Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– А когда он вымахает и начнёт честной люд почём зря в капусту крошить, что тебе совесть твоя скажет, а?! – Мирослав не унимался.
– Нечего лезть к ним, – рыкнул сурово Ратибор, – и никто не пострадает! Нам что, своих земель мало?! Они жили тут тысячелетиями и никого не трогали, пока люди не вторглись в их владения! Да мы так же поступаем со всеми чужаками, кто приходит к нам без приглашения! И это правильно! Ибо нечего со своей корзинкой на чужое болото за ягодами хаживать…
– Всё, закончили спор! – Святослав хлопнул ладонью по столу. – Я услышал вас всех! Буду думать. А пока хватит о делах; первый раз в жизни я вижу, что вы ругаетесь меж собой! – князь встал и с осуждением посмотрел на насупившихся Мирослава с Ратибором. – Пожмите руки друг другу!
– Ну-с, ещё настоечки кедровой хлопну сейчас, и можно в нашу берлогу намыливаться, – громко рыгнув, прервал царящее за столом молчание Емельян. После того как княжий племяш уговорил в одну рожу оба кувшина с вином, его явно тянуло продолжить хмельные возлияния и дальше.
– Я тебя сейчас сам хлопну, – пробурчал мрачно Ратибор. – Так хлопну, что и Добролюб не откачает… Опять дышать всю ночь твоими вонючими выхлопами, Емеля? Совесть имей, ты в избе не один живёшь!
– Прости, Ратиборушка, – смущённо просипел тот, – душа просит… Пойдёмте, кстати, взглянем на вашего пленника, а?! Мы ведь совсем про него забыли! Ему, поди, пожрать да попить чего надобно… Сейчас организую, я быстро! – ловко переведя тему, Емельян мигом вскочил с лавки и бросился в подсобку набирать припасов.
– Доброй порки твоя душа просит… – проворчал неласково Ратибор. – А точнее, задница! И зачем старый знахарь только рецепт своего пойла открыл этому оболтусу… – сокрушённо покачал он рыжей гривой.
– Добролюб наверняка уже сильно об этом пожалел, – нехотя прервал своё молчание Мирослав.
– Чего расселись?! – тем временем вернувшись в зал, Емельян потряс увесистой котомкой да кувшином с водой. – Пошли, я уже всё собрал!
Ратибор и Мирослав, угрюмо переглянувшись, встали и, бросив на стол горсть монет за трапезу тут же подлетевшему на звон серебра Радиславу да взяв оружие, молча пошли на выход. Рыжебородый витязь и Емельян делили между собой одну избу, как и присоединившийся к ним Мирослав, занявший освободившуюся кровать Яромира на первом этаже. Потому всё трое дружно потопали в свой дом, где и оставил необычного пленника Ратибор.
По прибытии в избушку друзей ждал неприятный сюрприз: маленький йотун каким-то непостижимым образом умудрился избавиться от кляпа да перегрызть крепкие путы, его связывавшие, но вот со стальной цепью на ноге ничего поделать не смог. Оттого в дикой ярости он разорвал всё, что можно было и куда смог дотянуться, начиная от шкуры медведя на кровати Ратибора, служившей ему одеялом, и заканчивая вещами Емельяна, что были неосмотрительно разбросаны им недалече.
– Ох, ну ты и набедокурил, засранец мелкий!.. – трое приятелей застыли на пороге, удручённо рассматривая беспорядок, устроенный юным турсом в комнате на втором этаже их домишки. – Что за запах? Емеля, кажись, он нагадил тебе в сапоги, с чем тебя и поздравляю… Точнее, в один испражнился, а в другой, похоже, по-маленькому сходил… И где же он сам, негодяй такой, а?.. – пакостного сорванца было не видать. Ратибор внимательно осмотрелся, прошёл вперёд и, пригнувшись, заглянул под кровать. Оттуда на него сверкнули два красных испуганных глаза. Малец явно понимал, что наделал дел, и потому залез под койку, надеясь спрятаться от неминуемого возмездия.
– Нагадил мне в сапоги?! Это же моя любимая пара была, я берёг её как зеницу ока… – Емельян стоял, растерянно хлопая глазами. Княжий племянник даже трезветь начал от открывшегося перед ним душераздирающего зрелища. – А мой кафтан… Рубаха!.. Штаны меховые, в них так тепло было!.. Боги, за что?! Ах ты, гнусная жаба, да я тебе сейчас все космы повыдёргиваю!..
