Рассвет Ив

Я хотела, чтобы Салем преодолел свои страхи и рискнул своей жизнью, но я не могла даже выйти в комнату к женщинам, которых он трахнул. Или не трахнул? Или все еще трахался с ними? Образы того, как он входит в Макарию, скрутили мой желудок. Мне нужно повзрослеть и избавиться от своей ревности. Он любил меня, и мы не сдвинемся с мертвой точки, если оба не приложим усилий.

Час спустя я топталась и тянула время перед зеркалом в полный рост, которое висело в ванной комнате. Черный кружевной корсет стягивал мою талию и приподнимал мои груди налитыми холмиками. Атласная юбка собралась в нескольких местах, создавая струящийся эффект на шлейфе, который шелестел в такт моим шагам. Соблазнительно короткий подол спереди напоминал мини-юбку, а сзади волнами спускался до пола.

Когда швеи в Канаде дали мне этот наряд, я отказывалась. Я не нуждалась в изысканном дерьме. Но каким-то образом тот наряд проник в мой рюкзак и в комнату Салема. Я подозревала, что он имеет к этому какое-то отношение.

Я натянула сапоги до колен на голые ноги. Несколько взмахов моих пальцев распушили волны рыжих волос, которые упали мне на плечи и вились локонами вокруг ребер. Я ущипнула себя за щеки и промокнула губы свекольным соком, чтобы немного окрасить.

Когда я отступила назад и посмотрела на свое отражение, у меня перехватило дыхание. Я выглядела иначе. В хорошем смысле иначе. Погранично жарко. Может быть, достаточно сексуально, чтобы побудить Салема стремительно вынести меня из этого зала ужасов обратно в спальню, где этот болезненный корсет разорвут в клочья так, что он не будет подлежать восстановлению.

Я боялась идти туда, но мне нужно это сделать. Я хотела этого, и не по тем причинам, которые должны были бы управлять дочерью Ив. Это должна быть расчетливая миссия, но это не так. Это просто я, страстно желающая вызвать улыбку на его лице, жаждущая сделать его счастливым.

Глубокий вдох приподнял мою грудь и пронзил болью ребра. Милостивый ад. Больше никакого дыхания.

Я напряженно зашагала по коридору к центральному узлу. Сначала показалась комната для оргий, где воздух вибрировал от музыки и был густым от запаха крови и секса. Гибриды выходили из столовой, смеясь, куря и загоняя в угол превосходящих их по численности женщин. Женщины улыбались и флиртовали в ответ. Двое из них были людьми. Никаких признаков Макарии.

Салема среди них не было, что подтверждалось отсутствием моих клыков. Я прошла в столовую. Никто не смотрел прямо на меня, но я чувствовала, как их взгляды обжигают мне спину. Моя кожа покрылась мурашками, а живот затрепетал от волнения, когда я обошла вокруг столов, ища единственное, которое я хотела бы видеть.

Почему мои клыки не удлинились? Где он, бл*дь? Я бы прошла мимо него, если бы он вернулся в комнату.

Я снова пронеслась взглядом по всему пространству, и поднялась паника. Мои ладони сделались липкими.

Эребус сидел за угловым столиком, его белокурая голова возвышалась над другими гибридами, с которыми он ел. Он не смотрел в мою сторону, но я чувствовала, что он наблюдает.

Я подошла к нему, осматривая каждого гибрида в комнате.

— А где Салем?

Он не обратил на меня внимание. Никто и бровью не повел в мою сторону.

Салема здесь не было, и Макарии тоже.

Отрицание заставило мой позвоночник выпрямиться. Он был лжецом, но любил меня. Это нельзя сымитировать. Он не предаст меня.

Он уже сделал это!

Но не так, как сейчас. Только не с другой женщиной.

Он никогда не говорил, что моногамен.

Колючие крючки сомнения впились в мое сердце.

Я попятилась от стола, тяжело дыша, мои руки дрожали. Ужас так яростно скрутился в моем животе, что каждый вздох стал мучительным уколом боли.

Комната продолжала гудеть шумом веселья, все мужчины и женщины ели и разговаривали, как будто меня не существовало. Я прижала медальон к корсажу и вышла на нетвердых ногах, проводя языком по зубам и призывая клыки появиться.

Несмотря на огненный шар в горле, я высоко подняла подбородок, прошла через комнату для оргий и вошла в зал, в который заходила всего пару раз. Мои клыки не появлялись, а кровь горела еще жарче. Как только я выскользнула из поля зрения, мое самообладание рухнуло. Мое лицо болезненно исказилось, дыхание стало хриплым, а ноги понесли меня вперед.

Я никогда не бывала в комнате Макарии, но я обратила внимание, где она. Я знала, по какому коридору она уходила и за какой дверью спала. Теперь я бежала туда, и рев моего сердца заглушал стук моих сапог.

Задыхаясь от горя, я остановилась у последней комнаты справа и взялась за ручку. Заперто.

Твердое дерево стояло между мной и тем, что ждало с другой стороны. Я подняла руку, чтобы постучать, но она сильно дрожала. Прежде чем мой кулак коснулся двери, раздался приглушенный звук. Мужское рычание.

Мои клыки удлинились. «Нет, нет, нет!» Я не могла разжать челюсти, и бритвенно-острые кончики пронзили мои губы. Кровь хлынула на мой язык. Влажное тепло стекало по моему подбородку, и слезы застилали мне глаза.

Очередной хрип заставил меня ударить кулаком в дверь. Я постучала сильно и быстро и зажала рот ладонью, чтобы подавить гортанный всхлип. Давление внутри меня было настолько невыносимым, что я не могла думать связно.

Мое прерывистое дыхание замерло, когда дверь открылась.

Салем стоял на пороге, без рубашки, в расстегнутых штанах, едва держащихся на бедрах, его лицо было напряженным и белым от шока.

Резкий звон ударил мне в уши, и ужасный болезненный звук сорвался с моих губ.

— Зачем?

— Доун, — сдавленный звук, полный сожаления.

«Этого не может быть. Этого не может быть».

Я убрала руку ото рта, мои пальцы были в крови. Мне нужно увидеть. Замкнувшись в туннельном зрении и сосредоточившись на единственной цели, я ударила его и протолкнулась мимо. Я должна знать.

— Нет, Доун. Стой. Послушай меня, — он схватил меня за бицепс, останавливая движение, но было уже поздно.

В другом конце комнаты обнаженная Макария лежала на кровати — светлые волосы веером рассыпаны по спутанным простыням, ноги раздвинуты, ладонь между бедер.

Я больше не чувствовала его пальцев на своей руке, не чувствовала вкуса крови на губах, не слышала его умоляющего голоса.

Все внутри меня затихло.

Ничего не чувствую.

Бескровная.

Не могу дышать.

Темнота.

Мне все равно.

Пустая.

Глава 29

Я вернулась в спальню как в тумане. Мои ноги двигались. Мои легкие набрали воздуха. Мое сердце качало кровь. Но я этого не чувствовала. Я ничего не чувствовала.