Растущий лес

— Нет ключей, — несколько растеряно сказал он. — А почему?

— Потому как у этих ошейников замков нет, — хмыкнул Азриэль. — Их только кузнец расклепает. — Шарик! А ну ка плюнь на камешек! Да не в первое попавшееся место, дубина! Туда где цепь крепится. И не забрызгай никого!

Кислотная слюна пещерного дракона растворяла камень и металл не очень охотно. Не как горячая вода лед, а, скорее, как горячий чай кусок сахара. Она была недостаточно вязкой, а потому просто стекала с легким шипением на землю. Да и было ее у молодого ящера не так уж и много, а потому после трех плевков, последний из которых выглядел откровенно слабо, гигантская рептилия отошла от так и не сдавшегося ей объекта.

— Чего стоим? — спросил шаман рабов. — А ну ка все дружно навалились! Вон, железо скобы уже как истончилось, да и гнезда в камне наверняка разрушились.

— А нам это надо? — хмыкнул первый гном. — Менять один ошейник на другой… Смысл?

— Нормальные условия жизни, интересная работа, треть заработка в личное пользование и возможность выкупиться через пару лет, устроит? — вопросом на вопрос ответил шаман. — Это же, кстати, и ко всем остальным относится. А кто захочет вступить в вооруженные силы клана, получит свободу сразу, но будет вынужден отработать по контракту пять лет.

— А гарантии? — недоверчиво уточнил второй подгорный житель. Кто-то из людей ему поддакнул.

— Клянусь своей силой, — на ладони шамана заплясал маленький язычок пламени.

— Навались! — скомандовали хором гномы своим соседям по цепи. Десятки рук дернули металл, конец которого уходил в источенный кислотой камень. Раз, другой, а на третий одно из звеньев не выдержало и разошлось.

— Хватит! — скомандовал рабам Азриэль и окончательно рассоединил цепь, оставив болтаться на уходящей в камень скобе всего лишь пару колечек.

Из пристройки, где был вход в карцер, показались Викаэль и Серый, под руки несущие какую-то волочащую ноги фигуру.

— Истощена, — ответила на вопросительный взгляд Михаэля воительница. — Ей пить не давали. Дня два. А не кормили еще дольше.

Дверь дома наконец то открылась, и Шиноби наконец-то вышел во двор.

— А пленницы где? — спросил его шаман.

— Я тебе что, Рембо что ли во все двери в одиночку тыркаться и их искать? — обиделся он. — Калитку вам открыл, так что приступайте к зачистке. Только когда по лестнице на второй этаж подниматься будете, аккуратнее через порог перешагивайте, я там какого-то получноника, не иначе как шумом со двора разбуженного, положил отдохнуть.

Однако обошлось все очень тихо и даже без нанесения кому либо побоев или иных травм, даже не разбудили больше никого. Исключая, естественно спасаемых. Которые кстати долго не могли понять, чего от них хотят да и оказались, на проверку, всего лишь вольнонаемными куртизанками, не первой, кстати, свежести, которые благодаря своей экзотической внешности намеревались неплохо заработать в городе, где неожиданно образовался такой спрос на эльфиек. Об участи, которой подвергли вытащенную из карцера девушку, они знали, но за себя не переживали нисколько.

— Сама виновата, — ответила на вопрос шамана одна из них. — Нечего было кочевряжиться… точнее кусаться.

— В смысле? — уточнил Михаэль. — Если вас двоих пригласили поработать и даже контракт с гильдией подписали, то она то откуда взялась? Явно не из ближайшего борделя.

— Выбирайте выражения, юноша, — фыркнула одна из девушек, бывшая старше шамана лет на двести, но благодаря крови перворожденных все еще выглядевшая достаточно привлекательно. — Ее вроде бы продала какая-то банда, точнее я не знаю. Глава охранников сразу после заключения сделки захотел ее опробовать, но в процессе почти стал евнухом. Если бы не цена, которую за нее можно взять, дуреху бы прибили на месте.

— Она и так чуть жива, — мрачно сказал Михаэль. — Раз уж вас спасать не надо, то спите, дамы, дальше.

И добавил к словам заклинание.

