Рассказы
Шрифт:
Когда мы закончили, до старта операции оставалось ещё четыре часа. Всем было разрешено отправиться по домам. Сбор был назначен на шесть часов в одном из локальных штабов, в квартале от кинотеатра. Всем предписывалось добираться разными дорогами и постараться не пересекаться друг с другом. Впрочем, подобная осторожность была излишней: Лэйн так привык к вечному нейтралитету между группировками, что подумать не мог о возможности столь дерзкого нападения.
Ожидание всегда раздражало меня. Я был импульсивен и непостоянен. Я менял женщин как перчатки, любил стрелять из разного оружия, не заводя себе постоянной пушки, и все решения
На самом деле мы всегда были достаточно спокойны перед «стрелками» и разборками. Когда ты знаешь, что находишься вне закона, поневоле привыкаешь к этому состоянию. Сердце перестаёт биться чаще, когда целишься в человека, который целится в тебя. Как-то так. Я не мастак складно рассказывать, поэтому объясняю, как умею.
В половину шестого я вышел из дома. Под мышкой был верный «Кольт» 1911 года, на голени — второй пистолет, крошечный восьмизарядный Beretta 418 на крайний случай. Нож я беру редко, потому что не слишком хорошо с ним управляюсь. До искусного жонглирования Блэйда мне — как до Луны.
Я шёл не спеша, точно прогуливался, насвистывал про себя какую-то мелодию. Без пяти минут шесть я вошёл в комнату — все уже были в сборе.
«Старт в шесть двадцать», — сказал Бауэр, пристально посмотрев на меня.
Насколько я знал, он всегда опасался, что я куда-либо опоздаю. Моя привычка приходить точно ко времени, а не заранее, многих раздражала. Тем не менее, я был, кажется, единственным во всей компании, кто ни разу никуда не опоздал.
Последние инструкции ничем не отличались от первоначальных. Мы ждали лишь разведчиков — Марка Стивенса и доктора Стэпни. Ни Стивенс, ни доктор не принадлежали к бойцам. Это были просто наёмные работники, которые иногда получали деньги за небольшие услуги, не имеющие отношения к их непосредственным трудовым обязанностям. Стэпни, к слову, был не врачом, а доктором философии. Более глупой специальности для подручного мафии было не найти.
Оба разведчика появились в пять минут седьмого. Они подтвердили все первоначальные предположения Бауэра: четыре бойца снаружи, семь в толпе, на первых рядах — Лэйн, девочка, телохранители и итальянцы. Порядок (слева направо) был следующий: телохранитель — итальянец — итальянец — Лэйн — девочка — телохранитель.
«И стрелок», — сказал, наконец, Стивенс.
«Кто?» — нахмурился Бауэр.
«Напротив входа на крыше человек с оружием. Похож на стрелка Лэйна».
«Подленько», — усмехнулся шеф.
В принципе, того же Лэйна можно было снять из винтовки с крыши дома напротив. Но у нас был определённый кодекс чести. Жертва должна видеть убийцу и иметь теоретический шанс выхватить оружие первой. В принципе, человек Лэйна на крыше был не более чем охраной. Но всё равно такой расклад пах чем-то неправильным.
В любом случае Блэйд был отряжен на уничтожение снайпера. Со своими ножами он мог сделать это лучше любого из нас, мгновенно и беззвучно. Так же тихо следовало устранить и четвёрку на улице, но четырёх Блэйдов у нас не было.
Мы сверили часы. Мои пришлось подтянуть на минуту вперёд, они отставали.
«Вот и всё», — сказал Бауэр, точно операция не началась, а подошла к концу.
В пятнадцать минут мы вышли и направились к кинотеатру. Блэйд вышел чуть раньше. Свою работу он должен был закончить к тому моменту, как мы придём на место.
