Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками

– Кто рано встает, тому Бог подает…

– Эти бельгийские ребята в мерседесах из тех, кто на Бога надеются, да сами не плошают и вкалывают, как папа Карло. И домой возвращаются последними. А у нас все сервисные службы начинают работу в 10. Транспортные фирмы тоже в 10 утра открываются. А на Западе все открывается в 8 утра.

– Потому им и Бог подает…

Не укради, не учи…

– Бог, он все видит – и шельму метит, и справного работника вознаграждает.

– Что-то Паша Селиванов часто стал Бога поминать. Уж не стал ли он верующим человеком?..

– Я в Бельгии крестился. В сорок три года. Мы с женой дружили с семьей Саши Яцкевича, известного дзюдоиста, тренера сборной Бельгии. У них вторая дочка родилась, они хотели, чтобы я был крестным отцом, а для этого надо быть крещеным. И я крестился, в бочку с водой в церкви залезал…

– Ходишь в церковь?

– Иногда хожу… Во всяком случае, заповедям христианским стараюсь следовать. Не убий, не укради… Эх, если бы не воровали, то можно было бы и дело вести, и жить прилично.

– По коррумпированности, сообщают официальные источники ООН, Россия делит «почетное» предпоследнее место в мире с Нигерией… А наши северные соседи, финны, самые некоррумпированные в мире.

– Да им, замороженным, ничего не надо… Шучу, шучу, кто же не знает горячих финских парней! Горячих и неправдоподобно честных. Да, если не воровать, то все будет отлично. Поможет ли в этом вера, не знаю. Полностью уходить в Бога – тоже крайность. А, может, я потому так говорю, что по натуре – жмот и мне трудно себя переступить, поделиться с другими, как Христос наказывал? Если совсем серьезно, то один из моих главных принципов: нужно делиться. Делиться с теми, кто тебе помогал и помогает. С теми, у кого нет сейчас тех возможностей, что есть у тебя.

Знаете, к чему я пришел на пороге пятидесятилетия? Никого нельзя осуждать: пусть встреченный тобой опустившийся, спившийся, совсем пропащий – не суди его, не попрекай, а помоги. И учить никого нельзя, в смысле – поучать. Даже своего сына.

Удочка Вовки Рубэна

– А как же тогда быть с наукой, которую преподал тебе Владимир Рубэн (волейбольный мастер, играл вместе с Селивановым в рижском «Радиотехнике», сын Предсовмина Латвийской республики времен Советского Союза, в настоящее время предприниматель, гражданин Канады. – А. С.)?..

– Дело было в Бельгии, в 93-м, нет, в 94-м году…

– Минутку, пора уже прояснить, когда и при каких обстоятельствах ты попал в Бельгию?

– В 87-м году «Радиотехник» играл в Бельгии, там я встретил знакомого поляка, сказал ему, что ищу контракт на Западе, поляк помог с контрактом, оформили его, как было положено, через «Совинтерспорт», и начал я в том же году играть за команду «Кнак Рузеларе», чемпиона Бельгии. С волейболом я был связан до 97-го года, сначала как игрок, последние четыре года как тренер. Вывел две команды в высшую лигу. Три сезона отработал в клубе VUC из города Шарлеруа, взял их во 2-й лиге, вывел в 1-ю, затем в высшую. Контракт со мной заключили классный: 6 тысяч баксов ежемесячно и 50 тысяч за трансфер. А знаете, сколько я получал на руки?.. 700 баксов. Советский спортсмен в зарубежном клубе не мог получать больше третьего секретаря нашего посольства. Каково?.. Платили, хоть и с задержками, до августовского путча, нет, не до путча, а до референдума о независимости, а потом обрубили с оплатой, кинули меня на 16 тысяч баксов, я в большие долги вошел, ночами не спал, думал, как за квартиру заплатить, на что хлеб купить… В какие только тяжкие не пускался, чем только не занимался, чтобы выжить…

– И вот тут, как джинн из бутылки, пред твои опечаленные очи явился старый друг и одноклубник Владимир Рубэн, уже добившийся успехов в бизнесе…

