Райская лагуна

— Ты взяла слишком много ложек, — сказал Рик, заставив меня открыть глаза, и я заметила последнюю ложку, все еще лежавшую на столе нетронутой, и мое сердце опустилось в груди, как камень.

— Нет, — ответила я. — Она для Фокса.

Несколько неловких секунд никто ничего не говорил, затем Джей-Джей погрузил свою ложку в баночку с мороженым, которую я все еще держала в руке. — Что ж, тогда ему лучше поторопиться, черт возьми. Потому что я ничего ему не оставлю, если он опоздает.

Я ухмыльнулась, когда Чейз тоже принялся за мороженое, его плечо коснулось моего, когда он наклонился, чтобы взять ложку.

— Если оно исчезнет до того, как он доберется сюда, то это его собственная вина, — согласился Чейз, и, хотя Маверик покачал головой, как будто мы все бредили, он не стал спорить, просто зачерпнул себе ложку мороженого, как мы всегда делали, и откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться им.

— Я нашел колоду карт наверху, — сказал Рик, пока мы продолжали уплетать мороженое. — Думаю, нам надо снять напряжение. Так что тот, у кого окажется старшая карта, — рассказывает правду. У кого младшая — пьет.

— Я сейчас не пью, — сказал Чейз, переводя взгляд между всеми нами и пожимая плечами. — Значит, я не могу играть в эту игру.

Я улыбнулась ему, гордясь тем, насколько серьезно он отнесся к своей клятве бросить пить, но Рик драматично вздохнул и начал тасовать колоду карт, прежде чем бросить по одной перед каждым из нас. — Ладно. Тогда так: поскольку Чейз ведет себя как маленькая сучка, тот, у кого низшая карта пьет или принимает вызов.

— Похоже, вы все в конечном итоге окажетесь пьяными в стельку, наблюдая, как я выставляю себя полным дураком, — отметил Чейз, но в уголках его губ появилась улыбка, от которой что-то внутри меня встало на место, и я просто вдохнула их компанию и позволила себе окунуться в тот факт, что я снова была здесь, с ними. Где мне, блядь, самое место. И я не была настолько глупа, чтобы снова все испортить.

Рик и Чейз начали препираться по поводу того, насколько справедливой была игра, а я откинулась на спинку дивана вместе с Джей-Джеем, воспользовавшись возможностью полакомиться мороженым, пока они отвлеклись.

Мы наблюдали друг за другом поверх баночки, по очереди погружая ложки в медленно тающее лакомство.

— Что? — Спросила я, когда его медово-карий взгляд стал пристальнее, а выражение лица наполнилось мягкостью.

— Я так чертовски сильно скучал по тебе, красотка. Долгое время тоска по тебе была большой частью меня, так что теперь, когда ты снова здесь, я не могу отвести взгляд. Как будто ты можешь снова исчезнуть в любой момент.

Невысказанная боль повисла между нами, когда мы оба подумали о том, как я бросила его, чтобы пойти к Шону, и я прикусила нижнюю губу, пытаясь придумать способ выразить, как мне чертовски жаль.

— Я тоже скучала по тебе, Джонни Джеймс, — сказала я вместо этого, зная, что прямо сейчас я ничего не могла сделать, чтобы преодолеть пропасть между нами, кроме как остаться здесь, с ним, и доказать, что я не собираюсь снова уходить.

Джей-Джей выдохнул и обнял меня, притягивая ближе, прежде чем наклониться, чтобы съесть мороженое с моей ложечки, а не со своей.

Я завизжала и начала отбиваться от него, пытаясь завладеть его ложкой, в то время как он держал свои губы сомкнутыми вокруг моей, и мы боролись, как пара собак, дерущихся из-за кости, прежде чем мне удалось украсть его ложку и взять ее в заложники своим ртом.

— Прекрати, — потребовал Маверик, шлепнув Джей-Джея подушкой по голове, прежде чем шлепнуть меня по здоровой ягодице достаточно сильно, чтобы я взвизгнула, и украл наше мороженое, пока мы были отвлечены.

Чейз рассмеялся, когда Рик зашагал прочь, а я попыталась вырваться из объятий Джей-Джея, чтобы забрать обратно свое мороженное. Но Чейз поймал меня за лодыжку, когда я начала брыкаться, и я оказалась зажатой между ними, а они начали щекотать меня.

Я выплюнула ложку изо рта и закричала, брыкаясь, пытаясь избежать пыток, пока они работали вместе против меня, и спас меня только тяжелый стук бутылки, поставленной на кофейный столик, когда вернулся Рик.

Парни отпустили меня, и я села, обнаружив, что они зажали меня между собой, когда придвинулись ближе по обе стороны от меня так, что мои колени легли на их бедра, когда я снова скрестила ноги.

— Как насчет того, чтобы я просто держал тебя вот так? — Предложил Джей-Джей, обнимая меня тяжелой рукой за плечи. — Так ты не сможешь сбежать, даже когда у тебя зачешутся ноги.

— У меня не чешутся ноги, — ответила я.

— Тебе следовало стать спортсменкой, — возразил Чейз. — Ты могла бы выигрывать марафоны, если бы бегала так, как ты бегаешь в наши дни.

Я надулась, но не могла этого отрицать. — Ну, с меня хватит бегать. Хорошо это или плохо, но это место, этот город и, самое главное, вы четверо — вы для меня все. Я больше не собираюсь это отрицать. Я дома. Так что вы останетесь со мной, нравится вам это или нет.

Все трое смотрели на меня так, будто хотели, чтобы это было правдой больше всего на свете, но при этом их взгляды были полны недоверия, словно они не могли заставить себя поверить моим словам. И это была моя вина. Именно я все испортила. Именно я разрушила их доверие своим тупым планом, который даже не сработал.

— Нам это нравится, — сказал Чейз низким голосом, его рука опустилась на мое бедро и сжала на мгновение, прежде чем он снова убрал ее. Я улыбнулась ему, протянула руку, чтобы снять повязку с его лица, и легко разорвала резинку на две части, чтобы он не смог надеть ее обратно.

— Засранка, — пробормотал Чейз, потянувшись вверх, чтобы запустить пальцы в свои кудри, словно собираясь опустить их, чтобы снова скрыть лицо. Но я отбросила его руку и наклонилась, чтобы поцеловать край его шрама, а затем опустила губы к его уху.

— Если ты будешь прятать лицо за волосами, Чейз Коэн, я подстригу их, когда ты будешь спать. — Я погладила его по голове, как хорошего пса, и он раздраженно фыркнул, но уголки его губ приподнялись.

— Ну, я тебя целовать точно не собираюсь, — сказал Маверик, когда Чейз посмотрел в его сторону, явно чувствуя себя более неловко из-за своих шрамы с другими, чем со мной, после всего, что я сделала, чтобы доказать ему, как сильно мне нравится их видеть. — Но я буду отпускать бесконечные пиратские шуточки, если ты снова наденешь повязку на глаз. Мы можем назвать это отрицательным подкреплением.

— Отлично, — невозмутимо произнес Чейз, и мы все рассмеялись, а Джей-Джей слегка сжал меня в объятиях, что, я знала, было благодарностью за то, что я вернула улыбку на губы Чейза. Но это касалось не только меня. Это касалось нас. Так было всегда.

— Ну, давайте посмотрим карты, — сказал Рик, переворачивая свою, чтобы показать десятку. У Джей-Джея была девятка, у меня дама, а у Чейза двойка.

— Конечно, мне досталась гребаная младшая карта, — проворчал Чейз, бросая ее обратно Рику, чтобы тот мог вернуть ее в колоду.