Рассказы
Шрифт:
В испуге она подбежала к постели. Он был едва жив.
– Нет, дядя Сергей, не надо! Нет!- кричала она, нажимая на кнопку экстренного вызова.
Сергей едва слышал ее голос. Он успел уловить, как Анна впервые назвала его.
– Нет, дядя Сережа, не умирайте, не надо, только не сейчас,- истерично молила она сквозь слезы в испуге, все еще нажимая на красную кнопку экстренной помощи.
В ужасе, решив никого не дожидаться, она сама приняла экстренные меры по спасению.
– Никого мне не надо,- продолжала она сквозь слезы,- я сама прекрасно все сделаю. Тебе ничего делать не надо.
Сергей Владимирович едва
Анна пыталась губами определить его температуру. Она гладила нежными руками его лицо, лоб, глаза, щеки, рот. Разрезала ножницами свитер, резкими движениями обеих рук оторвала пуговицы сорочки, майку, оголила грудь, смочила тряпку водой из графина, приложила, обеими ладонями рук резко сжала и отпустила сердечную мышцу, потом еще вновь и вновь, несколько раз подряд. Попыталась сделать искусственное дыхание, кричала, рыдала, молилась, в изнеможении извивалась над ним.
Сергей Владимирович был уже в трансе, не видел ее, но всей душой и телом не сомневался, с большой уверенностью опытного человека убеждался, что его ласкает не кто иная, как Жанна, к его губам прикладываются ее губы, возле него бьется ее сердце, пытаясь удержать его на этом свете, но тут послышался ее голос и с другой, противоположной стороны, уже из другого мира. Последними мыслью и ощущением его было, будто он снова, уже в который раз в жизни оказался между двумя любящими его женщинами. Он с любопытством наблюдал за поединком, за тем, кто кого перетянет и победит, молодая сильная Анна или больная, только что прооперированная Жанна.
– Кто же победит на сей раз, сила, знание или любовь?
– Жанна была права. В жизни все столь же просто, сколько и сложно…родиться, жить и…
Борьба за жизнь все еще продолжалась.
– Стоит ли уходить, стоит ли оставаться? Вот в чем вопрос?
В комнате у Зои Михайловны, заместитель главврача настоятельно требовала прочесть содержимое конверта.
– В конце концов мы обязаны знать причину того, что послужило толчком к его переживаниям,- поясняла Зоя Михайловна.
Анна после недолгого сопротивленья сдалась.
Письмо направлялось из N-ой части военно-морского флота (ВМФ), подписывалось неким Олегом Вячеславовичем. После новогоднего поздравления шла просьба простить поступок его матери, которая в свое время с известным композитором ушла от него и переехала в другой город, сообщение о том, что офицерская служба отправителя заканчивается через два-три года, и тогда он непременно приедет, навестит его и даже, если он согласится, заберет его жить с собой и со своей молодой женой.
– А кто такой Олег Вячеславович?- поинтересовалась Анна.
– Кажется, сын его бывшей жены,- пояснила Зоя Михайловна.
– Получается, что он во всем и виноват.
– Кто его знает, кто его знает!
На одном из кораблей ВМФ из рупора послышалась команда всем занять свои места.
– Полный вперед!
Военный корабль отплывал из порта на выполнение очередного боевого задания. Группа чаек провожала военных моряков в дальнее плавание.
На сегодня синоптики объявляли ветренную холодную и штормовую погоду и чайки вряд ли могли проводить военных моряков далеко в море.
08.1989.
Ослепительная
белизна ее стройных и длинных ножек потрясала обращенные к ней взоры прохожих. Нежность и грациозность походки очаровывала всех, кто хоть чуточку разбирался в девичьей красоте. Гармоничность фигуры выразительно дополнялась несколько исхудалыми, узкими бедрами. Она не шла, а плыла. Маленькое личико почти не двигалось. Лишь глаза вдумчиво устремлялись вдаль, будто в небытие, запредельность, прозревая невидимое. Небольшие нос и рот подчеркивали их загадочность и таинственность. Божественная!По улице разносилась мелодия: ”Ах, какая женщина, какая женщина, мне бы такую”.
– Боже мой, догнать бы ее, взять на руки, обнять что есть сил.
– Оставь! Будто не знаешь, что такие кусаются!
– Да ты посмотри! Это же само божество! Прости, но я все же пойду за ней.
– Перестань!
– Бегу. Видишь, уходит. Вечером позвоню.
– Но ведь она не твоя!
– Ну, так я узнаю, чья!
Она очень быстро обнаружила преследователя, решила тотчас же оторваться и резко завернула за угол. Тщетно. Уйти не удавалось, даже спасаясь бегством. Его очарованность оказалась быстрее ее нежных ног. Она добежала до недавно окрашенной в светло-голубое ограды, почти взлетела на нее, чуть помедлила, примериваясь, и, удержавшись, спрыгнула на другую сторону.
– Ах, какая досада!- воскликнул преследователь. Он безуспешно толкался в деревянную стену, и проклинал свою “везучесть”. Потеряв надежду хотя бы увидеть еще раз беглянку, понурившись, побрел вдоль ограды. Судьба, сжалившись над ним, сочуственно выбила в брусе неровную форточку.
Из мусорного бака в него пристально вглядывались уже знакомые глазки беглянки. Убедившись в своей безопасности, она самодовольно и неторопливо прибегала к извечному ”мяу, мяу”.
– Какая она все же породистая!- досадовал преследователь. Вот бы ее изловить и унести домой. Но ведь если сделать это насильно, то может и впрямь исцарапать. Или хотя бы котеночка ее достать. Говорят, кошки хорошо снимают давление, а у матери оно бывает порой такое высокое! Впрочем, и ее придется, наверно, уговаривать. И чего это я затеял?!
– Ачико, это ты?-спросила мать, услышав, как хлопнула входная дверь.
– Да, мама, я!
– Где ты, сынок, до сих пор? Сколько можно тебя ждать?!
– Никто не приходил, ма, или, может, звонил кто?
– Нет, родненький, нет, садись кушать, я уж тебя не дождалась.
Арчил сидел у окна и вдумчиво вглядывался с высоты шестого этажа в небольшой двор перед его крупнопанельным домом. Вокруг, рядом, напротив жались и высились современные жилые восьмиэтажки.
– Лучше ужасный конец, чем ужас без конца,- перебирал Арчил в уме всевозможные варианты продолжения своей трудовой деятельности.
Новый шеф послал запрос и добился согласия на перевод Арчила на его старую работу, а сам укатил в продолжительную командировку в один из европейских городов на международный симпозиум. На старой работе, получив эту информацию, подсуетились, захлопотали в надежде оставить Арчила у себя насовсем и стали всячески хлопотать по этому, хотя официально добро на его перевод было отдано.
И вот уже порядком давно Арчил пребывал без официальной работы, хотя посещал обе работы, порой даже в один день.