Растяпа. Ни ума, ни совести, ни чести

Для этого нужен человек, который сможет доказать, что существование Деминой на посту идеологического секретаря не продуктивно. Пал Иваныч не смог. Да и Людмила Александровна приняла меры, чтобы обезопасить себя с этой стороны. Например, в характеристике его написала, что человек он малограмотный. Как на такую кандидатуру посмотрит бюро? А без бюро не снять!

Кожевников уехал повышать образование. На его место Пашков поставил….

Ладно, не буду вас утомлять загадками – новым моим начальником стал Дмитрий Андреевич Чемякин, до того первый секретарь Увельского райкома комсомола.

Дима Чемякин. Баянист, певец, душа компаний, комсомольский вожак с высшим педагогическим образованием – да к тому же, член бюро Увельского райкома партии. Вот такое человечище было поднято с первого этажа на второй, чтобы изжить из аппарата ненужного свидетеля.

Думаю, Деминой хватило ума реально оценить обстановку, и она наверняка после утверждения Чемякина на бюро стала готовить себе пути отхода – скажем, если не заведующей всем образованием, то директором в одну из школ района. Но и без борьбы – черт возьми! – сдаваться она не желала: не тот характер! Она вышла на тропу войны.

Вобщем жизнь наша стала интересней.

Понятно, что к Пашкову Чемякин ходил чаще, чем к Деминой. Да, сдается мне, он к ней вообще не ходил по своей воле – только когда вызывала.

Понятно, что Людмила Александровна всеми путями пыталась доказать несостоятельность нового завотдела. Но об этом мы еще поговорим.

Отдел по-разному отнесся к новому начальнику.

Белоусов как ходил по любому вопросу к Деминой, так и продолжал ходить. Получив задание от непосредственного начальника, он шел сначала к Людмиле Александровне – я полагаю, они обсуждали заданную тему на предмет: нельзя ли, выполняя ее, подставить Чемякина под Пашкова?

Любовь Ивановна восприняла назначение Дмитрия Андреевича недоразумением. Она говорила ему «ты». Чаще называла «Димой», редко «Дмитрий Андреевич». И вообще, получая задание – напомню: она курировала образование – моментально находила десятки причин, предлогов, изъянов и в самом поручении, и в возможности его исполнения. По ее выражению – делала все, чтобы выскочкам жизнь не казалась медом.

Единственным сотрудником отдела, на которого новый заведующий мог рассчитывать, оставался я. Пролетев на портфель, не шибко расстроился. Услышав новость о назначении Чемякина, сказал про себя – отличная работа, Александр Максимович!

Первая засада из всех известных мне для Дмитрия Андреевича была характеристика на прокурора. Согласитесь, прокурор района – не простая пешка на шахматной доске. Писать служебно-партийную характеристику на него дело рук секретаря идеологии. Впрочем, Кожевников мог. А вот Чемякин….

Вызывает его Демина к себе, вручает отжившую срок характеристику и поручает написать новую для утверждения на бюро. В принципе, можно тупо переписать старую. Ребята из орготдела так и делают. Но ведь прокурор же! Кто-нибудь вчитается на бюро, вспомнит старую и… – дорогой Петр Иванович, вы что, не работаете над собой? Будет скандал районного масштаба!

А характеристика для того пишется и утверждается, чтобы подвести итог пяти лет работы над повышением своего внутреннего содержания – образования, культуры, политпросвещения и т. д. Может, не все аппаратчики это знают, но я-то знал.

И когда Чемякин вызвал к себе и поручил написать характеристику на прокурора, у меня на руках были все козыри. Я мог отказаться, сославшись, что прокурор района это не уровень инструктора. Я мог бы пойти к Деминой – и Людмила Александровна раздула бы скандал до высот бюро: зачем раздаете портфели неподготовленным профанам? Но я просто сказал: «Хорошо», взял старую характеристику на Кураева и пошел писать новую.

Не собирался переписывать – старая была отправной точкой. Прочитал, пометил несколько пунктов и позвонил в прокуратуру.

– Петр Иванович, инструктор райкома партии Агарков, здравствуйте! Удобно говорить? Я готовлю для утверждения на бюро вашу партийно-служебную характеристику. Как бы нам встретиться и обсудить несколько пунктов. Хорошо, спасибо, уже иду.

В кабинете районного прокурора меня ждал чай с конфетами и дольками лимона.

Попили, посплетничали, принялись за дело.

Я достал блокнот и погнал по пунктам.

Мне нужны были не правдивые ответы, а утвердительные.

С Божьей помощью и моей подсказкой мы их нашли.

Вернувшись в райком на рабочее место, пробежался взглядом по записям. По всем пунктам интеллектуального роста в моей версии Петр Иванович весьма преуспел. Муза водила пером – характеристика сложилась одой.

Отнес рукописный вариант к Чемякину:

– Готово. Но к Чудакову не пойду.

Дмитрий Андреевич из-за стола подскочил, руку пожал, не читая, сказал:

– Все нормально. С общим отделом договорюсь.

На бюро – Чемякин после рассказал – все были ужасно довольны характеристикой на прокурора: поздравляли Кураева, а Саталкин аж в ладоши хлопнул.

На аппаратном Пашков сказал:

– Поздравляю, Дмитрий Андреевич, первый блин не комом.

И обвел аппарат строгим взглядом:

– А вы учитесь все, как надо писать партийно-служебные характеристики.

Даже в пятницу в гараже Дима не внес ясность в вопрос – поправ справедливость, незаслуженно принимал поздравления от коллег. Бог ему судья!

Меня поблагодарил Кураев – и руку жал, и говорил: звони, если что, называя меня своим другом. Таких бы друзей…. Нет, не в музей, а побольше. Тогда можно было бы начать прибирать район к рукам. Устойчивая мечта идиота!

Меня так и подмывало Чемякина спросить – он-то думает меня благодарить или хочет нахаляву чужими пользоваться талантами? Но промолчал. А Дима вдохновился и на большое.

По моему мнению, Демина была хоть небольшого ума, но добросовестна в делах и исполнительна. Приступив едва к обязанностям третьего секретаря, она сразу взяла под личный контроль организацию проведения единого политдня в районе. Оно понятно – в обкоме строго спрашивают, да и понаезживают амбициозные товарищи нередко в наши палестины.

Помните, рассказывал, как был у нас с лекцией секретарь обкома партии Сонов?

Так вот. Чтобы политдень для всего района прошел нормально, надо переделать кучу дел:

– получить из дома политпросвещения материал лекции;

– внимательного его вычитать;

Отвлекусь с примером по вопросу. Давно это было – в дни Сталинградской битвы. Редактор газеты «Слово колхозника» (нынешнее «Ленинское знамя») Рощин проездил где-то, номер к выпуску не подписал и вернулся к уже упакованному тиражу. Достал газетку, сел читать и обнаружил опечатку, пропущенную корректором. В названии города, где развернулось ожесточенное сражение за контроль над Волгой, была пропущена буква «р». Получилось – «Сталингад». Ни на мгновение не усомнившись в своих действиях, Рощин сжег весь тираж, а с рассветом отправился в военкомат и был отправлен в действующую армию. Эту историю он рассказал лично сам за рюмкой водки, когда мы делегацией из редакции (Семисынов, Акулич и я) пришли поздравить его с Днем Победы. Сейчас, конечно, Колыма с расстрелом за опечатку не грозят, но хохоту на весь район не оберешься.