Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Бросайте оружие, варвары! – раздался тем временем из вражеской орды властный крик, принадлежавший Герканту. Обращался он к славянам на общем языке, бывшем в ходу на Западе и являвшемся родным для русов. Военачальник Ослямбской империи возглавлял основные силы проникнувшего, наконец, за стены Мирграда неприятеля, не желая упустить славу и почести победителя непокорного славянского княжества. – Ваша новая владычица так велит! Так что мечи, топоры да копья на брусчатку! Даю слово, всем сдавшимся мы сохраним жизнь! А иначе всех непокорных на колья насадим! Десять минут на раздумья! – повелительный взмах руки главнокомандующего ослямбскими легионами отогнал чуть назад нехотя отступившие основные силы аскеров. При этом они злобно подвывали в предвкушении скорой победы, выжидательно вперившись в стоявших напротив
– Значится, так, Любомир! – Ратибор гневно зыркнул на новоиспечённого тысяцкого, относительно недавно получившего это звание. – Стоишь тут с братушками по булату, аки скала, и держишь этих ослов, крепко-накрепко стиснув зубы да булки! А я покамест смотаюсь до терема и вытрясу душу как с Ладимира, так и с Лютеги! – Ратибор недобро и вместе с тем беспокойно взглянул поверх голов перетаптывающихся в сомнении витязей на так ещё до конца и не осевшее тягучее пыльное облако, что вкупе со вздымавшимися к небесам несколькими едкими столбами чёрного дыма всё клубилось за десятком-другим ближайших домишек, разделявших Торговую аллею и Дворцовую площадь. – Ишь чего удумала, дура белобрысая, в плен сдаваться?! Срамота-то какая! Пущай для начала блины готовить выучится да масло на хлебушек мазюкать, а уж потом бразды правления в свои ручки нежные берёт… И то, только на кухне! На поварёшку с кадкой скинемся ей, так уж и быть…
«Заодно разузнаю, что с моими, а также с Добролюбом, Мирославом и Емелей… И почему Ладимир не отгудел, как велел ему?.. – насупившийся Ратибор, бывший мрачнее тучи, с окровавленной секирой наперевес стремительно потопал к Соловьиному переулку. Сердце его неистово колотилось, как вольная пташка в клетке золочёной, нутром предчувствуя беду. – Светозар ещё, мерин пузатый, где-то там с перебитой тяпкой шастает… Но чем он может помочь? Боец из него сейчас, конечно, никакой… Единственное, слышал он, как я велел главе стражей на свирельке отыграть… Сам бы за рог наверняка взялся! Если бы мог… Что-то стряслось! Молчит орлёнок… Не к добру!..»
– Я с тобой, дружище! Мои там тоже, не забывай… – Яромир припустил следом за приятелем. – Но как Лютик могла сдать град в руки ворога?! По своей ли воле?! Может, её заставили?.. Или после гибели Святослава кровля совсем потекла у нашей государыни?..
– Пошлёпали, – зловеще буркнул молодой богатырь, сверкнув яростными всполохами разгорающегося синего пламени, – поинтересуемся у сведущих за этот вопросец!.. Во мне как раз проснулась дикая любознательность!.. Заодно разузнаем, что вообще происходит и как там Марфуша с детишками да твоя Златка с младенцем Бодимиром! Кошки на душе скребут… собаки такие!..
– Так кошки или собаки… – хотел было с кислой миной уточнить спешащий за другом княжий воевода, но договорить у него не получилось: два товарища вылетели из Соловьиного переулка к замку и остановились как вкопанные, поражённые открывшимся перед ними зрелищем: дворец правителя, некогда величественный и неприступный, представлял собой пылающие руины; пара прилетевших огромных валунов превратила фамильное имение Святослава в охваченные огнём развалины. Похоже, второй, объятый пламенем обломок, проломив пол, угодил аккурат в погребок с лампадными маслами да бочонками топлёного животного жира.
– Не-е-е-т! Прах и пепел!.. – опустив оружие, практически в унисон шокированно выдохнули оба приятеля, ошалело уставившись на дымящиеся полешки с грудами известняковых блоков. Выжить под таким завалом не мог никто. Дикая, невероятная душевная боль булатной сталью пронзила сердца русичей и накрыла с головой, высасывая жизненные силы да способность ясно, трезво мыслить. Ну и конечно, желание жить дальше, которое без любимых и родных стремительно улетучилось вместе с не до конца ещё пришедшим осознанием того, что они остались одни-одинёшеньки в этом, ещё недавно казавшемся им славном мире; их супруги и детки теперь покоятся под громоздящимися напротив нещадно коптящими руинами.
