Рассвет Души Повелителя. Том 12

— И что ты предлагаешь? — тихо спросил Владыка, и эта тихость была страшнее любого крика.

Командир Теней сглотнул, но сохранил самообладание.

— Необходима полномасштабная кампания, Владыка. Следует мобилизовать основные силы секты, возможно, даже привлечь резервы из Южного региона…

— Плевать, — внезапно оборвал его Кетцаль, поднимаясь с трона. Его фигура в чёрных одеждах, расшитых золотыми нитями, внезапно показалась ещё выше и внушительнее. — Пусть провинции бунтуют. Сейчас важнее найти пленника и его сына.

Он сделал несколько шагов к стоящим перед ним подчинённым, демоническая Ци клубилась вокруг его тела, разъедая мраморные плиты, по которым он ступал.

— Что с поисками Рейвена и его отпрыска? — потребовал Владыка, и от нетерпения в его голосе задрожали стены тронного зала.

Второй докладчик, худощавый практик с бледным лицом, покрытым шрамами, склонился ещё ниже.

— Никаких следов, Владыка. Словно они растворились в воздухе. Мы направили поисковые отряды по всем главным дорогам и поселениям, но пока безрезультатно.

Кетцаль зарычал, и от его рыка стёкла в высоких окнах задребезжали, грозя разлететься на осколки.

— Они не могли исчезнуть! Рейвен ослаблен после стольких лет в темнице, а его сын должен где-то оставлять следы. — Он повернулся к командиру Теней. — Напоминаю: Джин Ри нужен мне живым. Живым и неповреждённым, ты понял?

— Да, Великий Владыка, — склонил голову командир.

— А теперь вон! — прорычал Кетцаль, взмахнув рукой. — Все вон отсюда!

Демонические практики поспешно покинули тронный зал, стараясь не показывать страха в спешке. Тяжёлые двери захлопнулись за последним из них, и Владыка остался один.

Он медленно вернулся к своему трону, но не сел, а остановился перед ним, глядя на искусную резьбу, украшавшую подлокотники — сцены поглощения душ, вырезанные с болезненной точностью. Каждая фигурка была портретом реального противника, которого он поверг и чью силу присвоил, став еще сильнее.

Кетцаль провёл когтем по одной из фигурок, изображавшей практика средних лет с гордо поднятой головой.

— Я достиг всего лишь силой, — прошептал он, словно обращаясь к резному изображению. — Поглощал поверженных врагов. Их Ци. Их родословные. Их сущность.

Это была правда. Кетцаль не родился с выдающимся талантом или благородной кровью. Он был никем — сыном бродячего торговца, которого не приняли ни в одну престижную секту. Но он нашёл свой путь — тёмный, кровавый, устланный телами тех, кто считал себя выше него.

Он поднялся до Божественной Сферы, достигнув высот, о которых большинство практиков могли лишь мечтать. Но теперь застрял — девятая звезда Божественной Сферы стала для него непреодолимым барьером. А ведь он чувствовал, что за ней есть ещё что-то. Сфера, о которой не писали в древних трактатах. Сфера, о которой не рассказывали легенды. Он ощущал её присутствие, словно дальний горный пик, скрытый облаками.

Столько лет… Столько жертв и попыток, но он не мог прорваться. Каждый раз, когда казалось, что прорыв близок, что-то шло не так. Словно отсутствовал ключевой элемент, некий катализатор, способный преобразовать его энергию в нечто большее.

Воспоминания унесли его на десятилетия назад, к событию, которое, возможно, стало его величайшей ошибкой.

Залитая кровью поляна. Горящие здания клановой усадьбы. Тела защитников, разбросанные, словно сломанные куклы. И он, стоящий над последним выжившим — древним старейшиной клана Ри, чьё тело было изрезано множеством ран, но глаза всё ещё смотрели с вызовом и были полны непокорности судьбе.

— Ты проиграл, старик, — сказал тогда Кетцаль, наслаждаясь моментом триумфа. — Твой клан уничтожен. Ты последний.

Но вместо страха или мольбы о пощаде, старейшина… рассмеялся. Слабый, прерывистый смех, от которого на его губах выступала кровавая пена, но в нём не было ни капли страха. Только насмешка и сожаление.

— Ты думаешь, что победил? — прошептал старейшина. — Глупец. Ты сам уничтожил свой путь к истинной силе.

— О чём ты говоришь, старик? — прорычал тогда Кетцаль, схватив умирающего за горло.

— Клан Ри… единственный, кто мог усмирять в себе разные силы, — с трудом проговорил старейшина. — Наша родословная не просто даёт могущество… она создаёт гармонию. Ты поглощаешь силы других, но они конфликтуют внутри тебя… и этот конфликт… не даст тебе подняться выше, — старик закашлялся, но продолжил с мрачным удовлетворением: — Ты сам уничтожил свой путь к силе, Кетцаль. Ты вырезал единственный клан, способный научить тебя… нужной гармонии.

Последние слова старейшина произнёс с последним выдохом, его глаза остекленели, но на губах застыла улыбка победителя.

Кетцаль вернулся из воспоминаний к реальности тронного зала. Его пальцы с такой силой сжали подлокотник трона, что драгоценный металл смялся, как бумага.

Старик оказался прав. Годы экспериментов и исследований показали, что поглощённые им силы действительно конфликтовали внутри, мешая достичь следующего уровня. Он пытал Рейвена, годами, пытаясь выведать секрет родословной. Но тот оказался на удивление стойким — либо, действительно, не знал тайны, ведь был не из клана Ри, а лишь женился на девушке из него.

И когда надежда почти угасла, судьба преподнесла неожиданный подарок — сын Рейвена. Молодой практик, силу которого мужчина успешно скрыл, каким-то образом сделав его простым смертным. Но видимо со временем Ци восстановилась и вернула ядро.

— На этот раз всё будет иначе, — прошептал Кетцаль, возвращаясь на трон. — Этот Джин Ри станет ключом. Ключом к силе, которая сделает меня настоящим богом.

Демоническая Ци заклубилась вокруг трона, словно отвечая на тёмные мысли своего хозяина, а из теней по углам зала послышались тихие, полные боли стоны — отголоски душ, поглощённых Владыкой на его кровавом пути.

* * *

Тропа, спускавшаяся с горного хребта Разорванных Небес, петляла среди скал, постепенно выводя к равнине. С каждым шагом вниз воздух становился теплее и влажнее, а растительность — пышнее. Суровые горные пики, продуваемые ледяными ветрами, уступали место предгорьям, покрытым соснами и рододендронами, цветущими яркими красно-розовыми соцветиями.

Мы с Чешуйкой спускались уже второй день, наслаждаясь переменой пейзажа после бесплодных скал высокогорья. Моя маленькая спутница, точнее, уже не такая маленькая после трансформации, постоянно отвлекалась на новые цветы и растения, которых никогда раньше не видела.