Рассвет над океаном

Мисс Паркер коротко смеётся, меня передёргивает от её смеха.

— Да как тебе вообще пришло в голову, что кресло руководителя Центра, которое меня ждёт, я променяю на сомнительное будущее с тобой?

— Я думал, что твои дела плохи. Я видел, какая ты возвращаешься домой.

— Прошлая пятница сослужила мне хорошую службу!

— Но за тобой следят…

— Мой милый братик до последнего надеялся обойти меня на повороте.

Она переступает с ноги на ногу и поправляет готовый соскользнуть капюшон.

— Чем ты рассчитывал меня увлечь? Морскими прогулками? Детскими воспоминаниями? Дурацкими безделушками? Простеньким сексом?

Мне казалось, что я почти спокоен, но руки сами собой сжимаются в кулаки. Она опять смеётся.

— Да, я должна была усыпить твою бдительность. И я хотела узнать, каков в постели наш гений! Увы, от совершенства ты далёк. Я бы посоветовала тебе больше практиковаться, но в Центре у тебя не будет такой возможности. Обидно, правда?

Зачем она говорит это? Ей мало того, что она меня предала? Круглое отверстие, с которого я не свожу глаз, вдруг начинает опускаться, словно она устала держать меня на прицеле. Напружинившись, я приподнимаюсь.

— Не шевелись! — окрик, резкий, как удар. Занервничала, это хорошо. — Иначе я прострелю тебе колено!

— Ты уже не первый раз обещаешь это сделать!

— Обещания нужно выполнять!

Выстрел, пуля впивается в диван, на котором я сижу.

— Не порти яхту, мисс Паркер.

— Беспокойся о себе, а не о ней, Джарод. В этот раз тебе не уйти. Чистильщики уже здесь!

Она проводит пальцами под горловиной накидки, через секунду мерзкий электронный писк заполняет салон. Поворачивает голову к источнику звука — мгновение, которого мне хватает, чтобы завладеть пистолетом. Сканер радиоволн, вот что так пищит! Я совсем про него забыл. Эта дрянь включила передатчик! Безоружная, она пытается меня отпихнуть, когда я расстёгиваю на ней накидку, чтобы добраться до воротника. Так и есть, под ним приколото крошечное устройство. Если прежде я в чём-то сомневался, то теперь…

Вышвырнуть её отсюда и бежать! Может быть, я ещё успею!

И тут я вижу вдруг её глаза, не скрытые больше капюшоном. Два озера отчаяния, а не глаза! Вижу её обморочную бледность, чувствую запах алкоголя и начинаю осознавать, что всё это время она фальшивила, как расстроенное пианино. А потом под распахнувшейся накидкой замечаю сумку на лаковом ремешке — ту самую сумку, которую вчера она прижимала к груди и куда позавчера прятала листок из отцовского архива.

— Дай-ка её мне, — говорю я и стягиваю ремешок с плеча, не встречая сопротивления.

Мисс Паркер ощупью находит сиденье позади себя, опускается на него и обмякает, как будто из неё вынули стержень.

24. Мисс Паркер. 12 апреля, пятница, ночь

Что ты медлишь, Притворщик?! Открой двери, вытолкни меня прочь отсюда и уноси ноги! Дай мне пощёчину на прощание, пристрели меня… Что угодно, только не смотри на меня больше с брезгливым ужасом, как на ядовитое насекомое!

Он хватает меня за воротник, разыскивая передатчик. Не прикасайся ко мне, я и так на пределе! Капюшон падает, свет бьёт в лицо. Делаю то, чего делать нельзя — встречаюсь глазами с бешеными глазами Джарода. Он разглядывает меня несколько секунд, отпускает и отодвигается. Во взгляде уже не бешенство — замешательство. А потом забирает мою сумку.

Комедия окончена! Он меня раскусил.

