Растопить ледяное сердце

— А обряд наречения? Зачем он нужен? — живо интересуюсь я.

— Хольмгер не дает ответ сразу, на то он и бог мудрости, — ухмыляется Клаус. — После обряда наречения будущие супруги получают право начать жить вместе, разделить постель. Считается, что четырнадцать дней и ночей божество наблюдает за парой, принимая решение о благословении на основании своих наблюдений. Нареченные же, оказавшись под одной крышей, в любой момент могут поменять свое решение о брачном союзе, отказавшись от него. Могу тебе сказать, что это оправдано, потому что не каждая пара, которая прошла обряд наречения, в последующем сочетается брачными узами.

— Но почему? — непонимающе переспрашиваю я. — Ведь пара до обряда состояла в отношениях. Не просто так же мужчина и женщина принимают решение о брачном союзе?

— Отношения — это одно, а вот жизнь под одной крышей с возлюбленным может оказаться не такой радужной, какой представлялась в мечтах, — пожимает плечами Клаус и, понизив голос, добавляет: — Говорят, что одна герцогиня отказалась от замужества лишь потому, что ее избранник по всему дому оставлял исписанные листы бумаги. Видишь ли, он был поэтом, поэтому, если в голову приходила интересная рифма, он любил ее сразу записывать, чтобы не забыть. Герцогиню же ужасно раздражал беспорядок, а потому она буквально по пятам ходила за будущим мужем, собирая все эти листы и выбрасывая их. На третий день ей надоело это занятие, и она поставила ультиматум: либо брак с ней, либо стихи. Возлюбленный выбрал творчество, а герцогиня окончательно разочаровалась в избраннике.

— Ты шутишь? — недоверчиво переспрашиваю я, а Клаус весело сверкает глазами.

— Нет, это правдивая история. Вот такие бывают странные причины для расставания у людей, которые всерьез собирались связать свои судьбы нерушимыми узами брака.

Качаю головой в неверии и только потом осознаю:

— То есть, до обряда бракосочетания можно отказаться от замужества? Обряд наречения ничего не значит?

— В целом, да. Необходимо лишь подать прошение жрецу и прийти на поклон к Хольмгеру, извиниться за беспокойство. И все, люди вновь свободны от всех обязательств. Однако…

А герцог утверждал, что ничего уже не изменить, когда я сказала о том, что передумала выходить за него замуж. И тут он мне врал, добиваясь собственной цели. Обидно. С другой стороны, я тоже не была честна с ним. Мы квиты.

— Что “однако”?

— Видишь ли, непорочные, чистые девушки в Рэгнолде ценятся куда выше, чем познавшие страсть. Особенно в кругу аристократии. Поэтому некоторые, боясь, что станут неинтересны подходящим по статусу мужчинам, соглашаются на брачный союз, даже если хотели бы от него отказаться, попробовав на вкус семейную жизнь, — объясняет Клаус местные порядки. — Но хочу тебя заверить, что мне, например, абсолютно все равно, невинна моя будущая жена или нет. Считаю, что это лишь пережитки прошлого, которые давно пора там и оставить.

Заливаюсь румянцем, понимая, на что намекает Клаус. Его не волнует, что я могла состоять в интимных отношениях с герцогом, менталист все равно готов связать со мной свою жизнь.

Это очень… мило и благородно, так почему же мне ни капли не интересно это предложение? Почему меня больше волнует вопрос о том, где сейчас находится Райнхольд? Может ли ему грозить опасность? Или же… А вдруг он с другой женщиной?

— У тебя испортилось настроение, — замечает Клаус мои нахмуренные брови. — Я сказал что-то не то?

— Нет-нет, все прекрасно, — преувеличенно бодро отвечаю я, не желая развивать тему отношений. — Кажется, я видела разноцветные флажки и слышала шум, когда мы шли к ресторации. В городе праздник?

— Началась ярмарка в преддверии дня Миросотворения. Хочешь посетить?

— Да, — загораюсь я, потому что очень хочется посмотреть, что за товары продаются в другом мире.

Уверена, что там должно быть что-нибудь необычное и интересное. Хоть я и не большая поклонница шоппинга, но упустить возможность побывать на ярмарке в другом мире точно не могу.

Интересно, праздник Миросотворения — это что-то вроде нашего Нового года? Рождества? Судя по названию — похоже на то, но вряд ли здесь наряжают елку и пьют шампанское под бой курантов, после того, как посмотрели обращение президента по телевизору.

Хотя, все может быть. Не удивлюсь, если маги выдумали свой “телевизор”, показывающий происходящее в других королевствах, а может быть, и мирах.

Надеюсь, что мне представится возможность увидеть, как отмечают праздники в этом мире, а может быть, и самой поучаствовать. Например, торжество после обряда наречения очень напоминало обычную свадьбу, разве что не было пьяных драк и танцев до упаду. Наверное, аристократии не положено веселиться, как обычным смертным.

— Ты согрелась? Наелась? — заботливо интересуется Клаус, подзывая официанта.

— Да, спасибо, — отвечаю, мужчина кивает, расплачивается за наш обед и берет меня за руку, выводя на морозный воздух.

Неспешным шагом мы доходим до ярмарки и окунаемся в водоворот веселых лиц, детского смеха и ароматов выпечки, от которых рот наполняется слюной.

— Подходите, пряничные маги с перцем! Всего три бронзовых монеты за штуку!

— Не пропустите, только сегодня! Мерцающий шар предсказаний — лучший подарок!

— Не проходите мимо! Горсть леденцов с пожеланиями в подарок при покупке набора посуды!

— Завитушки с кремом! Плюшки с повидлом! С пылу с жару!

Со всех сторон над площадью разносятся зычные голоса торговцев, зазывающих жителей столицы потратить деньги именно в их лавке, а у меня глаза разбегаются от разнообразия.

— Вот здесь ряды с продуктами, вон там свежая выпечка, — поясняет Клаус, показывая разные направления. — Если хочешь присмотреть подарки к празднику, то можем посетить вон те ряды. А если тебе интересна одежда, то вот эти.

— Давай туда, где подарки, — решительно встряхиваю головой, оценив масштабы ярмарки.

Похоже, что сюда надо приходить с самого утра — только тогда успеешь заглянуть в каждую палатку.

— Пойдем, — тянет меня за руку Клаус. — Я знаю, что может тебе понравиться.

Послушно иду за менталистом, вертя головой во все стороны.

Чего здесь только нет!

Шкатулки, украшенные всевозможными драгоценными камнями, расписная и однотонная посуда, картины, выполненные искусными художниками, мягкие игрушки ручной работы, всевозможные украшения, деревянные поделки, часы разных форм, цветов и размеров, книги, зеркала, какие-то стеклянные шары и кубы — всего не перечислишь. Чем дальше мы проходим по рядам, тем ценнее и серьезнее становятся товары. Несколько палаток с причудливыми артефактами, о назначении которых я могу лишь догадываться, флакончики с зельями, пузырьки с кремами и шампунями, косметикой.

Я не разбираюсь в местных деньгах, но, судя по тому, что все эти “женские штучки” по цене не уступают артефактам — косметический уход за собой здесь могут себе позволить только обеспеченные дамы.

— Пришли, — останавливаемся около палатки, прилавок которой заполнен множеством одинаковых колбочек из темного стекла.

Непонимающе смотрю на Клауса, гадая, почему он привел меня именно сюда.

— Здравствуйте, желаете подобрать аромат? — раздается нежный, как-то неземной женский голос.