«Да будь проклято всё, в том числе и этот несчастный терем, чьи стены послужили надгробием самым дорогим на свете людям, у нас имевшимся!» – примерно одинаковые отрешённые мысли заволокли густым тёмным туманом смятенный
разум обоих витязей.– Я потерял семью… опять… – Яромир в отчаянии рухнул на колени, обхватив руками свою русую головушку; Ратибор же продолжал стоять молча, недвижимо, где-то в глубине души надеясь, что это лишь страшный сон.
Скоро он проснётся, и Марфа с Буреславом и Властой снова будут с ним…
– Прекрасное зрелище, не так ли? Прям наслаждаюсь открывшимся замечательным видом! Никогда мне не нравился этот теремок! – раздался знакомый бесстрастный голос чуть левее. – Я сам чудом успел выкарабкаться! Лютик подсобила, освободила меня из дворцовых застенков как раз перед прилётом первого камушка!.. Ваших ненаглядных, вместе с Мирославом, им и привалило, ну а вторая припорхавшая махина довершила начатое, к тому же добро подпалив эти развалины. Мне казалось, я даже слышу дикие визги чьих-то поросят… Уж не ваших ли отпрысков это были крики?
Ратибор с Яромиром, для которых окружающий мир перестал существовать, сначала непонимающе, удивлённо моргнули, а затем, недобро сощурившись, смерили разъярёнными взглядами подошедшего и замершего напротив, всего в нескольких метрах от них, пакостно ухмыляющегося Брадигоста, всё-таки под конец своей гадливой речи не сумевшего сдержать ядовитой усмешки. Впрочем, похоже, он и не особо старался это сделать. На поясе у телохранителя княгини висел меч, а правая рука сжимала небольшой, обтянутый кожей щит. За широкоплечим воином, злобливо скалясь, стояло примерно полторы-две сотни ослямов; оказалось, что аскеры уже заняли всю Дворцовую площадь. И очевидно, Брадигост нашёл с ними общий язык. Сам земляк государыни не очень-то походил на узника, проведшего в княжеской темнице более полугода. Целый и невредимый, вполне себе упитанный, уверенно стоящий на своих двоих, лучший боец Змейграда, по всей видимости, мало в чём себе отказывал в мрачных застенках. Разве только лёгкая бледность лица да вынужденный прищур указывали на то, что Брадигост давненько не лицезрел солнца.
– Добролюба также привалило, вместе с поспешившим к нему в лечебницу пернатым барашкой Светозаром… Емелька, кстати, этот противный зануда очухался незадолго до того, как заговорили вифирийские камнемёты… Живучий клопик!.. Уж не знаю, как старый лекарь умудрился его исцелить, после такого-то ранения… Да только вот ненадолго, похоже, конопатый жучила открыл свои моргашки-то, ха-ха! – заржал, аки сивый мерин, телохранитель государыни, продолжив свой желчный монолог. – Ох как он меня бесил! Впрочем, как и вы оба! Такие честные, правильные, благородные… Тьфу! – Брадигост злобно сплюнул на мостовую. – Что же вы, коль такие порядочные, позволили в своё время вашему закадычному дружке Святославу взять себе в жёны Лютегу против её воли? – быстро пробежав взором по каменным лицам двух товарищей, обережник княгини не выдержал и, брызжа слюной, вспылил, истошно завопив: – Только не надо мне гутарить сейчас, будто вы были не в курсе!.. Она не хотела выходить за него!..
– Понятия не имеем, о чём ты сейчас лопочешь… – начал хмуро ворчать поднявшийся Яромир, но договорить Ратибор ему не дал.
– Ты перед кем оправдываешься, старче? Перед этим ослиным прихвостнем?! Ента же и есть наша крыса! – могучий великан презрительно зыркнул на Брадигоста. – Иди-ка ты в задницу к Карачуну, плесень навозная, покамест я тебе секиру по набалдашник в закрома не вогнал! Впрочем, чую, я в любом случае ента сделаю!
– Вы рог Ладимира слышали? – Брадигост покраснел от гнева до корней волос. Причём не только на голове. – Оружие сложили! Приказ вашей новой властительницы! Трон Мирграда теперь её! По праву! Ну а за невыполнение воли государыни наказание лишь одно: смерть на дыбе!.. Аль четвертуем ваши телеса, я ещё не определился… Исполняйте, дурни! Вас всего двое осталось, кто ещё трепыхается, и помощи ждать неоткуда! Начальник городской стражи по указу княгини объезжает столицу и доводит до сведения жалких остатков ещё кое-где сопротивляющихся ватажников, что осада закончена; Мирград сдался на милость победителя! Ладимир сделает усё, как треба, как велели. Он хороший служка: тугодумный, исполнительный и верный. Такие нам пригодятся… Лютик пообещала ему звание главного воеводы, так Ладимир аж засиял весь, аки глупое солнышко… Ну да ладно, отвлёкся! В общем, булат на мостовую! И тогда, быть может, я не буду слишком жесток с вами…