Райгебок

Вскоре сосновый лес оказался за его спиной, а впереди великая и загадочная река Нольф. Она начиналась где-то очень далеко от сюда в непролазных Визальских горах, что своими снежными вершинами загораживают весь небосвод на юге Мира Юэ. Огибая Мир Юэ с запада, Нольф впадает в Бескрайний Океанум, простирающийся бесконечно далеко, так далеко, что в это трудно поверить.

Нольф был велик. Река была очень широка, Райгебок на вскидку прикинул, что до противоположного берега было салкийских клинков, эдак, пятьсот-пятьсот пятьдесят. Течение было слабое, волн не было, только чуть заметная рябь. Райгебок остановился на каменистом берегу и опустил повозку. Взглянув назад, он удовлетворился тем, что валун на месте и детей за ним не видно. Сделав глубокий вдох, монстр перевел взгляд на далекой противоположный берег.

Это был странный берег, хотя может быть дело было в том, что из-за большого расстояния и особенностей зрения монстра (у него, кстати, сильно нарушено цветовосприятие, зато само зрение было очень остро), видимость как-то искажалась. Там был такой густой лес, что казалось, что он состоял не из отдельных деревьев, а был единым организмом, некоей древесно-лиственной массой. Только не было в этой массе ни малейшего движения, деревья застыли смирно как на картинке, ветви не раскачивались от порывов ветра даже тогда, когда здесь на этом берегу был шквалистый ураган и сосны, прогибаясь в дугу, трещали и выкорчевывались с корнями. Там, на противоположном берегу все всегда было неизменно. Это никогда не нравилось Райгебоку. Что же там, на том берегу? Ни в одной легенде не упоминается противоположный берег Нольфа, нет даже сказочных выдумок. Никто никогда даже не пытался придумать хоть какой-то миф. Неужели, действительно там граница мира, который называется Юэ? Ему казалось, что виднеющийся лес, это ширма, занавес, за которым было…

Никто не знает, что там было, никто там не был.

Вдруг прямо из реки появился длинный молниеносный луч, раздался звон на высокой частоте, от которого ныл череп и Райгебок передернулся и рефлекторно обернулся на валун. Нет, луч просвистел выше сосновых крон и в другую сторону. То была всего лишь птица, угри-светометы стреляли по всем без разбору.

Если отвести взгляд от противоположного берега и всмотреться в толщу реки Нольф, то можно без труда увидеть, как по всей реке во множестве плавают длинные змеевидные угри-светометы. Их было прекрасно видно из-за яркого бирюзового свечения, которое они выделяли. Нольф буквально копошил сверкающими зеленоватой голубизной угрями, он жил ими, он был их обителью.

Время от времени из воды высовывался кончик хвоста угря-светомета и в тот же миг, выпущенный им луч пронзал пространство с резким звуком. И где-то раздавалась шипящая вспышка со множеством искр. По слухам, угри-светометы никогда не промахивались, выпуская в замеченную им жертву лишь один-единственный мгновенный луч. Райгебок, как неоднократный свидетель, мог с полной уверенностью подтвердить этот слух.

Райгебок стал раздеваться. Развязав шнурки на поясе, снял и аккуратно сложил мешковатую рубаху из старой парусины, грубо скроенные короткие шаровары. Обуви он не носил, ни одни башмаки не полезли бы на его звериные ступни, да и не нужны ему были башмаки. Огляделся на валун – не подглядывают ли мальчишки. Нет. Он снял нижнее белье, ужасно стесняясь того, что было у него под хвостом. Он видел, как должны выглядеть нормальные половые органы у мужчин, и от этого ему было непередаваемо стыдно за свою клоаку. И если уж над ним издевались только из-за внешности, то что же будет, если кто-нибудь увидит, что у него между нижних лап?

Заливаясь краской от стыда даже при отсутствии людей, Райгебок вновь впрягся в повозку и стал медленно входить в прохладную воду. Температура его тела немедля изменилась, подстроившись под температуру воды, это привело к несколько замедленным реакциям и движениям. Тяжелое неповоротливое тело утопало в иле, повозка скрипела и застревала. Со стороны это казалось абсурдом. Чудовище добровольно лезет в Нольф, да еще и тащит за собой повозку, нагруженную пустыми телячьими желудками. Могло показаться, что Райгебок хочет перейти реку вброд, но это было невозможно – ему не хватило бы воздуха. К тому же сияющая голубизной река кишела угрями-светометами, которые под водой применяют не лучи, а свои челюсти, усыпанные тонкими, но острыми как штопательные иглы, зубами.