Адская усталость этого дня наваливается на меня всей тяжестью. Я сажусь и молча смотрю, как Джарод открывает сумку и достаёт из неё документы. До самого выхода из дома я колебалась: не рассказать ли ему правду? А когда утвердилась в мысли не рассказывать, забыла избавиться от «улик». Как самоубийцы забывают запереть входную дверь, прежде чем забраться с бритвой в горячую ванну. Мне горько за Джарода, который сейчас всё узнает. И стыдно, что я не смогла осуществить план. Но облегчение — сильней! Я не думала, что будет так страшно — наблюдать, как нежность и растерянность на дорогом лице превращаются в омерзение и гнев.

Сейчас это лицо не выражает ничего. И не дрожат руки, которые разворачивают бумаги и раскладывают их на столе.

— Экспериментальный образец двести восемнадцать тридцать три семьдесят — это, очевидно, я? — спрашивает Джарод голосом, который тоже ничего не выражает.

— Ты.

— А номер донора…

— Код. Его расшифровал Брутс.

— Что это за экспертиза? Двое мужчин с одинаковой Y-хромосомой, судя по количеству совпадающих аллелей — сводные братья.

— Ты и Лайл. Я побоялась отдавать в лабораторию свою кровь. Сказала Сидни, что, якобы, хочу проверить, действительно ли Лайл — отец одного маленького мальчика.

— Откуда у тебя… А, да, вчерашние салфетки.

Садится на край стола. Закрывает глаза и потирает виски, словно у него внезапно заболела голова. Повисает пауза. Чёртов сканер до сих пор пищит! Выключаю маячок, писк прекращается. Теперь слышны лишь шум дождя и глухой рокот волн, ударяющих в дамбу.

— Этот сигнал никто не принимал, — говорю я неизвестно зачем. Просто чтобы нарушить паузу.

— Я догадался, — отвечает Джарод.

Я ожидала, что он будет рвать и метать. Его заторможенность меня пугает.

— Ты мой брат, Джарод! Ты тоже Паркер! И ты так спокоен сейчас!..

— Спокоен? Спокоен, Мия?! — он издаёт смешок, больше похожий на всхлип. — Хочешь знать, что я чувствую, да? Мне так больно, что впору наложить на себя руки! Но это нам ничем не поможет.

— Ты простишь меня?

— Прощу что? Спектакль, который ты устроила?

Тяжело поднимается, подходит ко мне и смотрит на меня сверху вниз.

— И то, что я втянула тебя… в кровосмесительную связь.

Вместо улыбки у него получается болезненная гримаса.

— Ещё неизвестно, кто кого втянул, сестрёнка. Это были лучшие дни в моей жизни.

Аккуратно застёгивает три верхних пуговицы моей блузки, расстегнувшихся в нашей короткой схватке.

— Разве то, что ты хотела меня защитить, нуждается в прощении? Я всё понял, Мия. Ты собиралась избавиться от меня и заживо похоронить себя в Центре. Я никогда бы не узнал, что мой отец — мистер Рейнс и что я влюбился в собственную сестру. И тебе не пришло в голову, что знать всё это — и вполовину не так скверно, как думать, что ты меня предала!

Кончиками пальцев касается моей щеки.

— Я не позволю тебе остаться в Центре. Его прощальный подарок мы понесём вместе.

Ещё одно слово, и я зареву!

Джарод больше ничего не говорит, но садится рядом и обнимает меня. Я утыкаюсь лбом в его плечо, вдыхаю запах, успевший стать родным… И слёзы прорывают оборону. Оказывается, их было много. Он гладит меня по спине и терпеливо ждёт, пока я успокоюсь. Мягко отстраняется.

— У тебя тушь потекла. Умоешься?

На полке под зеркалом в ванной — две зубных щётки в стакане, флаконы и баночки с женской косметикой. Расчёски и щётки для волос. Два полотенца. Два банных халата на вешалке. И я снова начинаю плакать.