Рассвет Души Повелителя. Том 12

— Достаточно, чтобы создать то, что мне нужно, — уклончиво ответил я. Даже в такой глуши неразумно было афишировать свой истинный уровень силы.

Лао понимающе кивнул и начал собирать травы с различных полок.

— Большинство компонентов у меня есть, — сказал он, выставляя на стол мешочки и коробочки. — Но листья серебристого лотоса — редкость. Они растут только у горячих источников в горах. Мне пришлось самому подниматься туда в прошлом месяце, несмотря на мои старые кости.

— Я ценю ваше усердие, — искренне сказал я. — Такая преданность своему делу достойна уважения.

Старик хмыкнул, продолжая собирать заказ.

— Когда доживёшь до моих лет, поймёшь, что преданность ремеслу — это то, что держит душу молодой, даже когда тело сдаёт, — он отсчитал несколько сушёных корней и завернул их в вощёную бумагу. — Я пятьдесят лет собираю эти травы, изучаю их свойства, создаю лекарства. И знаешь, что самое удивительное? Я до сих пор каждый день узнаю что-то новое.

Его слова отозвались во мне неожиданным пониманием. Несмотря на мою молодость, я тоже прошёл долгий путь, полный открытий и трансформаций. И пусть моя дорога практика была совсем иной, чем путь травника, жажда познания объединяла нас.

Пока Лао готовил мой заказ, я осматривал лавку, с интересом изучая редкие экземпляры растений, хранящиеся в специальных контейнерах. Некоторые из них трудно было найти даже в крупных городах, не говоря уже о пограничной заставе.

— У вас впечатляющая коллекция, — заметил я, указывая на стеклянную банку с засушенными цветами странной формы. — Это же горный эдельвейс? Он растёт только на самых высоких пиках, выше линии снегов.

— У тебя острый глаз, молодой человек, — одобрительно кивнул Лао. — Да, это именно он. Его бутоны используются для лечения высокогорной лихорадки и некоторых отравлений. Мой ученик собрал их во время своего последнего путешествия к перевалу Ледяных Ветров.

Мы продолжили беседовать о свойствах различных трав, и я был приятно удивлён обширными знаниями старика. Несмотря на то, что он явно не был практиком, его понимание энергетических свойств растений и их влияния на течение Ци в теле человека было достойно уважения. Такое редко встречалось на моем пути.

— Вот, кажется, всё, что ты просил, — сказал наконец Лао, закончив с упаковкой трав. — Могу я поинтересоваться, для каких пилюль эти ингредиенты?

Я уже собирался ответить, когда дверь, ведущая в жилую часть дома, скрипнула. Обернувшись на звук, я замер, не веря своим глазам.

В дверном проёме стоял мужчина — высокий, истощённый, но всё же узнаваемый. Его лицо было покрыто шрамами, а некогда крепкое тело казалось лишь тенью прежнего себя. Но глаза… Эти глаза, глубоко посаженные, но полные внутренней силы, я узнал бы из тысячи.

Время словно остановилось. Моё сердце пропустило удар, а затем забилось с такой силой, что, казалось, готово было выскочить из груди. Я стиснул зубы, не в силах произнести ни слова, чувствуя, как внутри поднимается буря эмоций, которые я давно считал похороненными под грузом испытаний и сражений.

Мужчина в дверном проёме тоже застыл, его взгляд, сначала расфокусированный, внезапно обрёл ясность. Он моргнул, словно не доверяя своим глазам, затем сделал неуверенный шаг вперёд, опираясь на стену для поддержки.

— Джин? — произнёс он хриплым, сломанным голосом, который, тем не менее, я узнал сразу. Голос, который не слышал столько лет, голос, принадлежащий человеку, которого я считал потерянным навсегда.

— Отец! — тихо вырвалось у меня, и это единственное слово содержало в себе все невысказанные вопросы, всю боль разлуки, всю невероятность этого момента.

Глава 9

Время словно застыло в лавке травника. Мир сузился до одной точки — исхудалой фигуры в дверном проёме. Я смотрел на отца, которого считал потерянным навсегда, и не мог пошевелиться. Сердце билось так сильно, что его стук отдавался в ушах.

— Джин? — хриплый, надломленный голос, но я узнал бы его из тысячи.

— Отец! — это единственное слово вырвалось у меня, сконцентрировав в себе все годы разлуки, всю боль потери и всё недоверие к этому невозможному моменту.

Рейвен сделал неуверенный шаг вперёд, его ноги дрожали от слабости. Он выглядел так, словно только что вернулся из преисподней — измождённое лицо, покрытое шрамами, запавшие глаза, истончённое до предела тело. Но в его взгляде я увидел тот же огонь, который помнил с детства — пламя несгибаемой воли и решимости.

— Сын… — произнёс он, и его голос сорвался. По впалым щекам покатились слёзы, оставляя светлые дорожки на покрытой пылью и ветрами коже. — Ты жив… ты действительно здесь!

Я в три шага пересёк комнату и крепко обнял отца, чувствуя под руками его хрупкие плечи. Он казался таким маленьким и лёгким по сравнению с тем сильным охотником, которого я помнил. Но это был он. Несомненно он.

— Я знал, — сказал я, сжимая его в объятиях, стараясь не причинить боль его истерзанному телу. — Я никогда не верил, что ты мог так просто погибнуть от демонического зверя. Никогда.

Отец обнял меня в ответ, его руки дрожали от слабости, но в них всё ещё чувствовалась скрытая сила. Он беззвучно плакал, его плечи вздрагивали, а слёзы впитывались в мою одежду.

Старик Лао деликатно отошёл в сторону, давая нам возможность пережить этот момент. Он тихо собирал травы на столе, но я заметил, как он украдкой смахнул слезу.

— Сын… — наконец произнёс отец, немного отстраняясь и глядя мне в лицо, словно желая убедиться, что я действительно стою перед ним. — Ты вырос. Ты стал уже мужчиной.

— А ты исхудал, — ответил я с лёгкой улыбкой, пытаясь скрыть бурю эмоций, поднявшуюся внутри. — Но мы это исправим.

Я повернулся к Лао, который наблюдал за нами с тёплой улыбкой.

— Мастер Лао, я не знаю, как выразить свою благодарность за то, что вы приютили моего отца, — сказал я, склонив голову в глубоком поклоне. Не сложно догадаться про какого помощника он говорил во время нашего разговора. — Ваша доброта не будет забыта.

Старик махнул рукой, словно отметая мои слова.

— Нет нужды благодарить за обычное человеческое участие, молодой человек. Когда я увидел его у колодца, я просто сделал то, что сделал бы любой на моем месте, — Лао подошёл к Рейвену и положил руку ему на плечо. — Твой отец — удивительно сильный человек. Когда он пришёл, я сомневался, что он переживёт первую ночь. Но вот, всего за пару дней он уже поднялся на ноги.

— Это в нём всегда было, — кивнул я, вспоминая, как отец выдерживал суровые охоты, опасные схватки с духовными зверями и все тяготы жизни в дикой местности.