Погружаясь все дальше в воду Райгебок видел, как светящиеся под поверхностью воды, змеевидные рыбы тотчас бросились в его сторону. Он почувствовал их прикосновение к коже скорее на душевном уровне, чем на физическом. Для раздражения его нервных окончаний угри-светометы были малы, а их зубки, хоть и остры, но слабы, чтобы пройти через толстую чешую. Зайдя в воду по шею, чудовище громко набрало воздуха и ушло в воду с головой, таща за собой повозку с мешками, сшитыми из телячьих желудков. Прежде чем на него бросились полчища угрей-светометов, Райгебок зажмурил глаза и плотно закрыл пасть. В прошлый раз он отвлекся и в его приоткрытый рот заплыл один угорь и вцепился в язык. Это оказалось неожиданно больно, ведь язык у Райгебока был нежен и чувствителен, монстр рефлекторно раскусил смелого угря и проглотил ту часть его длинного тела, что осталась во рту. С психологической точки зрения это было противно, Райгебоку было неприятно и от этого он не обратил внимания на вкус. Считая их гадкими, он никогда не ел их, хотя мог питаться всем что попадется.

Угри-светометы налетели на Райгебока, вонзая свои острые зубы в его чешую. Вонзая и застревая. Они не могли ее прокусить, чешуя монстра была им не по зубам. Прицепившись к телу Райгебока, они извивались и выкручивались длинными змеевидными телами, таращили маленькие глазки-точки, светились пульсируя, но не вырваться не могли, не вгрызться в плоть своей жертвы – тоже. По всем канонам незваный гость должен был быть растерзан и сожран, но не тут то было…

Не открывая глаз (Райгебоку было жутковато и неприятно), монстр нащупал первого угря у себя на боку и аккуратно взяв его огромной трехпалой когтистой ладонищей в нужном месте у челюстей, принажал на челюстные суставы и оторвал его от чешуи. Затем второй лапой на ощупь он взял из телеги один из мешков, раскрыл его и сунул туда извивающегося угря. Крепко затянул и завязал вшитые шнурки. С угрем в мешок залилась и речная вода, так что мерзкая рыба не умрет. Светящийся изнутри бирюзовым светом мешок плюхнулся обратно на телегу и Райгебок сдернул с себя следующего паразита. Та же процедура прошла и с третьим, он был содрал с хвоста и затянут в мешок. Потом четвертый, пятый…

Мешки наполнялись. Райгебок лишь изредка на мгновения приоткрывал поочередно то один глаз, то другой, чтобы совсем не терять ориентацию под водой. После нескольких минут он повернулся и быстро пошел обратным путем. Высунув голову на поверхность, он отдышался и вновь вернулся к стоявшей на дне Нольфа телеге. Все его тело было усыпано угрями-светометами как пиявками. Это было отвратительно, Райгебок испытывал чувства невероятного омерзения и поэтому продолжал работать с закрытыми глазами. Ну и просто оберегал глаза от острых зубов.

Вскоре он еще раз выходил набрать воздуха.

Наконец он наполнил угрями все сорок два мешка и стал вылезать с телегой на поверхность. От груза ее колеса ушли глубоко в ил, стало тяжелее, но для Райгебока это не вызвало трудностей. Он был весь усыпан угрями, на его теле их было значительно больше, чем он поймал, их было около сотни, они покрывали каждый кусочек его кожи, они висели везде – на руках, ногах, туловище, голове. Даже на закрытых веках. Глотнув воздуха, они стали судорожно резко извиваться и засветились еще ярче. Райгебок был огромным сияющим клубком, на воздухе он слышал, как тела угрей жужжат как пчелиный улей. Он был в центре этого извивающегося клубка.

По мере того как угри-светометы умирали, наглотавшись воздуха, они гасли, их змеевидные тела утрачивали свечение и они становились просто серым мясом. Обождав пока гудение «пчелиного улья» стихнет, Райгебок сорвал с себя их всех и только тогда открыл глаза. Он все еще стоял по колено в воде, вокруг него на поверхности плавали дохлые змеевидные угри, погасшие, неопасные, потерявшие свою испепеляющую силу. Много мелких зубов осталось у монстра под чешуей, их еще предстоит долго и изнурительно выковыривать, но это пустяк.

Райгебок дрожал, ему было противно. Пусть кожа не чувствовала боли, но душа съеживалась в комок от того, что происходило. Не у каждого человека выдержали бы нервы.

А ведь Райгебоку не было еще и тринадцати лет.

Отвезя телегу на сухой берег, он оделся и потопал подальше от сверкающего Нольфа, в котором продолжали копошиться бесчисленные встревоженные угри-светометы. В сосновый лес, туда где за валуном его ожидали мальчики. Он бросил прощальный взгляд на противоположный берег и скрылся за сосновыми стволами, следуя по той же колее, что пришел сюда. Плотно завязанные телячьи желудки светились изнутри, угри-светометы извивались внутри них, булькали, копошились. Желудки-мешки ворочались, двигались, те что сверху грозились упасть на землю. Было неприятно.