– Тише ты, тише, не кипятись! – остановил разошедшегося под винными парами
молодого лоботряса Ратибор. – Во-первых, косматые лягушки существуют только в ночных сновидениях юных забулдыжных летописцев. Всё оттого, что те – не просыхают!.. А во-вторых, ну пошалило дитятко, с кем не бывает…– Ну конечно, это ведь не в твои сапожищи этот мерзкий гадёныш с удовольствием нужду справил! – хрюкнул зло Емельян, доставая из перекинутой через плечо котомки небольшую фляжку с кедровой настойкой и мигом делая несколько больших глотков.
Поймав на себе недобрый взгляд Ратибора, княжий племяш хмуро прошамкал:
– Нервишки пошаливают… Хорошо, что это не весь мой гардероб был…
– Действительно, а то пропал бы совсем тут без тряпья своего разноцветного, фазанчик ты наш расфуфыренный! Мясо давай сюда и воду! – Ратибор взял протянутые Емельяном добрую голяшку молодого кабанчика да кувшин с водой и, расстелив на полу перед кроватью пёстрый полотняный платок, быстро найденный тут же в разбросанном по комнате барахле захмелевшего повесы, аккуратно положил на него свежий поросячий окорок. После чего поставил рядом жбан с водицей и тихо отошёл назад.
Трое друзей замерли в ожидании. С минуту-другую ничего не происходило. Наконец, из-под кровати медленно показалась белёсая голова. Настороженно озираясь по сторонам и недоверчиво поглядывая на людей, лохматый малец подозрительно понюхал сначала еду, потом воду. Тут же обхватив кувшин двумя тонкими лапками, молодое существо приподняло и чуть наклонило сосуд со свежей водицей, принявшись жадно глотать живительную влагу, проливая при этом часть себе на грудь.
– Ты смотри, почти как человек пьёт! – толкнув Ратибора в бок, удивлённо прошептал до сих пор молчавший Мирослав. – Как думаешь, сколько ему?
– Да кто ж его знает, – задумчиво пробасил тот в ответ. – Полгода, год или около того, наверно… Не ведаем мы, сколько живут эти любопытнейшие создания…
Юный турс тем временем, вдоволь напившись, вцепился крепкими зубами в сочный кусок кабанчика, принявшись с завидным аппетитом его поглощать. При этом он довольно урчал, что выглядело очень мило и забавно.
– Эх, и всё-таки я его в качестве питомца взял бы… – тяжело вздохнув, Емельян со слабой надеждой покосился на Ратибора с Мирославом.
– Мелкие зверушки все милы глазу, Емеля, – буркнул Мирослав. – Но это тебе не щеночек какой, это хорошо понимать надо! Когда он вырастет, то станет могучим хищником, которому человека убить проще, чем тебе окропить снежок жёлтеньким…
– Ну так отрежь ему голову и посади на кол! – с этими словами Ратибор, испытующе глядя на приятеля, медленно достал из-за пояса здоровенный нож и протянул его рукояткой вперёд Мирославу. – Ты же хотел?! Так давай, сделай это. Ну?! – рыжеволосый витязь настойчиво сунул другу свой огромный тесак.
Пленённый детёныш же, увидев, что происходит, тихо зашипел, испуганно переводя взгляд с Мирослава на Ратибора, и мигом забился назад под кровать, не забыв однако при этом и кусок мяса прихватить с собой.
– Ха! Клянусь лаптями Велеса, он ведь, ик, понял, о чём вы сейчас! – воскликнул поражённо Емельян, опять начавший слегка икать. – Может, не дословно, но суть-то он уловил, ик, точно! Ратибор был прав! Они разумны, Сварог свидетель! Возможно, даже ненамного глупее, чем люди!
– А может, будут и поумнее некоторых человеческих особей, что любят обожраться хмелем душистым… – степенно пророкотал Ратибор, убирая нож назад, к себе за пояс. Мирослав молчал. Оружие рыжеволосого гиганта он так и не взял.
– Это на кого ента ты сейчас намекаешь, ик, чудо-юдо рыжее?! – возмутился Емельян. – Тебя, косолапый, в снегу обвалять, так ты сам не сильно, ик, отличаться от них будешь!..
– Мне очень жаль, что так вышло с твоим отцом, Мирка, – Ратибор, проигнорировав гневное сопение пьяного княжьего племянника, пристально зыркал на старого товарища. – Но разве наш мелкий проказник в этом виноват?
– Твоя правда, дружище, – тяжело вздохнув, Мирослав взглянул прямо в глаза Ратибору. – Гнев и ярость до сих пор застилают мои очи и мешают мыслить разумно да ясно…