Все четыре охранника должны были исчезнуть в шесть двадцать. На мне не висело не одного — именно из-за моего неумения обращаться с ножом. На улице было довольно
людно, горели фонари, прогуливались парочки. Над входом в кинотеатр сверкала реклама. Два человека Лэйна прохаживались по тёмным улицам справа и слева от здания, один стоял у задней двери, один прислонился к колонне, подпирающей козырёк над главным входом. Именно его было убрать сложнее всего, потому что он был на свету. Впрочем, никого это не пугало. Кого бояться? Полиции? Она принадлежала нам. А больше и некого.Всё прошло как по маслу. Троих малозаметных охранников сняли без единого звука, а человека у центрального входа снял Блэйд. Убив снайпера, он спустился вниз, подошёл прямо к бойцу Лэйна и всадил ему нож в живот, после чего оттащил тело в тень и прислонил его к колонне. У меня всегда создавалось ощущение, что Блэйд знает какое-то заклинание невидимости. Он умел расправиться с человеком на оживлённой улице так, что никто не замечал даже движения. Тоже в своём роде искусство, скажу я вам.
В шесть часов двадцать две минуты мы вошли в «Сильвер».
Как уже говорилось ранее, Слим и Сноушэйд отправились к задней двери, чтобы появиться в зале из-за экрана. Семь бойцов (в том числе и я) входили через главную и боковые двери (через главную — трое). Блэйд ожидал снаружи. Бауэр сидел в машине, припаркованной у соседнего дома.
Мы вошли. В холле ребят Лэйна не было, только несколько не попавших в зал оборванцев пытались что-нибудь углядеть через щели в дверях да девушка в униформе «Сильвера» скучала за окошечком кассы. Увидев нас, она почувствовала неладное. Один из бойцов, Кэттэрхэм, подошёл к ней и сказал несколько слов. Скорее всего, пригрозил. У дверей зала мы зашикали на оборванцев, и те мигом испарились.
Моё место было у боковой двери, в напарники мне поставили Бойнтона. Он держал наготове огромный «Браунинг» образца 1903 года. Часы тикали. Бойнтон посмотрел на меня, прищурился и кивнул. Что он хотел этим сказать, я не знаю. Вероятно, подбодрить напарника.
Ровно в шесть двадцать пять Бойнтон ногой открыл дверь в зал и выстрелил в кого-то. Я ворвался вторым. Через другие двери уже сыпали остальные наши. Как ни странно, я сразу увидел одного из личных телохранителей Лэйна. Тот лез через спинки сидений, по головам зрителей в стоячую часть зала. Недолго думая, я выстрелил в него. Промазать было довольно трудно, и он сложился пополам, хватаясь за живот.
Суматоху, царившую в зале, трудно было описать. Обычные зрители визжали, кричали, носились и пытались выбраться. Бойцы Лэйна прорывались к своему шефу, отстреливаясь от нас. Как стало понятно потом, начальная фаза операции прошла удачно — мы сразу положили пятерых врагов, а Сноушэйд подстрелил самого Лэйна. Двое бойцов и оставшийся телохранитель отстреливались, как могли. Одного из наших задело, позже он умер на хирургическом столе.
Итальянцев не было видно — судя по всему, с началом пальбы они бросились на пол и ползали где-то под сиденьями. Девушка Лэйна была мертва — кто-то снёс ей половину черепа (скорее всего, Слим, он никогда не отличался деликатностью в вопросах общения с дамами).
Сопротивление было подавлено минуты через три. Второй телохранитель получил пулю в ногу, упал, и был добит Сноушэйдом. Тут же на центр стоячей части зала выволокли Лэйна и одного из итальянцев. Первый был мёртв, второй — истекал кровью, раненный в ногу и в руку. В этот же момент появились Бауэр и Блэйд.
Бауэр вошёл, как подобает победителю. Ровно, неспешным шагом, с надменным выражением лица. Когда до лежащих на земле побеждённых оставалось не более пяти шагов, он резко остановился и обвёл помещение взглядом.