— Думаешь, они после нашего ухода смогут чувствовать себя в этом городе безопасно? — спросил его Шиноби, когда эльфы уже вышли во двор.

— … этих… — шаман для выражения всей полноты обуревавших его эмоций перешел на орочий. — Станет долгом всего мужского населения Тенелока. В качестве ответного жеста, так сказать. А за них не беспокойся. Опытные проститутки не так просты, как кажутся. Да еще и разменявшие не первую сотню лет… Выкрутятся короче. А нет — их проблемы.

Второй дом работорговца был взят штурмом совсем не так как первый. Во-первых, его обитатели куда лучше заботились о своей безопасности. Сторожей было аж трое, и один из них успел закричать. Во-вторых, рабов оттуда свели только пятерых, в числе которых была всего одна перворожденная. Остальные куда-то подевались. Ну и в-третьих…

— Это чего такое? — Викаэль озадаченно уставилась на спасенную девицу. — Слышь, девочка, кто тебя так разрисовал?

— Древняя, — вздохнул Келеэль. — Вернее эльфийка из Древнего Леса. Но как же она молода…

Девочка, которой едва ли минул второй десяток лет, уткнулась своей макушкой куда-то в район пояса воительницы и на ломанном всеобщем попросила 'страшную тетю' не есть ее.

— Они что до сих пор своим детям про тех эльфов, кто покинул их долбанное, погрязшее в застое государство страшные сказки рассказывают? — взъярился Келеэль, но, спустя пару секунд, успокоился. — Хотя чего от них еще ждать… Судя по татуировкам на лице этот ребенок из касты слуг, а значит читать, писать и думать самостоятельно ее родителям было не положено. Может и к лучшему, что как-то к людям попала. Поговорке про то, что лучше быть слугой во дворце правителя, чем служить командиром захолустного гарнизона, могут верить только те, кто ни разу лично не работал от зари до зари, имея за это в награду лишь миску похлебки.

— Это ей нанесли давно, — задумчиво сказал Шиноби, рассматривая узоры на коже девочки. А было их много. Вернее очень много. Природный цвет оказался практически полностью скрыт под синими, зелеными, красными и даже парочкой черных рисунков. — Но зачем?

— Чтобы сразу было видно ее статус, — мрачно сказал сам себе Келеэль. — А также положение ее родителей и ближайших родственников. Кастовый строй, чтоб его… По сравнению с сегодняшним Восточным, мой родной Западный лес в годы юности, где все, вплоть до каждого чиха, было расписано традициями и церемониями, это просто обитель свободомыслия и анархии какая-то. Помнится, тогда выходцу из младшего рода в присутствии кого-то более знатного лишь дышать без разрешения и дозволялось, не то что сейчас, когда рядовой дружинник может в кабаке морду какому-нибудь ненаследному лорденышу набить, потом вместе с ним напиться и в итоге дружно загреметь в общую камеру тюрьмы за пьяный дебош. Потом, конечно, перед аристократом извиняться, а солдата слегка накажут, но и только.

— Потом это выясним, — пожал плечами шаман. — Повозки нашел?

— Спрашиваешь! Я туда при помощи узников даже запасы для приготовления какой-нибудь баланды с их продуктового склада загрузить успел. Не говоря уж о всякой мелочи типа фуража для лошадей и забытого в подсобке инвентаря.

— Тогда делаем ноги, третьего торговца живым товаром грабить не будем! Чую я, если не поторопимся, схватят нас армейцы за задницу.

Но чисто уйти им не дали, в этот раз шаман не ошибся в своем предсказании. Конец улицы, по которой двигалась процессия из освобожденных и просто сменивших хозяина рабов, оказался перекрыт парой десятков солдат под предводительством одного офицера. Городской патруль засек беспорядки и, редкий случай, готовился их пресечь. Копья, которые люди выставили вперед, чтобы остановить повозки, выглядели заслоном откровенно слабым. Разогнать вояк, явно побаивающихся встать на пути у чудовищ и их хозяев, смог бы, пожалуй, и один единственный песчаный скорпион. Но все же это была преграда и не настолько мелкая, чтобы ее проигнорировать.