– Летом 94-го мы пересеклись в родной Риге – Вовка из Канады и Пашка из Бельгии. Я, признаться, был в меланхолии, так и так говорю: «Кинул меня «Совинтерспорт», ума не приложу, что делать – хоть башкой о стенку бейся, хоть пей по-черному…» Попросил у Вовки по старой дружбе пять тысяч баксов, а он мне ответил, что денег в долг не даст, поскольку я их все равно быстро проем, а помочь – поможет… У него к тому времени большой опыт в западном бизнесе был, которым он со мной поделился, дал некоторые наводки – людей, адреса, телефоны, подсказал, с чего начать…

Словом, как в притче про рыбу и удочку, Рубэн мне не рыбу дал, а удочку. Я запомнил, как он, когда объявился уже после Риги у меня в Бельгии, увидел мой офис, некое пространство в квартире за шкафом с компьютером и факсом (я только начинал свои торговые операции), и сказал: «Ну что ж, Паша, давай руби, не останавливайся!»

– И Паша рубит, сколько я понимаю, уверенно?..

– Миллионов великих пока нету, это из разряда американской мечты, но обеспечить семье нормальный образ жизни могу. Долги практически все отдал, ремонт квартиры, правда, тянется уже второй год, но и он подходит к концу. А главное, что Вовка, который с нуля начал большое дело, дал мне толчок, импульс моему собственному делу…

– Но ты же учился совсем другому делу?..

– Другому. Но и этому тоже. Когда Рубэн мне удочку презентовал, я последние деньги вложил, чтобы получить – заочно – образование в Лондонском бизнес-центре. Этим дипломом я потом козырял – помогало. И знания, заметьте, лишними не бывают. Когда я деревом занялся, эту сферу деятельности изучил – и ценовую политику, и технологию. По советским учебникам изучал: советские ГОСТы на Западе до сих пор знают.

– Удочки, импульс, бизнес-центр в Лондоне – все так, но если нет во мне, к примеру, коммерческой жилки, то никакие бизнес-центры не помогут. Техника в руках дикаря – металлолом, а удочка в руках неумехи – просто палка…

– Склонность определенная к коммерции нужна. Я когда еще джинсами торговал, радиоаппаратуру и видеомагнитофоны из-за рубежа, когда со сборной по миру ездил, привозил и продавал. Не я один, ясное дело, но я был азартнее других и, наверное, удачливее, может, сметливее. Когда задумывался над тем, кем буду после завершения спортивной карьеры, то говорил ребятам: или зав. пунктом приема стеклотары (хлебное место) или менеджером «Радиотехника», начальником команды.

– А что больше привлекало в постспортивной жизни – стеклотара или волейбол?

– Если как на духу, то, конечно, волейбол. Если бы игра в волейбол приносила мне как тренеру хорошие деньги, обеспечивала нормальное существование семье, я бы ни в какой бизнес не подался.

Бизнесменом, кстати сказать, себя не считаю. Я не бизнесмен, а менеджер, мое дело – организовать дело, извините за тавтологию. Момент истины не в том, чтобы три доски, стоящих 100 латов, продать за 110, а в другом: организовать дело так, чтобы на данном производстве нам напилили доски по нужной нам цене…

Партия благосостояния

– Ты работал в Бельгии и во франкофонных провинциях, где говорят по-французски, и во фламандских, где изъясняются по-фламандски, то бишь по-голландски. На каком языке общался с игроками, а потом с клиентами?

– Во Фландрии – по-фламандски, в Шарлеруа – по-французски. Никаких проблем с иностранными языками у меня никогда не было, я их быстро осваиваю.

– А латышский язык?.

– Я родился и вырос в Риге, отец мой, Александр Павлович, инженер-электронщик – русский, мать – Регина Антоновна, латышка, так что я с детства по-латышски говорю. Отец, пока жил с нами (он ушел из семьи, когда мне было четырнадцать), наказывал мне: «Учи язык, Пашка, будешь мне говорить, что они против меня замышляют…»