька.

– То что слышал, то и сказал. – ответил не в меру расхрабрившийся мужичок.

– Слушай ты! Да ты хоть знаешь, сколько он для братвы сделал, а? Да ему памятник надо поставить в каждом городе! Так что заткнись и не вякай.

– Не вякай…-Ишь как заговорил, -продолжало нести мужичка. –Все развалил, сука, все испохабил…

– Короче, братан, или ты захлопнешься или пеняй на себя, ответишь по понятиям, как понимающий. Понял?

При этих словах профессор испуганно подергал мужичка за рукав, но тот и не думал униматься и снова что-то пробормотал про Ельцина, его семью и Чубайса. И тогда Володька не выдержал, схватил мужичка второй рукой за ворот рубахи, и с чувством глубокого удовлетворения сунул своего оппонента лицом в недоеденный салат. После чего брезгливо и безо всяких усилий вышвырнул из-за стола.

– Смотри у меня, зараза, в натуре пришибу, если еще что-то подобное протявкаешь!

Мужик поскуливая от бессильной злости и обиды примостился на боковом сиденье и тоскливо уставился в окно. В проходе повисла липкая и гнетущая тишина. Профессор что-то пробормотал и опустил глаза. И только Володька, словно ничего не замечая, весело рассмеялся:

– Не робей, бродяги! Давайте-ка еще по стопарю, за здравие нашего благодетеля!

– Извините, - с явно видимым усилием сказал профессор, - но мне надо поработать над своей статьей. Вы уж как-нибудь один…

– Ну а вы че сидите как на похоронах? – повернулся Володька к остальным. Но те что-то извиняющее лопоча, неловко выбрались из-за стола и разошлись по своим местам.

– Ну и черт с вами! – зло выдохнул Володька, плеснул себе в стакан водки и шумно выпил.

«Быдло! Натуральное быдло!» подумал он. «Дернул меня черт ностальгии хапнуть. Вот тебе и ностальгия». Он уставился в окно, где за стеклом уже синела приближающаяся ночь, а в небе загорались первые звезды, равнодушные ко всему на земле…

Последняя контрольная

Эх, до чего же хорошо сейчас на улице! Солнце, тепло, птички поют. Чего же еще надо человеку для полного счастья? А ты вот сиди, как дурак, за надоевшей за долгий год партой, и решай никому не нужную контрольную. И кому это надо? Вон, например, Серега – он только делает вид, что поглощен системой линейных уравнений, а на самом деле читает втихаря что-то под партой. Опять достал очередной каталог, не иначе. И где он их только берет? Будет звонок, обязательно взять. По правде говоря, плевать ему на все. Ему математика – как зайцу курево. Двоек сейчас все равно не ставят, а за тройку родаки пилить не будут, потому как забили они на свое единственное чадо еще много лет назад. Или вот Светка Комарова. Ишь как пишет, только пыль столбом не стоит. По-моему, ей одной только и надо. Одни задачки на уме, словно на математике свет клином сошелся. Таскает пятерки, да на олимпиадах регулярно отмечается. Недаром Биссектриса возле нее все время вьется: “Ах, ну вылитая Софья Ковалевская!” То же мне, нашла академика. Но честно говоря, мне бы ее способности, так половина проблемы с плеч долой. А то папаня совсем достал: “Давай, сынок, учись. Математика всему голова. Поступишь в институт, выучишься – человеком станешь.” Тоже, нашел чем обрадовать. Можно подумать, что есть диплом, так сразу набегут со всех сторон: “Ах, наконец-то”, “дождались мы наше красное солнышко.” Всего и делов-то, что еще пять лет за учебниками, а потом где-нибудь в глубинке до самой пенсии от получки до получки горбатиться. Больно надо! Но с другой стороны – престиж. Может и правда, что через пару-тройку лет образование снова в цене будет. Вот бы знать точно. У-у, блин, черт бы побрал эти проблемы, с контрольной вместе.

Значит так, сосредоточимся на условии задачи. Система … икс равен … это понятно, игрек сюда, это туда и выходит, выходит … ничегошеньки у меня не выходит. Нет, хоть убейте, но никак не пойму, как Светка в них разбирается? Так бы и дернуть ее за косы, вон какие длинные отрастила. Красавица! Ха! Впрочем, ничего себе. Не уродина, если честно. Вот в профиль повернулась, улыбается, словно в лоторею счастливый билет вытянула. В профиль-то она и вправду ништяк, разве что нос курносый. Ну и что? А ничего. Подумаешь – курносый, у Нинки тоже курносый, а уродом никто не называет. А девчонкам, если разобраться, это даже наоборот – шарма больше. Что-то я на нее сильно отвлекаться стал. Пора к делу. Труба зовет, в смысле звонок скоро, а у меня готового – кот наплакал. А помочь некому. Биссектриса поумнела к концу года – знает кого куда посадить, да еще на индивидуальные задачи поставила. Пока себе решишь, другим помочь времени не останется. Не у всех же в голове компьютер, как у Светки. Попробуй реши все, черт ногу сломит, две вывихнет.